Вадим Крабов - Страсти Земные

- Да все нормально, я же тебе говорил. Все прошло тихо - мирно, без эксцессов.

Сделала вид, что поверила.

- Слушай, так ты верующий?

- Да нет, церковь у вас старинная, красивая, вот и зашел.

- Но у тебя внешность как... как у попа. Можно подумать сектант какой-нибудь.

- Не верь глазам своим! - сказал я пафосно, - не знаю, почему я так выгляжу, но смотрю на себя в зеркало и сам себе нравлюсь.

- Смотри, в Нарцисса не превратись! - сказала Зина с улыбкой, - это все твое ушу.

- Скорей всего. Это целая культура, да чего там - философия.

- Не просветишь?

- Давай потом. Ты мне лучше про Славика расскажи, на что он способен.

Зина сразу посерьезнела.

- Ну вот, такое хорошее настроение было. Может, ну его, а?

- Нет, Зина, не ну его. Он, как я понял, от тебя не отстанет.

- Не отстанет, - вздохнула девушка, - Сережка, обещалкин, блин, посадить его не может! Он бандит еще тот! Всегда с пушкой ездит. Я говорила Сергею, но гаишники не хотят останавливать. Толи боятся, толи распоряжение у них негласное. Обыск прокурор не подписывает. Доказательств, видите ли, мало! А сколько нужно? Полгорода его знают, - Зина разволновалась не на шутку, - куплено у них все!

- Спокойно, Зинаида, спокойно, все будет хорошо, - погладил её руку, подождал, пока девушка успокоится и спросил, - а где он живет?

Зина отдернула руку и посмотрела на меня подозрительно:

- Убить хочешь? Ты же завязал! Не надо мне такой помощи, слышишь!

- Нет, исключительно посадить. Верь мне.

Девушка посопела и бросила:

- Речная одиннадцать. Коттедж у него. На другой стороне города пригород есть, целый поселок для нашей блоти типа новых русских.

Продолжила, нервно закурив.

- Он всегда говорил "наш" дом. Да в гробу я его видала! Из дома никуда, друзья-подруги по боку, а потом и руку поднимать начал. Какая я была дура! По-малетству влюбилась, теперь ненавижу, - Зина стукнула ладонью по столу, аж посуда зазвенела, - от любви до ненависти один шаг. Это мой случай. Может, ты его убьешь? - сказала и зажала рукой рот. Быстро добавила, - это я пошутила, Егор, сгоряча. Ты меня не слушай, ладно? Пусть посидит, может образумится.

- Сама-то веришь, что образумится? Не собираюсь я его убивать, я же говорил! Успокойся, ты чего!?

Девушка ревела навзрыд. Терпеть не могу женские слезы. Сразу хочется утешить, приласкать, конфетку подарить. А если только что поссорился? Дилемма.

Успокоилась с трудом. Дальнейшего разговора не получилось. Зина переживала за свои слова и боялась за меня. Или меня? Скорее все вместе. Фионе я запретил подсказывать, неудобно перед девушкой. Как в мысли человека, который тебе доверился заглянуть - стыдно. Но любопытно, черт побери!

Пока Зина спала после смены, полез в астрал.

- Я могу показать тебе любого в реальном времени, только дай мне четкий астральный образ, - говорила Фиона.

Я сидел в своем домике хоббита в образе старика Гэндальфа. Фиона напротив меня в образе бизнес-леди.

- Славик.

- Я сняла только с Зины. Когда ты встречался с другими, твой астрал... спал.

- А в прошлое? Наверняка в инфо - ноосфере хранятся отпечатки всех событий.

- Хранятся. В переработке людских сознаний, мыслей и эмоций и не всегда они верные, даже более того - всегда субъективные. Как люди хотят видеть или чего опасаются увидеть.

- Да мы же так в Эгнор попали, а ты говоришь не верные!

