Чарльз де Линт - Пиксельные пикси

Слова застряли у меня в горле. Я тупо уставилась на домового, хотя сообразила подхватить Сниппет, прежде чем та успела броситься к нему. Под моими пальцами нарастало грозное ворчанье. Я почувствовала его прежде, чем услышала. Вероятно, собака удивилась не меньше меня, узнав, что все это время домовой жил в одном доме с нами.

Мирен присела на корточки, так что ее голова оказалась на одном уровне с головой брауни. Я сделала то же самое, чтобы успокоить его. Но малыш, похоже, занервничал еще больше. Я заметила, что коленки его тряслись, а щека дергалась.

— П-прошу прощения, ваше высочество, — пролепетал он, обращаясь к Мирен. Взгляд его скользнул по мне, и я поспешно улыбнулась. Домовой моргнул, судорожно сглотнул и снова обратился к моей новой приятельнице.

— Дик Боббинс, — добавил он, кланяясь. — К вашим услугам. Не беспокойтесь, леди, я немедленно уйду. Поверьте, ваше высочество, я ничего такого…

— Почему ты так меня боишься? — осведомилась Мирен.

Дик опустил глаза в пол.

— Ну… вы ведь королевская дочь, верно? А я — всего лишь я.

Королевская дочь? Вот это да!

— Мы все лишь те, кто есть, — усмехнулась Мирен, — и ничуть не выше других.

— Легко вам говорить, — начал он, но тут же вытаращил глаза и прикрыл рот ладонью. — О, простите, я забылся! Как можно говорить подобным образом с великой и мудрой дамой!

Мирен взглянула на меня.

— Они все считают нас кем-то вроде кинозвезд, — пояснила она. — Только потому, что мы были рождены при дворе, а не в норе домового.

Я сама взирала на Мирен в благоговейном почтении. Трудно освоиться с мыслью, что перед тобой такая знаменитость. Двор? Королевская дочь? Да кто же эта женщина на самом деле?!

— Но знаешь, — заметила Мирен, — двор моего отца был не больше поляны, а дворец — всего лишь деревом.

Дик быстро закивал, растягивая губы в улыбке.

— Что же, рад знакомству. А теперь мне пора.

Он подхватил торбу и двинулся к выходу, но путь преградили две женщины, должно быть, казавшиеся ему настоящими великаншами.

— Нам нужна твой помощь, — объявила Мирен.

Бедняга немедленно разразился слезами.

Материнский инстинкт, который заставляет меня безбожно баловать Сниппет, в результате чего я вечно выгляжу круглой дурой, взыграл с новой силой. Мне ужасно захотелось обнять малыша и утешить. Но не стоило забывать о Сниппет, рвущейся из рук с яростным рыком. Кроме того, я не была уверена, как домовой воспримет такую фамильярность. Несмотря на крошечный рост, это был явно не ребенок. Может, мое сюсюканье окажется неуместным? К тому же, если сказки не лгут, брауни старше меня — лет этак на двести — триста.

Но Мирен эти соображения, очевидно, не волновали. Она прижала его к себе, обняла и стала тихо укачивать, как младенца.

Прошло немало времени, прежде чем мы вытянули из него всю историю. Я закрыла входную дверь, и мы отправились на кухню, где я заварила чай. Сидя у стола на высокой стопке книг, Дик поведал нам о том, как сыпались с экрана пикси, как повалили стеллажи и наконец исчезли в ночи. Детская кружечка, которую я дала ему, выглядела огромной в его ладошках. Закончив рассказ, домовой замолчал и мрачно уставился на пар, поднимавшийся от чая.

— Но во всем этом нет вашей вины, — успокаивала я малютку.

— Вы очень добры, — выдавил он и, всхлипнув, вытер нос рукавом. — Только будь я храбрее…

— …тебя утопили бы в первой попавшейся луже, — докончила Мирен. — Думаю, ты был настоящим героем, когда пытался их остановить, а потом спас хозяйку от морока.

Я вспомнила танцующих светлячков и вздрогнула. Эти предания я тоже читала. И хотя здесь не было ни трясин, ни болот, зато в нескольких кварталах проходила скоростная автострада, по которой неслись большегрузные машины. В моем зачарованном состоянии пикси было легче легкого завести меня туда, и кто знает, чем бы все кончилось. Повезло еще, что отделалась только ушибом плеча.

— Вы… в самом деле так считаете? — спросил он, садясь чуть прямее.

Мы дружно кивнули.

Сниппет мирно лежала под моим стулом, удовлетворив свое любопытство и сообразив, что Дик всего-навсего очередной посетитель, и следовательно, запрет лаять и кусаться остается в силе.

— Ну, — начала Мирен, — настала пора посовещаться и решить, как отправить незваных гостей туда, откуда пришли, и оставить там навеки.

— Обратно в интернет? — переспросила я. — Вы действительно так думаете?

— Можно, конечно, попробовать их убить…

Я хотела было запротестовать, но тут же поняла, что Мирен поддразнивает меня.

— Мы можем изгнать из «паутины» тысячи и десятки тысяч пикси, но там останется еще больше. Стоит хитрому народцу куда-то пробраться, от них потом не избавишься. Зато мы можем обезопасить вас от их новых пакостей.

— А как же остальные пользователи? — выдохнула я.

Мирен пожала плечами.

— Жизнь — это риск. Не боятся же они гулять по лесу, что почти одно и тоже. Маленькие человечки водятся повсюду.

Я осторожно посмотрела в сторону домового и мысленно согласилась. Уж это точно.

— Вся штука в том… простите — высказываюсь не по чину, — вмешался Дик, — чтобы сыграть на их любопытстве.

Мирен одарила его ободряющей улыбкой.

— Я уже сказала, что твоя помощь нам необходима. Продолжай.

Малыш гордо расправил плечи.

— Можно воспользоваться книгой, которую никогда никто не читал. Положить ее посреди дороги, прямо перед лавкой. Я бы на их месте сгорел от любопытства.

— Превосходная идея! — воскликнула Мирен.

— А потом использовать старое заклятие: колокольчик, книга и свеча. Его применяла даже церковь.

Даже я слышала об этом. Колокольчик, книга и свеча когда-то были атрибутами отлучения от католической церкви. После произнесения приговора священник, отправляющий обряд, закрывает книгу, тушит свечу и звонит в колокол, как по умершему. Книга символизирует Книгу Жизни, свеча — душу человеческую, отторгнутую от ока Божьего, как пламя — от глаз человеческих.

Но я не поняла, какую книгу собрался использовать брауни.

— Ты имеешь в виду абсолютно новую книгу? — осведомилась я.

— Экземпляр, который ни разу не открывался, и поэтому зло не успело пробраться на страницы? Или настолько плохую, что никому не пришло в голову тратить на нее время?

— Кому-то все-таки пришло, иначе она не была бы опубликована, — справедливо заметил Дик. — Но я имею в виду древние издания, выпускавшиеся с неразрезанными страницами. Те, которые приходилось читать со специальным ножом в руках.

— О, я помню! — оживилась Мирен.

Можно подумать, она жила в те времена!

Я посмотрела на нее и вздохнула. Скорее всего, так оно и есть.

— У вас есть такие? — поинтересовалась она.

— Да, — с видимой неохотой протянула я. Не слишком-то хотелось класть дорогой коллекционный экземпляр в дорожную грязь.