Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

– Не следят, а провожают! – спутник недовольно покосился на придорожные заросли. – Там же колючки на кустах с палец длинной, а ты пихаешься! И вообще, говорю же, не оборотни, а вуколаки!

– Извини, – буркнула я и тут же заинтересованно подалась к спутнику. – А что, есть разница? Ну, между вуколаками и оборотнями?

– Еще какая! Кто у нас, между прочим, «начитанная девица», а? Таких элементарных вещей не знаешь?

– Грай, ну расскажи, – заканючила я, пропуская издевку мимо ушей, – мне же не трактаты по нежити читать привозили.

Спутник расплылся в довольной ухмылке и, видимо подражая размеренному учительскому голосу, начал:

– Любая нежить и нечисть в нашем мире делится на три категории. Выросшая самостоятельно, в условиях магической подпитки из окружающей среды: водяные, кикиморы, упыри, стригои. Созданная специально, с подпиткой направленной на определенную особь: зомби, костяные воины, оборотни, серебрянцы. И отдельные расы….

– Подожди, – я бесцеремонно вмешалась, – а серебрянцев разве магики создавали?

– Изначально да, как боевую поддержку каврийской армии, это потом они расплодиться умудрились в мертвых землях и расползтись. И не перебивай!

Я замолкла, изображая крайнюю степень заинтересованности.

– Ну так вот, и отдельные расы. Такие как, теньяки и вуколаки. При должной степени умения, магик может заставить человека превратиться в животное, но никаких даже зачатков ума эта тварь иметь не будет. В крайнем случае выполнит определенный приказ, начнет охотится на людей и рано или поздно попадется на вилы к селянам. Обратный оборот еще никто технически не осуществил. Учитель рассказывал, что разработка обратного заклинания идет полным ходом, но пока увы.. Мозг у оборотня переходит в животное состояние навсегда. Вуколаки же одна из старейших каврийских народностей. Они могут без ущерба для морального и физического здоровья оборачиваться сколько угодно раз. При превращении в зверя человеческая память и навыки не теряются, что делает их опасными и расчетливыми врагами. К счастью вуколаки предпочитают оседлый и замкнутый образ жизни. Подходы к их селениям охраняются лесной мелкой нечистью, типа заблудов, и без разрешения хозяев в деревню не попадешь. Власти их не трогают. Поди, сперва найди в чащобе, а потом повоюй, против целой стаи разумных волчней, недюжинной силой в любой ипостаси обладающих. Тем более, вуколаки с натурального хозяйства кормятся и на жителей и скот не нападают. А смысл, коли у самих такие же козы да куры?

– Так получается, они кроме оборачивания, от нас не отличаются ничем? – я удивленно почесала белобрысую макушку.

– Ничем, – подтвердил травник, – только, так называемые «мы», при случае, сперва проткнем колом осиновым, для порядка, а потом уже с отличиями разбираться будем.

Я поморщилась. Что правда, то правда.

– Слушай, так это ты на опушке заблуду кланялся, чтобы пройти позволил?

– Ему. Меня-то одного сразу пропустили. Знахарь нужен был срочно. Дочка кузнецова и правда ягод волчьих нащипалась, а для вуколака это почти смерть. С самой грани девчонку вытащил. Магичить пришлось, иначе никак было.

– Ой, а рыцари то не почуют?

– Если даже почуют, то не найдут. Сколько лет у них под боком та деревня? До сих пор не нашли. На несколько-то верст окрест купол заблудный, да хутора для отвода глаз по округе разбросаны. Живет там кое-кто. Это на случай, если кто уж совсем не вовремя рыцарям на глаза попадется. Кто таков? С хутора бобыль, белку промышляю. И всё, вопросы сами отпали.

– Так, – я словила за хвост ускользающую мысль, – подожди, а теньяки тогда кто такие?

– Ну… – Грай замялся, видимо прикидывая как наименее болезненно донести до меня информацию. – Вообще их когда-то, хм… вампирами называли.