- По всем моим расчетам этого не должно было случиться, вмешался неизвестный мне фактор. Я не говорила не верные, я говорила обработанные людским подсознанием. Две разные вещи.

- Знаю я этот фактор, давай о нем не будем.

- Как скажешь.

- Вернемся к Славику. Покажи вчерашний день, утро.

На меня навалилась злость, страх, боль в руке. К этому примешивалось похмелье. Я сидел в травмпункте и сквозь зубы матерился на медсестру, делающую мне перевязку. Майка присохла к ранам и, хоть и размоченная фурациллином, отдиралась с болью.

- Потерпите, больной, тряпка отмокла. Чего же вы сразу не приехали? Ужас, укусы страшные. Владимир Павлович, я сняла повязку!

Посмотрел на руку, и мне стало плохо. Голые кости, как у скелета и они зловеще шевелились, так и норовя вцепиться мне в глотку. Страх пронзил с макушки до ногтей на ногах. Передо мной стоял ночной колдун. Его длинные волосы шевелились сами по себе. Точно, это змеи. Вон, каждая пасть разевает и с зубов яд капает. Я не могу пошевелиться. Колдун смотрит прямо в душу.

- Я могу заставить твою руку задушить тебя, - зловеще захохотал. Кровь, казалось, застыла. Мне стало очень холодно, - но я не стану этого делать, помучайся. Любопытно посмотреть, как ты проживешь с такой рукой.

Моя рука, точнее принадлежащая мне рука скелета, поднялась к самому лицу и показала мне фигу.

К колдуну подошла ослепительно красивая Зинка, обняла его и поцеловала взасос:

- Убей ты эту падаль, дорогой, - сказала она капризно, - я так хочу! - топнула ножкой.

Колдуна сменил доктор. Владимир Павлович, старый знакомый. Он не раз меня лечил после неудачных разборок. Он жил за мой счет, да и остальная братва не скупилась.

- Вячеслав Игоревич, я вам сколько раз говорил осторожней надо быть с бойцовыми собаками.

"А то я не знаю, как с ними обращаться! Умник хренов. Лепи, лепила!", думалось с раздражением, "тебе бы с колдуном повстречаться".

- Они привитые от бешенства?

- Разумеется, - бросил сквозь зубы. Как он меня раздражает!

Краем глаза заметил свою руку. Раны как раны и не такие видел. Врач их обработал и позвал медсестру.

Спрятался колдунишка, сволочь. Где он может быть?

- Любаша, перевязку с гипертоническим. Придется, Вячеслав Игоревич, на уколы походить. Антибиотики надо проставить, раны грязные, тем более укушенные - значит инфицированные. Как бы заражение не пошло.

- А колеса нельзя попить?

- Можно, только у них эффективность меньше.

- Я попью.

- Хорошо, я выпишу рецепт. Любаша, после повязки поставь анатоксин.

- Сделаю, Владимир Павлович.

- Что это еще за антитиксин, - не нравится мне сегодня этот лепила.

- Противостолбнячная прививка, под лопатку. Это совсем не больно.

"Ага, рассказывай сказки! В военкомате ставили, два дня болело".

Любаша занялась рукой, и я снова увидел Зинку. Она со зловещей улыбкой медленно поднимала молоток, намереваясь опустить его на мою скелетную руку. Я опять не могу пошевелиться, даже взгляд не могу отвести. Хрясь! Кости пальцев разлетелись вдребезги. Боль ужасная! Я заорал во все горло.

- Потерпите, больной, - сказала Зинка голосом Любаши с той же зловещей ухмылкой.

Убью гадину! Вырвусь отсюда и убью её вместе с колдунишкой! Любовничка себе нашла, падла!? Он, гандон, моего любимого Тотошу забрал. Ничего, еще стволы есть. Вы у меня дождетесь, л ю б о в н и ч к и. И Тотошку верну, никаких денег на месть не пожалею. Паровоза подключу - плевать на все! Хоть и с такой рукой, но поживу еще. Гады!