Владислав Карабанов - Сражение за будущее

- Это не жестокость, - объяснял тогда отец Гамеша, - это необходимость. Мы следуем правилам бесконечных знаний, данных нам Наинной и вынесенных нашими предками еще из Вавилона. Чтобы стены стояли века - в них нужно замуровать жертву. Подобным образом строили крепости во всем мире, не только мы ведь владели магией.

- И сейчас приносят жертвы? - удивленно спросил тогда Гамеш.

- А как же, - ответил отец, - Просто с каждым историческим периодом жертвоприношение нужно обставлять в соответствии с общепринятыми правилами и нравами этого периода, благо иногда мы имеем на них то или иное влияние. Например, когда строится крепость, в её стены следует замуровать тела военачальников, защищавших эту крепость. Тем самым они как бы передают стенам свою энергию. Про Рим я тебе уже рассказывал, помнишь?

- Да, да, - восторженно подтвердил тогда Гамеш.

- Вот. Но тогда это было в порядке вещей собрать тела убитых в бою центурионов и замуровать в ремонтируемую стену города. Это целый ритуал был, часть триумфа, посмотреть на который приходили многие горожане. Сегодня мы могли бы это сделать тайно, но тогда у тел будет не та энергетика - они не будут подпитываться от толпы, ибо толпа не будет о них знать. Но если придумать особую церемонию, особый государственный ритуал, назвав захоронение в стене Кремля советского маршала особым почетом родины - то тогда толпа будет обо всем знать и подпитывать стены крепости своей энергией. Такие стены не падут вечно.

И в этих словах отца была древнейшая истина! Взяв под контроль трещащую по швам страну, вдобавок страну, окруженную со всех сторон фронтами, аннунаки не стали следовать обычной для авд схеме - закупать пушки и винтовки. Пушки тоже, конечно, закупались, но первым и главным делом стало создание в Кремле некрополя, в котором сегодня было более 400-т захоронений. Тогда, в 1918-м, их было, конечно, меньше, но благодаря им СССР выстоял - и в Гражданскую, и в нашествие чёрных орд с Запада.

Хотя Гамеш помнил каждый разговор с отцом, этот он запомнил с особой силой, до мелочей, поскольку тогда он впервые узнал про ключи к управлению огромной чужой страной. И когда много позже, спустя десятилетия, они обходили с отцом Зиккурат, готовя его к широкомасштабному ремонту, своим более молодым, но не менее опытным, чем у отца взглядом Гамеш отмечал ключевые элементы конструкции, подлежащие замене. В основном менялись мраморные блоки, 12 000 которых уже были заготовлены в Ираке - блоки особого мрамора, добытого в единственной в Междуречье каменоломне. Но главным было сменить модули из красного кварцита, для непосвященного видимого как украшение, например надпись «ЛЕНИН». На самом же деле кварцит был проводником той особой, магической энергии, излучаемой проходящим перед Зиккуратом стадом. Именно эта энергия помогала управлять сетью, наброшенной на исполинский кусок суши и на головы её обитателей. Центром же этой сети был Терафим, лежащий внутри Зиккурата, так что когда Гамеш говорил писателю Паханову про сердце вождя, бьющееся в красном кристалле - он не соврал ни слова.

Разобравшись с немногочисленной охраной Войдан, одно за другим, обследовал помещения. Большие комнаты и прерывающиеся тупиками коридоры были пустынны и безмолвны, но само здание прониклось зловещими ритмичными пульсациями, словно всё дрожало от басовых, почти инфернальных звуков невидимых, исполинских стереоколонок.

Выломав ударом плеча, массивную двустворчатую дверь, Войдан оказался в огромном зале. Едва переступив его порог, Войдан ощутил, как нечто злое и вместе с тем огромное, грандиозное, пытается пробить барьер, пытается вырваться из границ удерживающего его другого времени или измерения, пытается прорваться и прийти в его мир.

И еще здесь были они - те, с которыми ему пришлось встретиться у Гром-Скалы. Это были сильные воины, и схватка с ними стоила Войдану мобилизации всех обретенных тогда сил. Они были быстры - как и он легко уклоняясь от пуль. Они были сильны - как и он, легко круша кулаками бетон и разрывая пальцами арматуру. Каждый из этих очень похожих на людей существ был могучим воином. Тогда, у Гром-Скалы был один. Сейчас их было по меньшей мере пятеро - скорость, с которой они бросились на Войдана не оставляла времени для счета.

Сила, с которой они атаковали, поражала воображение и могла свести с ума любого постороннего здесь человека. В их руках было странное холодное оружие - клинки, с которыми они управлялись с потрясающей скоростью. Металл со свистом рассекал воздух, в щепки разносил мебель и со скрежетом вспахивал железобетон. Если бы Войдан столкнулся с такой мощью тогда, у Гром-Скалы - эти с люди, скорее всего его бы убили.

Но прошло уже немало месяцев, каждый из которых приносил Войдану новое знание о полученном им Даре сына Рагдая. Это был уже не тот Войдан. Теперь его не остановил бы даже танк, тем более он ощущал, что его незримо сопровождает Надей, ведущий рядом астральную битву.

Увернувшись от направленного в него оружия, Войдан погрузил руку в живот врага, прорубив там сквозную абмразуру. Второй тоже упал в лужу собственной крови с выражением ужаса и бесконечного удивления на лице. Яр-Сила наполняла Войдана всё новой и новой энергией. Он убыстрялся.

Взмахи клинков врагов были медленны словно движения под водой, в какой-то момент вовсе останавливаясь. Разъяренным Бером Войдан бросился на врагов, круша их подобно застывшим перед ним статуям. Двоих Войдан поймал за руки и закрутив столкнул лбами. Они состыковались как «Союз» с «Апполоном». Их упавшие как мешки тела стали опорой для хорошего прыжка на чьи-то плечи. Раздался короткий вопль и треск ломаемого позвоночника.

Мелькнул в воздухе кулак, и кожа на лбу ближайшего противника разошлась вместе с костями. Падая на пол, он с ужасом смотрел на лицо вторгшегося к ним демона, покрытое пылью и оттого казавшееся каменным.

Бессильные что-либо предпринять, немногие уцелевшие враги завыли. По их лицам было видно, что они решили или отомстить за соплеменника, или умереть. Второй вариант нравился Войдану больше.

Он с энтузиазмом стал крушить остальные черепа, ломать руки и ноги, с легкостью отбивая любые нападения. Схватка продолжалась всего несколько секунд, но за эти несколько секунд к Наинне отправились все находившиеся здесь аннунаки.

В святилище расположенном в тайных комнатах под Зиккуратом царила тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих в факелах благовоний. Его глухая подземная камера была выложена ровными мраморными плитами, покрытыми магическим орнаментом. В чёрном камне, орнамент был прорезан специальным способом, он был, как бы, под полированной поверхностью и проступал только в том световом спектре, который глаза авдов не воспринимали. Это орнамент символизировал обожествленную природу места рождения аннунаков, пронизанную милостью Наинны, и запечатлевал основные постулаты его тайного учения. Это был зал Начального Трона - магическое место, где вечность была отпечатана в камне.