Вадим Крабов - Страсти Земные

К привычным вопросам добавились еще и более конкретные: как именно вспомнил, какой образ всплыл при этом и так далее. Потом пошла игра в ассоциации: доктор говорит слово, я первую пришедшую на ум ассоциацию. Он несколько раз предупреждал не фильтровать базар, говорить первое, что пришло в голову, но я все равно стеснялся. В итоге он махнул рукой.

- Вы готовы к сеансу лечебного гипноза?

- Да, доктор, готов.

- Предупреждаю, вы, возможно, вспомните что-то для вас неприятное, готовы?

- Да, - ответил я твердо.

Если спросить меня, почему я позволяю издеваться над собой, когда можно внушить что-нибудь для галочки, то я отвечу. Мне безумно интересно!

Я честно выполнял все инструкции. Расслабился, выкинул мысли, удержался от проваливания в астрал - это, разумеется, без инструкции, слушал его голос, тихую музыку, смотрел на ритмично переливающуюся плазму и... ничего. Даже обидно.

- Не обижайся, - успокоила Фиона, - мы - твои реализованные комплексы, внешнее внушение тебе не нужно.

- А жаль, мне любопытно.

Врач произнес: "Десять..." и я вышел свободным сознанием. Тело совсем обмякло. Сергей Викторович поднял мою руку. Она так и осталась поднятой.

"Интересно, не знал о таком".

Врач удовлетворенно кивнул. Долго внушал, что я маленький и потом спросил: "Что ты видишь?", я быстро вернулся обратно, скомандовал Сине держать мышцы, как нужно доктору и стал вещать:

- Мама с папой ругаются, мне страшно...

- Не бойся, я не дам тебя в обиду. Как зовут твоих родителей?

- Мама Галя и папа Родион, он бьет маму! Мне страшно, я не могу её защитить... я трус...

- Успокойся, все хорошо...

Потом папа пропал из нашей с мамой жизни, но я продолжал его бояться. Потом я на войне. На меня направляют автомат, страшно как никогда, громкий щелчок бойка - осечка. Смотрю в зеркало - седой. Фамилию так и не вспомнил, но в армии откликался на "Комес" и гордился этим.

Признаюсь, мне Фиона подсказывала. Откуда бы я сам догадался, о чем надо врать в таком состоянии? Но про автомат - чисто мое. Красиво.

На счет "один" проснулся.

Прибавил головной боли не только милиции, но и другим силовым структурам. Пусть шерстят, чем дольше, тем лучше. Доктор дядька авторитетный, ему поверят.

- Ну-с, молодой человек, - довольным голосом говорил Сергей Викторович, - вы на первом же сеансе пережили почти полный катарсис! Очень удачно, очень! Еще насколько сеансов и вы все вспомните! А возможно не вспомните, - погрустнел он, - слишком глубокие травмы, слишком... но будем надеяться!

- Так что я вспомнил, доктор?

- В детстве у вас была хроническая психотравма, ваш отец бил мать и вы считали себя виноватым...

- А можно попроще? Извините.

- Проще так проще, - врач задумался, - вы хотите забыть отца, отсюда невозможность вспомнить фамилию и имена родителей. В недавнем прошлом служили в армии или другой структуре, были в горячей точке и выжили просто чудом. Давление на психику неимоверное! Смерть смотрела вам прямо в глаза...

Снова попал! Вартараар меня взглядом чуть не выпил.

- После этого вы поседели. Кстати, Комес, - постучал по справке, - ваша э-э-э кличка в армии. Почетная. Неподалеку от Закутка прибавилась еще одна травма, скорей всего действительно отравление. Психика не выдержала и воспользовалась этим стрессом - загнала все страхи глубоко в бессознательное, - задумался, потирая бородку, - на счет следующих сеансов. Мне кажется лучше сделать перерыв. Не стоит выводить не изжитые комплексы в сознание слишком резко. Сначала эти переживите, согласны?

- Вы доктор, вам виднее.

- Тогда следующий сеанс через... неделю. Вас устраивает?

- Вполне. Только вот документы... я же без работы.

- Ах, да! Я все подробно распишу в карте и передам психиатру. Она разберется с милицией. Вам экспертиза предстоит? Я вхожу в комиссию. Да! Самое главное! Вам будут сниться кошмары. Недолго, не волнуйтесь. Их надо пережить, не злоупотребляйте снотворными. В целом психика у вас устойчивая, справитесь.

Единственный, кто мне всю правду рассказал. Молодец, мужик, уважаю.

Деньги действительно кончались пора думать и над этим.

В пятницу в четыре часа дня я вошел в недавно отреставрированное трехэтажное здание администрации Кутинского района и города Закутка. На втором этаже "сталинского" особняка располагалось законодательное собрание, где в эти часы в своем кабинете вел депутатский прием председатель законодательного собрания Виктор Леонидович Седулин.

На мне деловой темно-серый костюм, купленный вчера в местном "бутике" якобы от Версаче, белоснежная сорочка и строгий галстук. Волосы собраны в хвост.

"Импозантный мужчина", заявила Зина на примерке, "мечта дам средних лет или совсем малолеток. Натуральный банкир". Мне завтра предстояло принять участие в милицейской "подставе" и Зина была очень довольна, что Сергей меня принял.

В коридоре и приемной очередь из двух десятков человек в основном пенсионного возраста. Все сидели на заботливо выставленных разномастных стульях, наверняка выдернутых из кабинетов.

- Шеф у себя? - обратился я к милой секретарше, протягивая ей пустую бумажку, - мне срочно.

На моем лице сверкнула обворожительная улыбка, на запястье золотой "Ролекс". Настоящая Швейцария, Зининого отца.

Она смотрела на меня, выпучив глаза. Двое мордоворотов в строгих черных костюмах возле дверей в кабинет незаметно напряглись. По этой бумажке я уже проходил охрану на входе. Школа Лионы: прикид, манеры и легкое внушение. Иногда нелегкое.

- Ты куда это прешь без очереди, рожа твоя наглая! - раздался визгливый женский голос.

В любой очереди найдется такая тетка, "смотрящая" за очередью. Изредка её заменяет тщедушный крикливый пожилой мужик. При всей внешней непохожести их объединяет одно общее качество: обостренное чувство справедливости.

Фиона не Богиня. Та могла глубоко залезать в одного и одновременно "держать" троих-четверых, Фиона - либо глубоко одного, либо поверхностно троих. В данный момент она глубоко обрабатывала девушку, чтобы секретарша увидела именно ту неотложность, которую шеф ждет с особым нетерпением.

- Напялил галстук, хвостик подвязал и думаешь все можно!? Люди часами сидят, а он без очереди лезет! Люди, гляньте на него, где справедливость!? - толстая тетка стояла, призывно оглядывая людей и победно посматривая на меня.

По толпе пробежали шепотки:

- ...действительно.

- Где это видано, я больше часа сижу...

- И тут блат! Это чиновничий беспредел какой-то!

Назревал русский бунт "бессмысленный и беспощадный". Что бы я сейчас ни сказал, все повернется против меня. Секретарша, как назло, тупила, не могла быстро выбрать наиболее безотлагательное дело. Все грозило сорваться. Если народ начнет орать, то мной близко заинтересуются охранники, придется прервать обработку девушки. Всплывет бумажка и тогда... как я упустил из внимания реакцию очереди? Не подумал о количестве желающих попасть на прием.