Антон Орлов - Заклятые пирамиды

Во второй раз Дирвена послали в штаб-квартиру Ордена Путаников – подпольной организации, которая стремилась к свержению всякой власти ради воцарения Великой Путаницы, чтобы каждый мог свободно делать все, что ему вздумается. Путаники с помощью своих тайных сторонников выкрали у Ложи «Звезду Ниато» и собирались привести ее в действие, что грозило повальной неразберихой на достаточно большой окрестной территории. Ниато – Госпожа Бури, вторая из дочерей Хозяина Океана, ее «Звезда» похожа на морского ежа, которого Дирвен видел в аквариуме, только не черного, а как будто сделанного искусным мастером из прозрачных стеклянных нитей. Усыпить этот древний артефакт можно либо мощными заклинаниями, для чего потребуется участие не менее сотни магов, либо с помощью «Чаши Таннут», которая выглядит как перламутровая раковина в форме правильной полусферы. Поскольку Госпожа Пучины Таннут – старшая сестра неистовой Ниато, ее «Чаша» сильнее «Звезды».

Путаники гнездились в подземельях и все подходы к своей штаб-квартире перекрыли, так что коллектив магов никаким образом не мог к ним подобраться. Остался один-единственный отнорок, где пролезет не всякий, только кто-нибудь худой и ловкий, как балаганный акробат. Дирвену пришлось ползти ужом и по дороге обезвреживать амулеты-ловушки, а в зубах он держал узелок с «Чашей Таннут». Успел. После этого пережитые в Разлучных горах приключения перестали казаться ему позорищем, о котором и вспоминать-то неохота, и перешли в категорию «в тот раз я был не на высоте».

Устав амулетчиков и классическую логику он успешно пересдал, осталось разделаться с парадоксальной логикой. Вопреки пожеланиям учителя Орвехта, учитель Нильямонг не особенно его мучил. После экзамена зашла речь о первом задании Дирвена, и он узнал несколько любопытных вещей.

Останки чворка, сожравшего «Болотную патоку», Ложа, к великому своему сожалению, упустила. Хозяин «Трех шишек», обнаружив поутру в опустевшем номере экую невиданную дрянь, сразу послал верхового мальчишку в ближайший городок, и прибывшие оттуда добрые маги заграбастали ценный экземпляр. Теперь вся надежда на то, что удастся тем или иным окольным путем ознакомиться с результатами их исследований.

Флаварья пребывает там, где ее оставили, а Ктарма, судя по всему, пока еще не в курсе, какая участь ее постигла.

И, кстати, известно ли Дирвену, почему Разлучные горы так называются? Есть поверье, что те, кто свел знакомство на их лесистых склонах, непременно расстанутся – или разъедутся в разные стороны, или поссорятся и разбегутся, или как-нибудь иначе потеряют друг друга, в особенности это касается влюбленных парочек.

Значит, не судьба ему найти Энгу… Хотя встретились-то они вовсе не в горах, а в придорожной деревне, горы были уже потом – следовательно, эта закономерность действовать не должна. Но, с другой стороны, побег Энги и Нальвы из ларвезийской гостиницы выглядел до оторопи странно: как будто те вылезли в окно и бросились куда глаза глядят, находясь во власти наваждения.

Если б Энга не связала его клятвой, он бы с кем-нибудь на этот счет посоветовался, но он не мог рассказывать о ней сверх того, что она сама разрешила.

Припомнив все подробности, Дирвен пришел к выводу, что она все-таки не ведьма, а магичка. Еще один мелкий просчет, надо быть внимательнее.

Мысли о ней лезли в голову с настойчивостью крыс, которые норовят добраться до оставленной на кухне еды. И о предательнице Хеледике время от времени думалось. Однажды Дирвену приснился сон, в котором обе девушки были вместе: стояли в обнимку, глядели на него и смеялись.

Приближались выпускные экзамены, и он вовсю готовился, чувствуя себя среди одноклассников бывалым ветераном – шутка ли, у него за спиной три успешно выполненных боевых задания! Но до чего же хотелось выяснить, куда подевалась Энга, и хотя бы издали повидать Хеледику… От школьных сплетников Дирвен узнал, что эта обманщица уже с кем-то утешилась. Он и не сомневался. Все равно хоть бы разок на нее посмотреть.

Последнее желание не относилось к разряду неосуществимых. Он знал все ее любимые местечки еще с той поры, когда следил за ней в начале весны. Если обойти их одно за другим, рано или поздно где-нибудь на нее наткнешься.

Он обнаружил Хеледику в чайной «Столичная белка». Вот она, сидит с кем-то за столиком в углу.

С кем-то?.. Да с Энгой же!

Дирвен истуканом застыл на пороге «Столичной белки». Разве это не Энга?.. Точно, она… Только почему она так одета? В Разлучных горах никак не соглашалась со шлайкой расстаться, а сейчас… И они вместе, как в его недавнем сне, разве что не обнимаются!

Те его заметили. Энга что-то шепнула Хеледике. Бывшая союзница смотрела на Дирвена насмешливо, песчаная ведьма – растерянно и настороженно.

Он направился к ним и, уже начиная сознавать страшную правду, отстраненно подумал: «Быть такого не может…»

Из Дома Инквизиции Суно вышел на шестой день. Никогда еще его не задерживали там на столь долгий срок. Это могло быть как предвестьем грядущего повышения – новые тайны, бремя новой ответственности, – так и признаком того, что тебе перестали доверять. Будущее покажет.

Он отправился домой пешком по солнечным вечерним улицам, наслаждаясь городским шумом и достойными кисти живописца розоватыми отсветами на брусчатке тротуаров, на блестящей черепице высоких крыш, на штукатурке с выцветшими орнаментами-оберегами, где простенькими и небрежно нанесенными, а где прихотливо вычурными, в зависимости от достатка и вкуса хозяев. Теперь бы еще выпить чашку не вызывающего нареканий шоколада… «Столичная белка» – за углом. Окна прятали жалюзи с красно-синими узорами, изнутри доносилось шорканье веника и звяканье. Похоже, заведение было закрыто, но такого завсегдатая, как Суно Орвехт, старый Шайму обслужит, даже если тот заглянул в неурочный час.

Отворив дверь, Суно оторопело уставился на открывшуюся его взору картину. Да, он повидал в жизни всякое… Он побывал в Мезре и в других окаянных местах, которым уже счет потерял. Но обнаружить, что твоя любимая чайная, такая славная, разгромлена в хлам, – это, знаете ли, даже бывалого мага в первый момент выбьет из колеи.

Какие же демоны Хиалы побили здесь окна, посуду, горшки с цветами и вдобавок стулья поломали? Да еще расколотили стеклянные витринки с выставленными для красоты расписными чашками и вазочками из тончайшего, как лепесток розы, сиянского фарфора. А посаженную на полке над стойкой бронзовую белку, трогательно похожую на настоящего лесного зверька, заляпали, мерзавцы, не то кремом, не то взбитыми сливками. Потрясенный зрелищем, Суно решил, что он этого так не спустит, если только сие в его власти.