Галина Романова - Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри

По крайней мере до тех пор, пока не получишь доказательства оного.

Он давно собирался сделать это — уже несколько дней или четвертей, а может, и месяцев назад. Время тут словно остановилось. Он сбился со счета, как давно тут находится, ибо здесь не было летучих мышей, по миграциям которых на дневку и обратно в орочьих пещерах отмеряли часы. Старики-шаманы могли разбудить ученика посреди ночи и погнать на очередной сеанс медитации, а могли позволить ему дрыхнуть сутки подряд. И уроки тоже длились по-разному — иной раз его готовы были мучить до достижения определенного результата, а иной раз отпускали буквально через полчаса после начала занятий. И было трудно предугадать, что ждет его в ближайшем будущем.

В одном Брехт был уверен — это совсем не то, чего он ожидал. С ним не говорили о богах — о том, чего боги ждут от своего народа, как облегчить им жизнь и как появление богов — собственных богов! — отразится на всех орках. Зато его учили проникать в суть вещей и явлений, размышлять, сосредотачиваться, накапливать энергию и преобразовывать ее, владеть своим телом не только на поле брани, но и для связи с внешним миром… В общем, занимались тем, что — Брехт был в этом уверен — ему никогда не пригодится в нормальной жизни.

Упав на лежанку, Брехт уставился в потолок. Еще один день прошел. Сколько их миновало и сколько еще впереди — дней, наполненных монотонными занятиями, медитациями, созерцанием и бесконечными лекциями, навевавшими сонливость. А он за все время так ни разу и не взял в руки оружие…

Копье стояло у постели, прислоненное к стене. Молодой орк протянул руку, касаясь гладкой рукояти.

Ага! Очнулся наконец!

Гэхрыст? — От неожиданности Брехт сел, завертел головой, хотя прекрасно понимал, что не может увидеть своего собеседника.

Ты как?.. А впрочем, что это я! Сам чувствую. Ну ты готов?

К чему?

Стать богом!

Чего? — Брехт вскочил. — Ты это чего?

А что? Ты вполне нам подходишь! Еще бы малость подучиться — цены б тебе не было!

Так, стоп! Осади назад! — завертел головой молодой орк. — Ты это о чем?

Как — «о чем»? О том, что ты должен стать богом! Ты — избранный!

Кем?

Судьбой! Ты единственный, кто смог разбудить нас! Ты вдохнул жизнь в Орогоро, и теперь на свет появятся новые боги. Боги, которые будут вести свой род от тебя, новый отец богов!

Да? А вот это не хотите! — Брехт скрутил две фиги и покрутил ими в воздухе. — Не хочу! Не желаю!

Поздно! У тебя мое копье, у тебя особая судьба. Тебе не свернуть с этой дороги! Скоро, совсем скоро…

Недослушав, молодой орк схватил свои вещи, даже не проверив, что находится в вещмешке, прислоненное к стене копье и бегом углубился в путаницу тоннелей. Бежать, пока не поздно! Пусть кто угодно становится богом, а он не желает себе такой судьбы.

Лишь после пятого или шестого поворота на очередной развилке до него дошло, что он так и не разузнал обратной дороги. Но возвращаться не было ни времени, ни желания.

Он сам себе не поверил, когда, оглядевшись по сторонам, внезапно понял, что узнает тоннели. Позади был долгий многодневный путь, блуждания по незнакомым пещерам, тупики и разверзающиеся под ногами трещины, сон на голых камнях и подходящие к концу запасы пищи, охота на пещерных крыс и беготня от тварей, которые хотели закусить им самим. В общем, случилось столько всего, что уже и не упомнишь, даже если будешь нарочно вспоминать.

Но эти своды показались ему знакомыми. Настолько знакомыми, что молодой орк опустился на четвереньки и пробежался туда-сюда, поводя носом. Ну да! Тут буквально несколько часов назад проходили орки. Они возвращались со сбора лишайников — если судить по просыпавшимся крошкам. Брехт ползком двинулся следом, но шагов через сто все-таки выпрямился, оставшийся путь проделав на своих двоих. И оказался на пороге родной пещеры.

Здесь царила ночь. Это было заметно по тому, что под потолком отсутствовали летучие мыши, на воротах домов не горели светильники, служа дополнительным источником света, и лишь пещерные личинки комаров, как обычно, усеивали неровный потолок. Для них, вечно голодных, не существовало времени суток. Личинки и так большую часть времени проводили в полусне, просыпаясь, лишь когда к нитям-удочкам прилипало что-то съедобное. Они казались звездами, в изобилии усыпавшими ночное небо.

Молодой орк вздохнул: как он, оказывается, соскучился по открытым пространствам! Вряд ли кто из его соотечественников, даже те, кто часто бывает на поверхности, видит в этих точках звезды.

Это даже хорошо, что сейчас ночь.

Крадучись, озираясь по сторонам и замирая от каждого шороха, Брехт добрался до ворот своей усадьбы. Неслышно отворил калитку, позволил дворовой крысе обнюхать свою ногу. Умная тварь узнала его по запаху и писком поднимать тревогу не стала. Оставив вещи у порога, Брехт шагнул в дом.

Здесь царил кромешный мрак — разве что в очаге в центре главной комнаты-пещеры дотлевали угольки. Но их слабый свет озарял лишь малое пространство вокруг, а дальше все тонуло в темноте, такой густой, что ее можно было рубить топором.

Но не зря Брехт столько времени потратил на медитации. Он закрыл глаза, чтобы лучше видеть внутренним зрением, и безошибочно направился к лежанкам в глубине пещеры. По дороге развязал плетенный из полосок кожи пояс — ножны для боевого ножа и кошелек висели на другом — и, свернув в кольцо, осторожно положил в изголовье подростка-орчонка. Пояс был не простой, он передавался из поколения в поколение, носить его имел право только глава рода. Утром, увидев этот дар, никто не усомнится в том, что старший сын Трюмы и первенец его старшего брата новый глава рода аш-Эль-Бран. И пусть мальчишке всего четырнадцать. Повзрослеет!

Тот, кто был ему нужен, спал в другой комнатке-пещерке, вплотную примыкавшей к главной и соединенной с нею коротким, шагов в пять, тоннелем. Даже с выколотыми глазами Брехт нашел бы его, приемного сына своей матери. Льор вздрогнул, когда жесткая ладонь закрыла ему рот. В темноте над ним склонился кто-то огромный. Горели алым огнем два раскосых глаза.

— Не ори.

Льор кивнул и лишь выдохнул, когда ладонь убралась с его рта.

— Брехт?

— Угу. Ты… тебе тут еще не надоело?

— Я… А ты уходишь? Но как? Куда? Почему?

— Потому, — отрезал Брехт. — Я… кстати, сколько времени меня не было?

— Почти год!

— Я потерял год жизни! Ты со мной?

Эльф засуетился, в темноте хватая свою одежду и другие вещи и вперемешку пихая их в наволочку от подушки, поскольку искать вещмешок показалось ему слишком долгим. Орк разрешил большую часть его сомнений: он собрал в кучу все, что влезло в ладонь, сложил в одеяло и связал узел — мол, разберемся потом. Не прошло и пары минут, как они осторожно выскользнули через главную пещеру к выходу и…