Роберт Сильверберг - Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры

В середине дня они достигли особенно красивого места — одного из многих заповедников Маджипуры. О его начале предупреждала табличка с надписью:

ЗАПОВЕДНИК ПОЛЫХ ДЕРЕВЬЕВ

Заповедный лес составляли самые, может быть, замечательные деревья.

Эти деревья выделяют газ, что легче воздуха, и он поддерживает крону.

Достигнув зрелости, корневая система их и стволы атрофируются, а ветви становятся эпифитными, пользуясь воздухом атмосферы, как раньше стволом. Иногда, совсем уж постарев, дерево полностью порывает связь с почвой, вскормившей его, отрывается и летит искать новую колонию. Полые деревья растут в Зимроеле и Альханроеле, но в последнее время это племя стало вымирать. Здешняя роща посажена по декрету Двенадцатого Понтифика, Конфалума Коронованным лордом Престимионом.

Жонглеры решили пройтись пешком по лесной дороге. Еще ни разу никто из них не видел полых деревьев, парящих в воздухе крон. Карабелла, шедшая впереди, вдруг нырнула в заросли сине-черного кустарника и там вскрикнула от изумления. Валентайн побежал вслед за ней. Девушка в самом деле стояла среди чудес.

Здесь всюду стояли полые деревья, старые и молодые. Молодые были не выше Делиамбера — широкие кусты с толстыми, будто вздутыми ветками необычного серебряного цвета. Вздутия походили на узлы. У деревьев, высотой пятнадцать-двадцать футов, стволы только-только начинали утончаться, сохнуть, у более старых они высохли совсем и были не толще веревки, на которых и держались их плавучие кроны. Кроны плавали высоко, покачиваясь на легком ветерке, как на волнах, безлистые, с раздутыми ветвями.

Серебряный цвет молодых деревьев становился по мере роста блестящим и даже прозрачным, так что вверху они казались стеклянными и сверкали на солнце. Даже Залзана поразил этот чудесный лес. Он подошел к самому высокому и осторожно потрогал тонкий ствол.

Валентайн подумал, что скандар хочет сломать его и пустить дерево по ветру, как мальчишки пускают змея, но нет, Залзан лишь измерил толщину ствола и тут же отошел, бормоча что-то.

Жонглеры довольно долго ходили среди полых деревьев, разглядывая молодняк, следя за тем, как утончается ствол по мере старения, как утолщаются, наоборот, ветви. Ни на одном из них не было цветов.

Трудно было поверить, что это живые растения, настолько они казались стеклянными. Это снова было чудесное, заколдованное место. Дурное настроение Валентайна окончательно развеялось.

Прочь, прочь все темное — смотри, какая вокруг красота!

— Лови! — крикнула ему Карабелла.

Она заметила перемену в нем, сбегала за мячами и теперь бросила ему один за другим три. Он легко поймал их.

Три-четыре минуты они жонглировали самостоятельно, потом Валентайн, глянув на девушку, перехватил ее ритм. Скоро они работали, зеркально отражая друг друга; Валентайн чувствовал, что от мячей, от их послушного движения на него исходит все более уверенное спокойствие. Он даже стал напевать. Над ними сверкали деревья. День был тихим, ясным.

— Когда я скажу, — скомандовала ему Карабелла, — бросай мяч из правой руки в мою левую. Раз… два… оп!

Он выполнил команду, в тот же миг Карабелла послала ему свой мяч. Он поймал его и продолжил свою работу, продолжая отсчитывать время, чтобы бросить мяч партнерше.

Сначала это было трудно, труднее всего, что он делал до сих пор, однако после нескольких пассов он делал это уже без боязни и вот обмен мячами пошел так гладко, будто они практиковались несколько месяцев.

И на этот раз Валентайн понимал, что это необычно, что никто не овладевал таким приемом с первой попытки, но, как и раньше, он отключил от своего внимания все, кроме глаз и рук и летающих мячей, и промах стал просто немыслимым.

— Эй! — позвал их Слит. — Идите сюда!

Он тоже жонглировал. Валентайну не хотелось усложнять и без того трудную задачу; не останавливая мячей, он сделал несколько шагов по направлению к Слиту. Карабелла уже работала с ним в паре.

Вот и Валентайн получил первый мяч от Слита.

— Раз! — крикнул Слит. — Продолжай!

Он стал третьим углом треугольника жонглеров. Некоторое время он был ведущим — бросал мячи партнерам, во слишком медленно, затем ускорил по сигналу Слита — вот он уже не поспевает за ним! В воздухе вдруг появилось с десяток мячей — так, наверно, ему показалось — Валентайн поймал несколько, начал ронять и наконец со смехом повалился в теплую траву.

— Значит, есть все-таки предел твоему таланту? — шутливо спросил Слит. — А я-то уже думал, что ты вообще не из смертных!

Валентайн все еще смеялся.

— Боюсь, что не более, чем смертный.

— Обедать! — позвал Делиамбер.

Он приглядывал за котелком, где тушилось мясо, и следил за огнем.

Скандары, репетировавшие на расстоянии, появились на этот зов, как из-под земли, и тут же принялись накладывать в тарелки еду.

Виноркис был вместе со всеми. Валентайн и Карабелла подошли последними. Валентайн был в поту — честном поту хорошо выполненной работы. Стучала в голове кровь, но прошлая ночь с необъяснимыми снами была, слава богу, далеко, она словно бы осталась в Фалкинкипе.

Весь день фургон двигался к востоку.

Перед ними лежала страна гайрогов, населенная исключительно гладкоголовой змееподобной расой. К ночи труппа была все еще на полпути к Долорну, где Залзан Кавол договорился о выступлении. Встретился какой-то городок, Делиамбер сказал, что знает, где в нем гостиница, и фургон завернул к ней.

— Раздели со мной постель, — сказала Валентайну Карабелла.

В коридоре, где была комната девушки, им встретился Делиамбер, Он протянул щупальце, коснулся их обоих и пробормотал:

— Приятных снов.

— Приятных снов, — автоматически ответила Карабелла.

Валентайн не ответил, потому что одно только прикосновение колдуна вызвало шевеление дракона где-то в его глубине и беспокойство вновь охватило его. Неужели и Делиамбер стал причиной тревоги? Против этого страха у него не было защиты.

— Пошли, — позвал он Карабеллу.

Смех ее зазвенел в коридоре, но тут же смолк, стоило девушке глянуть в лицо любовника.

— Что с тобой? В чем дело?

— Ничего.

— Что-то случилось?

— Просто сменилось настроение — разве не бывает такого?

— Когда с тобой это случается, на твое лицо будто набегает тень, и всякий раз так неожиданно…

— Делиамбер… Что-то в нем беспокоит меня. В его прикосновении…

— Он безвреден. Лукав, как все колдуны, особенно маленького роста. В низкорослых народах всегда таится темное лукавство. Но тебе нечего бояться Делиамбера.

— Правда?

Он закрыл за собой дверь и обнял девушку.

— Правда, — сказала она. — Тебе незачем бояться кого бы то ни было. Ты нравишься всем с первого взгляда. В мире нет человека, способного причинить тебе вред.