Роберт Сильверберг - Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры

— Да здравствует лорд Валентайн! — снова сказала Леди.

— Да, — сказал он, — я лорд Валентайн, и буду им снова. Мать, мне нужны корабли. Баржазид слишком долго задержался на троне.

— Корабли ждут в Нуминоре, и преданные мне люди будут служить тебе.

— Хорошо. А здесь надо собрать моих. Я знаю, на каких они террасах, но их нужно быстро найти: маленького уруна, нескольких скандаров, хьерта, голубокожего инопланетянина и еще нескольких людей. Я дам тебе список.

— Мы найдем их, — сказала Леди.

— Спасибо, мать, что вернула мне меня самого.

— За что спасибо? Я дала тебе это изначально, за что тут благодарить. Теперь ты родился вторично, Валентайн, и если понадобится, я сделаю это и в третий раз. Но будем надеяться, что не придется. Твоя судьба теперь пошла вверх.

Глаза ее весело блеснули.

— Ты покажешь мне вечером, как жонглируешь? Сколько мячей можешь держать в воздухе?

— Двенадцать.

— Ну, да…

— Меньше двенадцати, — признался он, — но больше двух. После обеда я устрою представление. И… знаешь что?

— Да?

— Когда я снова буду в Горном Замке, я устрою большей фестиваль. Ты приедешь с Острова еще раз посмотришь, как я жонглирую на ступенях трона Конфалума. Обещаю. Да, на ступенях трона!

Семь кораблей Леди с широкими парусами и высокими стройными мачтами отплыли из порта Нуминор под командой хьерта Эйзенхарта, адмирала Леди. Пассажирами его были лорд Валентайн Коронованный, его первый министр Стифон Делиамбер, урун, его адъютанты Карабелла из Тил-омона и Слит из Нарабала, его военный адъютант Лизамона Халтин, его полномочные министры Залзан Кавол, скандар, и Шанамир из Фалкинкипа и другие. Флот направлялся в Стойен на альханроельском Мысе Стойенцар в дальней стороне Внутреннего Моря. Корабли, подгоняемые западным ветром, который дул в этих водах поздней весной, уже не одну неделю были в море, но берега еще не было видно, его еще много дней не будет видно.

Валентайн нашел долгое путешествие приятным. Он не боялся заданий, стоявших перед ним, но и не торопился выполнять их: нужно было время, чтобы привыкнуть к своему восстановленному сознанию и обдумать, кем он был и кем надеется стать, а что для этого может быть лучше великих просторов океана, где ничто, кроме узора облаков, не меняется, и время как бы стоит на месте?

Валентайн часами стоял у поручней флагманского судна «Леди Сиин» поодаль от своих друзей.

Личность, которой он когда-то был, нравилась ему: характер сильнее и тверже, чем у Валентайна-жонглера, но без отталкивающих душевных качеств, свойственных иной раз правителям. Бывшее «я» Валентайна казалось ему чересчур рассудительным, здравомыслящим и умеренным. Это был человек серьезный, не любящий шуток, понимающий природу ответственности и обязательств. Он был хорошо воспитан, как и полагается тому, кто всю жизнь готовился к высокому положению, основательно изучал историю, законодательство, управление и экономику, чуть меньше — литературу и философию и, как считал Валентайн, лишь поверхностно — математику, физику, которыми не слитком увлекались на Маджипуре.

Обретение бывшего «я» было для Валентайна подарком судьбы. Но он все еще не полностью соединился с другим «я» и думал чаще всего «он» и «я» или «мы», вместо того, чтобы видеть себя единым целым. Но эта брешь с каждым днем уменьшалась. Слишком большой удар нанесли мозгу Коронованного в Тил-омоне, чтобы теперь не было разрыва между лордом Валентайном и Валентайном-жонглером. Возможно, от этой трещины навсегда останется рубец, но Валентайн мог по желанию перешагнуть эту трещину и отправиться в любую точку своей прежней линии жизни, в детские годы или в короткое время своего правления. И куда бы он ни заглянул, он видел такое богатство знаний, опыта, зрелости, о каком и не мечтал во время своих странствий. Он входил в эти воспоминания, как в энциклопедию, библиотеку, и был уверен, что полное объединение с прежним «я» произойдет своевременно.

На девятую неделю путешествия на горизонте показалась тонкая зеленая линия суши.

— Стойенцар, — сказал адмирал Эйзенхарт. — Видишь, сбоку темное пятно? Это гавань Стойен.

Валентайн изучал берег приближавшегося континента в подзорную трубу. Валентайн-жонглер ничего не знал об Альханроеле, кроме того, что это самый большой континент на Маджипуре, который был первым заселен людьми и теперь был местом огромного скопления людей и потрясающих чудес природы, местом пребывания правительства Маджипуры, домом Коронованного и Понтифика.

Лорд Валентайн знал много больше. Для него Альханроель означал Замок на Горе, почти планету, на знакомство с ее склонами можно было потратить всю жизнь и не успеть насладиться всеми чудесами Пятидесяти Городов. Альханроель — это Замок лорда Молибора на Горе, Валентайн так называл его, когда был мальчиком, и сохранил эту привычку даже во время своего правления. Теперь он видел в воображении этот замок на вершине Горы, которая походила на многорукое существо, протянувшее свои скалы и пики в альпийские луга, а ниже — громадные долины. Замок со многими тысячами комнат, здание, которое жило как бы собственной жизнью и добавляло по собственному желанию новые флигели и пристройки. Альханроелем был также холм над Лабиринтом Понтифика, и сам подземный Лабиринт, полная противоположность Острову Леди. Леди жила во внутреннем Храме на согреваемой солнцем продуваемой ветром высоте, окруженной кольцом открытых террас, а Понтифик зарылся как крот, глубоко в землю, в самую нижнюю часть своего королевства, окруженную кольцами Лабиринта. Валентайн только однажды много лет назад был в Лабиринте по поручению лорда Вориакса, но воспоминание о винтовых пещерах все еще жило в нем.

Альханроель означал также шесть рек, сбегавших со склонов Горы Замка, и животные-растения Стойенцара, и деревья Треймона, и каменные руины Вальсерской Равнины, которые, как говорят, существовали еще до появления человека на Маджипуре.

Тонкая линия на востоке стала шире, но все еще была едва заметна.

Валентайн ощутил всю беспредельность Альханроеля, развертывавшуюся перед ним, как титанический свиток, и спокойствие, воцарившееся в его мозгу во время путешествия, сразу растаяло. Он жаждал как можно скорее высадиться на берег и начать поход к Лабиринту.

Он спросил Эйзенхарта:

— Когда мы достигнем земли?

— Завтра вечером, милорд.

— Тогда устрой сегодня праздник. Выставим для всех лучшее вино и покажем представление на палубе.

Эйзенхарт серьезно посмотрел на него.

Адмирал был аристократом среди хьертов, более стройный, чем большинство его соплеменников, он отличался до странности сдержанными манерами. Валентайн находил их несколько неприятными. Леди весьма высоко ценила адмирала.