Бернхард Хеннен - Во власти девантара

И прежде чем Нурамон успел что-либо ответить, Обилее сказала:

— Идемте! Не будем заставлять королеву ждать! Ей наверняка хочется узнать, что вы пережили. Мне тоже любопытно.

Они пошли в боковую комнату вслед за Обилее. Нурамон никак не мог забыть взгляд воительницы. В нем было столько боли и тоски!

Войдя в боковую комнату, Нурамон не поверил своим ушам. Маленькая Юливее стояла рядом с королевой, в окружении воинов, и рассказывала историю их путешествия по Фаргону.

— И когда я уже думала, что поплачусь жизнью, Нурамон домчался до меня и поднял в седло. Но слушайте же, что было дальше! Ну вот что бы ты сделал в этой ситуации? — она обернулась к Олловейну.

— Я повернул бы обратно как можно скорее, чтобы отвезти тебя в безопасное место, — ответил воин. — Потом вернулся бы назад и занялся бы людьми.

Юливее дерзко усмехнулась.

— Мудрый ответ. Но ничего из этого Нурамон не сделал. Потому что это означало бы нашу гибель. Он не стал поворачивать коня, потому что противники были близко. — Она сказала об этом Олловейну достаточно поздно, но воин Шалин Фалаха только улыбнулся словам Юливее. — Вместо этого он пронесся прямо через их строй, уходя от ударов, уколов и… — маленькая волшебница увидела Нурамона и запнулась. А затем быстро продолжила. — И спас маленькую Юливее от злых людей. И если маленькая Юливее будет осторожна, то будет жить и завтра.

Воины рассмеялись, даже на губах королевы появилась улыбка.

— Подойдите ближе! — велела она. И когда Фародин и Нурамон предстали перед ней, она объявила: — Я хочу поблагодарить вас обоих за то, что защитили Юливее. — Она взяла малышку за руку. — Вы даже не представляете, как сильно помогли мне и всему Альвенмарку.

Свежий ветер играл тонкими косичками Мандреда. Вместе с Лиондредом и его личной гвардией мандридов он стоял на западном утесе перед входом во фьорд. Оттуда видно было море. Стояло чудесное утро позднего лета. Ветер гнал маленькие белые облачка. Солнце, сверкая, преломлялось в воде, очертания кораблей отчетливо вырисовывались на фоне неба. Их было гораздо больше двух сотен. На парусах у всех был знак сгоревшего дуба.

— Еще полчаса, и первые из них достигнут входа во фьорд, — спокойно произнес Лиондред.

Мандред поглядел на маленький флот, который будет противостоять нападению рыцарей ордена. У них было менее шестидесяти судов. Пятнадцать из них были настолько малы, что вмещали в себя лишь двадцать мужчин. Тридцать сильнейших кораблей связали между собой цепями, протянутыми через люки для весел, чтобы неразрывно соединить их. Таким образом они образовали барьер, блокировавший глубокие воды в центре фьорда. Здесь будет бушевать битва, здесь решится сражение с рыцарями. Более мелкие суда держались немного позади барьера. Они должны были привести подкрепление, когда боевая линия из скрепленных между собой кораблей вот-вот будет прорвана.

Мандред обеспокоенно глядел на широкие проемы справа и слева от стены кораблей.

— Ты действительно уверен, что они не пройдут там, Лиондред?

— Совершенно уверен, предок. Флот наших врагов состоит по большей части из коггов с низкой осадкой. Честно говоря, я хочу спровоцировать их на то, чтобы они попытались атаковать фланги. Там ведь прямо под водой довольно опасные рифы. При самом высоком уровне воды умелый капитан, быть может, сумеет провести когг через рифы, но если вода отступит, то они обречены на провал. Если немного повезет, таким образом они потеряют дюжину, а то и более кораблей. Как только их флот веером рассредоточится по фьорду, мы атакуем их огненными снарядами. — Король указал на несколько маленьких рыбацких лодок, доверху загруженных хворостом. — Если ветер будет дуть в нужную сторону, то мы нанесем им немалый урон. — Лиондред широким жестом обвел отвесные скалы справа и слева от фьорда. — Здесь, наверху, будут стоять старики, которые уже не могут сражаться, и мальчики, которые слишком юны для битв. У нас десять возов стрел, собранных со всего королевства. Они обрушат на корабли врага град огня, если те подойдут слишком близко к берегам. — Лиондред говорил громко, и личные гвардейцы, стоявшие вокруг, хорошо слышали его слова. — В принципе, священнослужители оказали нам услугу, решив атаковать Фирнстайн. Здесь, во фьорде, сражение будет идти по нашим правилам. В узком проливе они не смогут воспользоваться численным преимуществом. Как только они захватят корабельный барьер, начнется настоящее сражение, лицом к лицу.

Король сделал Мандреду знак следовать за ним к лошадям. Садясь в седло, Лиондред тихонько сказал:

— Я надеюсь, что эльфы придут вовремя. Враг превосходит нас по количеству раз в пять, если не больше.

— Если есть сюда путь, то они будут здесь, — решительно ответил Мандред.

Однако он слишком хорошо понимал, сколько неожиданностей может помешать этому. Что, если Эмерелль вообще не приняла его товарищей? Сколько времени потребуется на то, чтобы оснастить флот и привести детей альвов?

Они спустились по тропе с утеса. На полпути им встретились другие воины, которые несли на спинах плетеные корзины со стрелами. Лиондред придержал своего вороного и махнул рукой мужчине с повязкой на глазу.

— Эй, Гомбарт, что заставило тебя покинуть свою красавицу-жену?

— Слыхал, что ты пригласил всех стариков подстрелить сегодня парочку рыцарей. — Он улыбнулся королю беззубой улыбкой, хлопнул себя по черной матерчатой повязке на левом глазу. — Кроме того, говорят, что они так плотно стоят на палубах, что промахнуться просто невозможно. А за каждого убитого в твоих Златых Чертогах наливают полный рог мета.

Лиондред громко расхохотался.

— Вряд ли этот слух пустил мой виночерпий. Но ловлю вас на слове, мужчины. Полный рог мета за каждого рыцаря ордена! — Он широко улыбнулся. — Только не думайте, что я вас не знаю, пройдохи! Я буду стоять внизу, на «Звезде альвов», и считать!

Фирнстайнцы рассмеялись, послышались новые шутки. Король еще раз махнул им рукой, затем пришпорил своего коня и поскакал вниз по утесу.

— Иногда я думаю, что для мужчины лучше умереть молодым, в полном расцвете сил, — крикнул король, как только они удалились на достаточное расстояние, чтобы их не услышали.

— Нет, — возразил ему Мандред. — Самый лучший дар — это увидеть, как растут твои дети. Поверь мне, уж я-то знаю, о чем говорю. — Он с горечью думал о том, как мало видел Альфадаса.

На последнем отрезке дороги к бухте, где их ждала весельная лодка, каждый молча предавался размышлениям. «Где же эльфы, — думал Мандред. — Неужели бросят Фирнстайн на произвол судьбы?»