– И ты хочешь сказать, – я с подозрением уставилась на спутника, – что они так же как оборотни, сугубо мирным хозяйством занимаются. А кровь пьют только в легендах, да в пугалках, коими детишек на ночь стращают?

– Э нет, – травник поморщился. – Тут не все так просто. Кровь-то они еще как пьют, только не у каждого и не по своему желанию.

– Это как?

– А так. Прикинь, куда в нашем мире могут податься вампиры?

– Грай, ты сам говорил, что в загадки играть не любишь! Не знаю я!

– В наемные убийцы! В каждом мало-мальски крупном городе своя гильдия теньячья есть. И властьимущие не только в курсе, но и активно пользуются этими услугами. Правда само существование теньяков не афишируется, во избежание. Еще бы! Умные, быстрые, обладающие сверхчеловеческой силой убийцы. Поди, такого среди людей найди, дабы конкурента по-тихому убрать. А если на каждом углу про них знать будут? Быстренько охотники найдутся. Поубивать не поубивают, но разброд и волнения начнутся обязательно. Восстания еще Каврии не хватало, с осиновыми колами наголо. Потребность в крови, кстати, у теньяков раз в несколько месяцев да и то у взрослых мужчин. У молодежи и женских особей и того реже. Для поддержания жизни заказов хватает. А что он с этим заказом будет делать, сам выпьет или оглушит и домой родственникам на поживу притащит, его дело. Так и живут. Поди, догадайся, что твоя сосед по ночам кровь пьет и по городу охотится.

– И что? Никак не догадаться. А солнце как же? Вампиры же сгорают?

– Так то вампиры! У теньяков кожа просто более нежная, чем у людей, ожоги быстро появляются. Если не загорать в солнцепек, то вреда никакого.

– Мда уж… – я задумчиво скривилась, – поди их узнай. К загару нелюбовь не такая уж редкость. У меня и сестренка на солнце старается не показываться. Сразу кожа обгорает, хоть обдирай и кошель шей. А еще?

– Что еще? – травник недоуменно на меня уставился.

– Ну кто еще в Каврии есть? Я уже ко всему готова, даже к бабкам-ведьмам из сказок.

– Ну-у-у… – Грай задумался. – Смотря о ком ты там в своем топотском углу слышала и кого видела.

– Сам ты угол! У нас только грифоны не бывали. А так купцы разные заезжают. Люди само-собой, карлы, пильфы на тракте кабак держат. Я когда в Круж с теткой ходила-видела. Ну знаю еще, что орки-кочевники в Синей степи живут и кобольды в Ледяных горах.

– Ну да. Плюс вуколаки, теньяки и все.

Я даже как-то слегка разочаровалась. Такое ощущение причастности к тайнам мира было. И вдруг все? Травник, углядев замешательство, уже откровенно хихикал над моим задумчиво-увлеченным выражением лица, и я решила его вопросами мироустройства пока не донимать.

А потом стало не до вопросов. Едва мы успели перекусить на привале, как у меня разболелся зуб. Может, подаренные медовые орешки спровоцировали, может, срок ему пришел, но ощущения были самые что ни на есть свиевые. Началось все с легкого покалывания и уже через пару часов, в десну словно вонзили раскаленную иголку. Боль пульсировала горячими волнами, забивая все остальные ощущения. Как назло, обезболивающую настойку спутник вручил вредной вуколачьей тетке, под видом средства от морщин. То-то я удивилась тогда, откуда у него сходу такая вещь нашлась. Попытки сварить средство из подручных трав бесславно провалились, на получившийся отвар зуб плевать хотел. Ночь я не спала, с громкими подвываниями топталась по полянке вслед за огневиком, распугивая стонами окрестную нежить и пополняя лексикон бранных слов. Травник, безуспешно пытаясь поспать под мои стенания, сквозь зубы ругался такими словами, что даже луна краснела. Отходить с поляны было небезопасно, тем более что в кустах окрестных кто-то всю ночь рычал и ворочался, а уснуть невозможно. Утро началось с хмурого переругивания и взаимных претензий. Единственное, что оставалось – добираться до хотя бы относительно крупного поселка и искать ближайшего цирюльника.