Максим Бражский - Абатта

Ночь прошла практически без происшествий. Лишь однажды к компании подобрался местный родственник то ли пса, то ли волка: он сильно боялся, трясся от страха, но голод его куда сильнее остальных чувств. Поначалу Каэхон, что почувствовал зверя еще на подходе, хотел отогнать, а если придется, и убить «собачку», однако эмоции были столь жалобны, что даже порядком зачерствевшее сердце слепого кхае не выдержало. В конце концов, от пары полосок вяленого мяса их компания вполне могла отказаться, а этот комок свалявшейся шерсти – нет.

Когда пришла смена Тайсамы, воительница сильно удивилась: обычно Каэхон даже к ней не проявлял таких нежных эмоций. Поревновав немного ради приличия, она спросила:

– И зачем нам нужен этот товарищ?

– Посмотри на него, Тай! – с умилением улыбаясь, ответил Каэхон. – Ты только прочувствуй его эмоции! Такой благодарности и преданности ты от людей не получишь. Он уже дает себя погладить.

Слепой кхае несколько преуменьшил: немного наевшись, зверь сам с большим удовольствием подставлялся под чуткие руки фиолетовоглазого. Когда приблизилась девушка, волк заметно напрягся.

– Успокойся, все свои, – недовольно проворчала Тайсама и послала зверю немного теплых эмоций. – Вот, так лучше! – улыбнулась она, когда волк успокоился.

– Молодец, – довольно кивнул Кай. – Не забываешь тренироваться.

– Обычно такие умения некуда прикладывать, – пожала девушка плечами, почесывая волка или пса. В темноте плохо видно. – Ложись спать, Кай. Я поработаю за тебя.

– Хорошо. – Каэхон серьезно кивнул и добавил: – Чеши пузо тут, ему очень нравится. Запомнила? Молодец, а то я не смог бы спать спокойно!

Проснувшись утром, Ширра с Тифой с удивлением обнаружили пополнение компании. Целительница тихо ойкнула: она жутко боялась волков, да и простых собак считала опасными. У них же столько зубов!

– Это наш новый друг! Теперь у нас есть собачка, – торжественно возвестила Тайсама. – И распихайте Каэхона, кстати.

Каэхон, несмотря на постоянную бессонницу, если уж засыпал – то делал это очень качественно. Разбудить его могла лишь опасность.

– Собачка? – Голос Тифы немного дрогнул. – Это же волк!

– Да ну, – не согласилась Тайсама. – Волки больше. Думаешь, в Радории я не сталкивалась с волками? Ха!

– Но собаки другие!

Волк непонимающе переводил взгляд с одной девушки на другую: ему было интересно знать, почему все вдруг всполошились и зашумели. Но, надо заметить, волноваться он и не подумал: понял уже, что все свои. Хорошие. Кормят и чешут. Сладко зевнув во всю свою зубастую пасть, зверь, что при свете дня все же больше напоминал волка, положил голову на колени Тайсаме и закрыл глаза.

– Вот видишь? Он ручной, – торжествующе возвестила воительница. – Волки так себя не ведут! Так что он едет с нами, будет охранять покой. Иди сюда, погладишь его!

– Еще чего! – возмутилась Тифа. – Я боюсь!

– Ширра! Прекрати будить Каэхона, сам встанет! Лучше иди сюда, погладишь песика!

– Молодость моя еще настолько дорога мне, что страхи наполняют мое сердце, как вода, плотину прорвавшая, затапливает долину…

– Да не трусь! – рассмеялась фиолетовоглазая. – Иди, иди!

В гахарце долго боролись врожденное любопытство и осторожность, но в результате интерес победил. Иллюзионист медленно подошел ко кхае с волком, сел аккуратно рядышком и застыл. Зверь с интересом и вниманием уставился черными умными глазами на человека и склонил голову набок.

– Не бойся, – проворчал проснувшийся от смеха и криков Кай. – Если укусит, я его сам укушу.

Видимо, его слова подбодрили Ширру, и он опустил ладонь на ни разу не чесанную шерсть волка. Тот даже не вздрогнул, лишь зажмурился, чтобы получить больше удовольствия: за эту ночь он ощутил столько ласки, сколько не было за всю жизнь. Конечно, кому нужен простой голодный волчара из таросских степей?

– Повезло ему. А сколько еще таких же бегает, но некормленых, неглаженых? – покачала головой Тайсама, поднимаясь. – Надо заниматься не какими-то бессмысленными войнами, а спасением бедных собачек!

– Бедные собачки кушают бедных кроликов, – заметила Тифа, единственная не присоединившаяся к таинству ласкания волка.

– Ты тоже кушаешь, – заметил Каэхон, сворачивая небольшой лагерь.

– Собачки ближе к людям, – поддержала его Тай.

– Издревле в Гахаре псы зовутся друзьями рода человеческого, с самых ранних дней они людей сопровождают в делах во всех! – высказался Ширра, еще недавно сам боявшийся подойти к волку, теперь же с большим удовольствием его чешущий.

– Предатель, – вздохнула Тифа. – Ладно, пусть волк идет с нами. Но если он меня съест, вам… вам… вам будет стыдно!

Каэхон, Тайсама и Ширра дружно засмеялись. Волк тоже решил принять участие и тявкнул, перепугав Тифу окончательно. Обиженная, девушка молча взобралась на коня и в последующий час, а то и больше, не проронила ни слова.

…Тарос остался позади. Компания все-таки смогла преодолеть эти земли без приключений, несмотря на сомнения. Очень скоро кони путешественников ступили на землю небольшого королевства – Эйшена. По легендам, когда-то эти земли процветали: здесь находились самоцветные шахты. Но теперь ни одного драгоценного камня было не найти во всем государстве, а в заброшенных подземных ходах водились разве что необычно большие крысы.

Были в этих землях места и загадочные, даже зловещие: наследия предыдущих поколений. Как когда-то в землях Радории располагались владения Хадкитора, так и в Эйшене имелись развалины очень древнего государства. Хоть время, дожди и ветра постепенно делали свое дело, но старая магия все еще хранила остатки былого величия.

Путники поняли, что находятся на территории Эйшена, когда увидели белый, цвета старой кости, обелиск. Когда-то его покрывали письмена, но никто из четверки не смог разобрать ни буквы. Даже на ощупь. И дело не столько в том, что ветер хорошо постарался, сколько в том, что письменности этой никто из компании не знал.

– Странно, что он вообще стоит, – пробормотала Тайсама. От обелиска веяло чем-то нехорошим, и ей это не нравилось.

– Не странно, – проговорил Каэхон, угрюмо уставившись в точку, видимую одному ему. – Тут до сих пор царит волшебство. Не такое, как сейчас: более древнее и более злое. Смотрите!

Он дотронулся до обелиска рукой, потом резко потянул ее на себя, будто схватив что-то. Камень чуть заметно задрожал, а потом на глазах начал осыпаться мелкой пылью. Послышался едва заметный крик.

– Что это было? – спросила тихо Тифа. Ей стало страшно: руки девушки до белизны костяшек сжали поводья лошади.

– Я всего-навсего разрушил старую магию. В камне были заключены духи. Поработал кто-то, подобный мне. Но я, скорее, заключаю с обитателями невидимого мира сделку, – там же была применена сила, – сообщил Каэхон. – Не нравится мне это. Едем дальше. Тай, долго ехать?