Андрей Кощиенко - Книга первая: Черт-те где.[СИ]

— Она сказала, что не видит никак будущее избранного, и поэтому не собирается тратить время впустую, ходя на наши встречи… — потупив глаза, произнесла богиня любви.

— Отлично! Я значит, хребет свой подставляю под пророчество, силы трачу, а она значит, ничего не видит и поэтому не считает нужным тратить своё время! Я тоже не вижу его будущего, но это не помешало мне растратить половину своих сил, пытаясь спасти мир, в котором, между прочим, живёт эта старая карга! — вспылила Хель.

— Что, половину? — тихо спросил Коин.

— Да, половину! А эта старая… — Хель внезапно прервалась и, глядя на присутствующих своими прозрачными глазами, сказала неожиданно спокойным голосом — Я ей это припомню! Надеюсь, вы не забыли, что обещали выполнить одно моё желание?

— Наш уговор остаётся в силе, Хель, — ответил за всех бог торговли, ёжась под взглядом богини смерти, — но я надеюсь, ты не потребуешь ничего такого…

— Посмотрим! — отрезала Хель, — а пока давайте вернёмся к нашей проблеме. На чём мы остановились?

— На любви… — осторожно подсказал бог войны, смешно вытягивая трубочкой губы.

— Да! Можно наедятся, что ради любви избранный пожертвует собой… — сказал Коин.

— Но мы не знаем, когда исполнится пророчество. Время его свершения могла бы знать Сатия, но ей некогда заниматься с нами всякой ерундой! Как узнать, что избранного пора влюблять? Не можем же мы держать его в состоянии любви веками? Или сможешь? — спросила Хель, обращаясь к богине любви.

Та медленно в ответ отрицательно покачала головою.

— Смертные только раз могут испытать истинную любовь — тихо произнесла Мирана. Но чтоб веками… Да они столько и не живут… — богиня снова отрицательно покачала головой.

— Ну, есть же у нас долгоживущие! Эльфы, гномы… Найди там кого-нибудь! — раздраженно предложила Хель.

— У долгоживущих свои судьбы… И я не думаю, что их можно легко изменить…

— Опять Сатия! Мы что, не можем вызвать сюда эту маразматичку? Мы тут что, вообще никто? — яростно зашипела Хель.

— У меня идея! Дети! — громко воскликнул бог войны, поднимая вверх правую руку с отставленным указательным пальцем.

— Что, дети? — переспросил Коин.

— Смертные очень любят своих детей! И не задумываясь, жертвуют собой ради них, — радостно сообщил Марсус, — я много раз видел, при штурмах осаждённые в первую очередь пытаются спасти детей. Ну и женщин…

— Хм… хорошая идея! Только у избранного нет детей… — сказала Хель.

— Ну, так будут! Процесс известный, богиня любви есть. Не вижу никаких проблем! — громко сказал Марсус, — или есть проблемы, Мирана?

— Нет… — неуверенно сказала богиня любви, — только вот судьбы…

— Слушай, Мира! В конце концов, ты богиня или нет? — перебил её бог торговли.

— Богиня! Просто дар любви меняет судьбы, а судьбы это…

— А судьбы это Сатия! Понятно! — перебила её Хель, — значит, сама, без неё, ты ничего сделать не можешь?

— Нет, ну почему, могу…

— А если можешь, тогда делай!

— Хорошо, — кивнула головой Мирана, — я подарю ему истинную любовь!

— Не ему! — сказал Коин.

— А кому? — с удивлением спросила богиня любви.

— Не ему! — твёрдо сказал бог торговли, — и вообще не лезь к избранному. Если ты одаришь его, то вполне возможно это будет расценено, как попытка изменить пророчество… и может случиться так, что мы тебя тогда больше не увидим… Ты понимаешь меня?

— А..ну да… А как же тогда? — растеряно спросила Мирана.

— Действуй через его избранницу! Пусть она полюбит его, а он загорится ответным чувством, — ответил Коин.

Мирана наморщила лоб, пытаясь осмыслить услышанное. За столом наступила тишина.

— Кои, я, конечно, понимаю, что ты разбираешься во многих вещах, но всё-таки любовь, похоже, не твоя стезя! Откуда возьмется избранница, если он никого не любит? — нарушила длинную паузу Хель.

— Вы что, не слышите меня, что ли? Я же сказал, пусть его кто-нибудь полюбит! А он полюбит в ответ! Что тут сложного? — рассердился Коин.

— Ну… это непросто… — растягивая слова, задумчиво сказала богиня любви, — совсем не просто…

— А кто сказал, что спасать мир — это легко? Зато скучно не будет! Придумаешь что-то новенькое, покажешь, на что ты способна!

— Вот уж не думала, что ты у нас сторонник перемен, — удивлённо сказала Хель, обращаясь к богу торговли.

— О! Вы ещё и половину обо мне не знаете! — самодовольно ответил тот, — значит так, предлагаю план! Поскольку богиня судьбы у нас вне игры, будем действовать без оглядки на равновесие, так сказать по обстоятельствам, — энергично потирая руки, продолжил бог торговли, — основная надежда у нас на Мирану! Она должна обеспечить избранному любовь и детей, за которых он пожертвует собой, спасая наш мир.

Все сидящие за столом разом посмотрели на растеряно хлопающую глазами богиню любви.

— Но и остальным тоже не стоит оставаться в стороне, — также энергично продолжил бог торговли, — пусть каждый из нас попробует привязать избранного к нашему миру, используя свои возможности. Лично я намереваюсь позаботиться о его благосостоянии. Пусть Хель и права в том, что смертные перед завесой бросают всё, но случаи разные бывают… Может он захочет что бы нажитое прахом не пошло! Поэтому, каждый из нас может что-нибудь сделать для своего спасения. Только учтите — никакого прямого воздействия на избранного! А то до конца света не доживёте… — усмехнулся Коин.

— Ещё вопросы или идеи есть? — после небольшой паузы спросил он.

Ответом ему была ошеломлённая тишина.

— Ну и отличненько. Тогда действуем по моему плану!

Лежу… дышу… Лежу на чём-то мягком и не холодном. Уже хорошо… — медленно приоткрываю неожиданно тяжёлые веки.

— Господин Княжич? Вы очнулись?

Фокусируюсь на вопрошающем… Низшая… Тётка… Не Хель… Это тоже хорошо… Опять закрываю глаза.

— Господин Княжич? — шорох одежды, легкие удаляющиеся шаги, стук двери.

Быстрый шёпот: — Княжич… доложить… Господин Князь… шу-шу-шу… Стук закрываемой двери. Приближающиеся шаги…

— Господин Эриадор, как вы себя чувствуете?

Открываю глаза и впериваюсь взглядом в глаза служанки.

— Господин Княжич? — служанка меняется в лице.

Неохота мне с ней разговаривать… Мне бы мозги в кучу собрать, а не со служанкой болтать… Обойдётся…

Бамс! Грохот распахиваемой двери.

— А..а! Очнулся красавец!

Перевожу взгляд на ворвавшегося. Кто это? Ммм..! Его Высочество святейший Князь Шартон Аальст, отец Эри, точнее теперь мой отец… Хм… откуда я это знаю?

— Ну, что скажешь? Князь с размаху плюхнулся в кресло рядом с моей кроватью.

— А что бы ты хотел услышать? — с трудом ворочая языком, отвечаю я.