Журнал «Если» - «Если», 2001 № 10

Он сам изобретает литературу, как электрическую пушку или гелиссоидальное литье труб. Это литература вымысла, фантастика — литература крылатой мечты, зовущая молодежь во ВТУЗы и «отвлекающая от темных сторон жизни», морализаторская, пропагандирующая новые изобретения. Ведь именно в этом проявляется и воспитывается «смелость мысли»: в изобретениях, в прямом разоблачении пороков капиталистического общества, в оригинальных шахматных этюдах, которые не дают читательскому уму застояться.

Герой романа — настоящий везунчик. Катастрофы в четырех стихиях, война, комиссии по чистке пролетарских рядов… нет таких преград, которые нельзя было бы преодолеть при помощи вымысла и смелости. Погруженный в мир фантазий, Званцев уверен, что именно они помогают ему выходить сухим из воды и оказываться нужным человеком в нужном месте. Этим фантазиям он посвящает свою жизнь. Разумеется, он всегда интерпретирует факты в свою пользу (и стремится навязать свою интерпретацию окружающим). Как и всякий везучий человек, он не любит неудачников, «пропащих людей», не желает иметь с ними дела. Ведь они сдались, а он продолжает бороться и поэтому побеждает. Он хорошо знает, как нужно вести себя в горшке со сметаной…

«Он воевал — и победил, а посему для него всякая законность была заменена волей победителя». Казанцев из того поколения полковников, которые одержали победу и поэтому чувствовали себя хозяевами страны. Эйфория мешала им заметить, что времена меняются; на склоне жизни хочется пожинать урожай, а не выдумывать новые проблемы.

Многое осталось за скобками: вражда со Стругацкими, убойные рецензии на молодых авторов, различные слухи, о которых по случаю 95-летия умолчим. Несмотря ни на что, это роман о счастливом человеке. Он прожил жизнь в стране чудес и сам успел немало напридумывать. Есть чем гордиться: дети-орденоносцы, изобретенное писателем слово «вертолет», признание читателей (в том числе самых высокопоставленных), письмо в Политбюро ЦК КПСС в защиту Ефремова, журнал «Искатель». Фрагменты из фильма «Планета бурь» американцы пиратски использовали в своих кинолентах, и это лишний раз подтверждает статус Казанцева как классика научной фантастики. Верно сказано, что стиль — это человек. В «Фантасте» можно увидеть, как этот стиль вырастает из обстоятельств личной биографии, как и почему этот стиль оказался созвучным своему времени. Перед нами не только автопортрет писателя-фантаста, но и исторический документ, выразительно передающий дух эпохи. Напоминание о том удивительном и противоречивом периоде российской истории, от которого нам остались сталинские высотки, космические ракеты и роман «Пылающий остров».

Сергей НЕКРАСОВ

Мы неоднократно убеждались, что лучше всего у наших конкурсантов получается спасение Земли. Дело это они любят и знают. Поэтому неудивительно, что побороться за планету решило рекордное количество участников: 112 человек вступились за честь и разум землян.

Напомним, что же грозило нашей цивилизации.

В доме писателя-фантаста появляется странный визитер: прямоходящая рептилия, закутанная, как в тогу, в силовое поле. Гость представляется Верховным распорядителем Маранжа и сообщает, что к Земле движется его флот, имеющий целью завоевание планеты. Сопротивление, естественно, бесполезно: пришельцы на несколько порядков опережают нас во всех областях науки и техники. Однако универсальный Закон галактики не позволяет столь бесцеремонно обходиться с разумными существами… Пока все традиционно, не так ли? Но вот вам неожиданность: оказывается, разум в галактике отнюдь не считается Абсолютом, как мы привыкли думать. Космос по природе иерархичен: цивилизация, достигшая вершин, может игнорировать общество в стадии зарождения. Дело тут не в мощи, просто первые в силу столь серьезного отрыва не способны считать вторых разумными существами… Но Закон есть Закон, и Верховный распорядитель обязан предоставить жертвам шанс — доказать, что они обладают разумом. Для этого выбран представитель наиболее продвинутой части «биоценоза», фантаст. Но все попытки героя наскоком убедить гостя в том, что кое-каким интеллектом человечество все-таки обладает, наталкиваются на равнодушные контраргументы. Речь? Собаки тоже способны воспринимать вербальные сигналы, однако сами земляне держат их в подчинении, не считая разумными особями. Метаязык пришельцев настолько сложен, что человек может воспринять из него лишь простейшие команды — совсем как собака. Культура? Даже у земных пернатых существуют такие брачные ритуалы, которые людям и не снились. Взаимодействие? Да возьмите любой муравейник, там взаимодействуют гораздо более четко… Словом, скучающий визитер бьет нас нашими же земными аналогиями, доказывая, что, возможно, зачатки интеллекта у нас все-таки есть, поэтому с нами поступят гуманно: отстрел только по необходимости, прекрасные резервации, строгие, но справедливые дрессировщики…

Писателю в качестве последней милости даются сутки на размышление, после чего визитер прибудет вновь и, не услышав надлежащего аргумента, объявит Землю территорией Маранжа.

На сей раз мы изменили условия конкурса, предложив участникам отказаться от поисков авторского ответа, а выдвинуть свои аргументы в пользу того, что homo по праву именуется sapiens.

Изменив условия, поменяем и формат редакционного описания. Пусть доводы участников конкурса будут звучать от имени писателя, а их же сомнения — из уст визитера. Мы же позволим себе лишь некоторые комментарии по ходу дела.

Итак, начнем.

Писатель(бодро): Требующий доказательств разумности тем самым уже предполагает наличие интеллекта у «испытуемого»!

Визитер: Я ничего не требую. Мое предложение сродни тому, с каким вы обращаетесь к собаке: «Ну, докажи, что ты умный песик». Если пес после этого приносит палку, то вы не изменяете своего мнения обо всей собачьей породе. Вот если в ответ он произносит речь, почему не должен бежать за палкой, вы, возможно, посчитаете его равным себе существом. Представьте доказательства, что ваш интеллект равен нашему — тогда планета останется за вами.

Писатель(все так же бодро): Тогда давайте определим, что такое разум. Наши словари…

Визитер: Ваши словари меня не интересуют.

Писатель(заводясь): Тогда, черт возьми, дайте свое определение!

Визитер: Это кортасионная функция высокоорганизованной материи, способной адбезировать локос и осуществлять векторную суггестию когникативных пакретосов.

Писатель: Переведите, пожалуйста…