Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

— Милорд, это только потому, что вы выглядите уставшим… и я сам устал, я полагаю… эта ночь была слишком странной для меня, для вас, для всех…

Коронованный кивнул:

— Ночь полна странностей, да. Уже утро? Я никогда не знаю времени, когда нахожусь здесь.

— Немного за полночь, милорд.

— Только немного за полночь? Я думал, что уже почти утро. Какая длинная ночь! — лорд Валентайн тихо рассмеялся.— В Лабиринте всегда немного за полночь, не так ли, Хиссун? Ей-Богу, если бы ты мог знать, как мне хочется снова увидеть солнце!

— Милорд…— вежливо пробормотал Делиамбер.— Действительно становится поздно, и нам еще предстоит сделать много…

— В самом деле.— На короткое мгновение глаза Коронованного снова остекленели. Потом, оправившись еще раз, он сказал:

— Тогда к делу, первый пункт которого — моя благодарность. Я мог бы здорово пострадать, если бы ты не подхватил меня. Ты, должно быть, был на пути ко мне, прежде чем я начал падать, а? Это было так заметно, что я собирался упасть?

Немного покраснев, Хиссун ответил:

— Да, ваша светлость. По меньшей мере мне.

— О!

— Но, может быть, я наблюдал за вами пристальнее, чем другие.

— Да. Я бы сказал, что ты мог.

— Я надеюсь, ваша светлость не слишком страдает от болезненных последствий?..

Слабая улыбка появилась на губах Коронованного:

— Я не был пьян, Хиссун.

— Я не подразумевал… Я полагал… как бы это сказать…

— Не пьян, нет. Чары, послания… Кто знает? Вино это одно дело, а колдовство — другое, и я думаю, что могу еще видеть разницу. Это было черное видение, мальчик: не первое за последнее время. Предзнаменования тревожащие. Приближается война.

— Война? — выпалил Хиссун. Слово было незнакомым, чужим, неприятным: оно парило в воздухе, как отвратительное жужжащее насекомое в поисках жертвы. Война? Война? В голове Хиссуна возник образ давностью в восемь тысяч лет, извлеченный из тайника воспоминаний, который он украл в Реестре Душ,— жаркие снопы пламени далеко на северо-западе, небо, черное от клубов поднимающегося дыма в последней ужасной конвульсии долгой войны лорда Стиамота против метаморфов. Но это была древняя история, с тех пор за все прошедшие века не было войн, не считая войны восстановления. И вряд ли хоть

одна жизнь была потеряна в ней по замыслу лорда Валентайна, у которого любое насилие вызывало отвращение.

— Какая может быть война? — спросил Хиссун.— На Маджипуре нет войн!

— Война идет, мальчик! — грубо сказал Слит.— И когда она придет, клянусь Леди, от нее нельзя будет скрыться.

— Но война с кем? Это один из самых спокойных миров. Кто может быть врагом?

— Есть враг,— сказал Слит,— или вы, жители Лабиринта, так укрыты от реального мира, что не можете уразуметь этого.

Хиссун нахмурился:

— Вы имеете в виду метаморфов?

— Хе, метаморфов! — закричал Слит.— Мерзких формодеев! Ты думал, мы можем вечно держать их запертыми? Клянусь Леди, достаточно скоро возникнет бунт!

Хиссун воззрился в изумлении на худого маленького человека со шрамом на лице. Глаза Слита светились. Казалось, он почти приветствует эти перспективы.

Медленно покачав головой, Хиссун сказал:

— При всем уважении к вам, главный советник Слит, это мне непонятно. Несколько миллионов их против двадцати миллиардов нас? Они уже воевали дважды и проиграли, и как бы сильно они нас ненавидели, я не думаю, что они попытаются испробовать свои силы снова.

Слит указал в сторону Коронованного, который, казалось, едва прислушивался:

— А когда они посадили свою марионетку на трон лорда Валентайна? Что это было, как не объявление войны? О, мальчик, ты ничего не знаешь, формодеи строят тайные планы против нас веками, и теперь пришло их время. Собственные сны Коронованного предсказывают это. Клянусь Леди, сам Коронованный видит во сне войну!

— Действительно, клянусь Леди,— сказал Коронованный со смутным беспокойством в голосе,— войны не будет, если я смогу воспрепятствовать ей, и ты знаешь это.

— А если не сможете воспрепятствовать ей, милорд? — парировал Слит.

Бледное, как мел, лицо маленького человека теперь пылало от возбуждения, ею глаза сверкали, он делал быстрые, оживленные жесты, словно жонглировал невидимыми булавами. Хиссун не мог представить, чтобы кто-то, даже Главный Советник, так резко разговаривал с Коронованным. И, наверное, это случалось не так часто, поскольку Хиссун видел, что нечто, подобное гневу, исказило лицо лорда Валентайна — лорда Валентайна, о котором говорили, что он никогда не знал гнева, который мягко и доброжелательно искал способы завоевать душу своего врага узурпатора Доминина Баржазида в последние мгновения войны восстановления. Потом этот гнев снова сменила тревожная усталость, которая придавала Коронованному вид человека семидесяти или восьмидесяти лет, а не молодых и энергичных сорока, сколько, как знал Хиссун, ему было на самом деле.

Возникло затянувшееся напряженное молчание. С расстановкой медленно и отчетливо выговаривая слова, адресованные Хиссуну, словно никого больше не было в покоях, лорд Валентайн произнес:

— Позвольте мне не слушать больше разговоров о войне, пока есть надежда сохранить мир. Но предзнаменования были темными, достаточно убедительными: если не будет войны, то определенно будет какое-то другое бедствие. Я не стану игнорировать такое предупреждение. Мы изменили кое-какие наши планы, Хиссун.

— Вы отменили великий крестный ход, милорд?

— Этого я не должен делать. Снова и снова я откладывал его, говоря, что у меня слишком много дел в Горном Замке, что у меня нет времени предпринимать увеселительные поездки по миру. Возможно, я слишком затянул с этим. Крестный ход должен совершаться каждые семь или восемь лет.

— А прошло больше, милорд?

— Почти десять. И я не закончил тур в тот раз, поскольку в Тил-омоне, ты знаешь, был тот небольшой перерыв, когда кто-то освободил меня от моих задач на некоторое время, не дав мне знать.— Коронованный смотрел мимо Хиссуна в неопределенно удаленную точку пространства. Казалось, он вглядывается в туманные проливы времени, думая, возможно, о странной узурпации, которая была проведена с ним Баржазидом, и годах скитаний по Маджипуре. Лорд Валентайн покачал головой.— Нет, великий крестный ход должен быть закончен. Должен быть продолжен, фактически. Я думал проехать только по Альханроелю, но, полагаю, нам нужно посетить оба континента. Народ Зимроеля тоже должен видеть, что у них есть Коронованный. И если Слит прав, что нам следует бояться метаморфов, тогда Зимроель — это то место, где мы должны побывать, поскольку они там живут.

Хиссун не ожидал этого. Волнение охватило его. Зимроель? Это невообразимо далекая местность с лесами и широкими реками, большими легендарными городами с загадочными названиями.