Галина Романова - Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри

Нервно переглядываясь, солдаты подхватили арестанта.

— Вы чего? — воскликнул тот. — Куда прете? Сейчас она рухнет — мало не покажется!.. Я не согласен! Желаю умереть на твердой поверхности… Желательно в своей постели в окружении жены и детей!

— Ишь как орет, — скривился старший, — жену и детей каких-то выдумал…

— Что? У меня нет жены и детей? — немедленно заблажил Роб Рыбка. — Какой кошмар! Я не успел завести жену и детей!

— Меня ты уже завел! — разозлился старший конвоя.

— А? — вытаращился Роб. — Вас? Ну, знаете, мне такое домашнее животное без надобности! Да и кормить нечем… Ступай, существо, ты свободно!

— Ну, все! — Старший пошел цветными пятнами. — Держите меня, или я за себя не отвечаю!

— Стоп, спокойно! — Рыбка в два прыжка взлетел на эшафот и, позвякивая кандалами, поспешил спрятаться за спину палача. — А как же высокий профессионализм стражей порядка, позволяющий не реагировать на внешние раздражители?

— Ты не внешний раздражитель! — Старший взбежал следом, доставая меч. — Ты — геморрой! Вот я тебя…

— Караул! — завопил Рыбка на всю площадь. — Убивают! Спасите!

Задрав головы, уже не только зрители, но и солдаты во все глаза смотрели на нежданное развлечение. Практически все знали, кого сегодня собираются вешать: за сутки новость об аресте знаменитого пирата добралась аж до соседних деревень — и сейчас народ ждал зрелищ. Рыбка юркой рыбкой носился по эшафоту, уворачиваясь от разгневанного конвоира, которого пытались поймать его собственные подчиненные; посреди этой толчеи и шума палач со своим помощником ловил приговоренного, но почему-то всегда хватал его преследователей, что отнюдь не добавляло им хорошего настроения. Пойманный за воротник в третий раз, старший конвоир психанул и съездил рукояткой меча палачу по физиономии. Тот не остался в долгу. Рявкнув: «Я при исполнении!» — ответил кулаком по макушке. Старший закатил глаза, пискнул: «Я тоже!» — и рухнул на помост, ощутимо дрогнувший от такого действа.

Солдаты переглянулись и сообразили, что пострадало их начальство. После чего нахмурились и решительно двинулись на палача. Помост, сколоченный наспех, зашатался. А когда палач, подхватив скамеечку, на которую полагалось ставить осужденного, замахнулся ею на отпрянувших солдат, и вовсе подозрительно накренился.

— Эй, вы, там! — раздался откуда-то сверху возмущенный голос. — Не шатайте так!

Драчуны вскинули головы.

Роб Рыбка сидел верхом на перекладине, к которой крепилась веревка, и сосредоточенно ковырялся в замке наручников кинжалом.

— Дырочка слишком маленькая! — громко пожаловался он. — А вы так трясете, что я все время промахиваюсь!

Палач пригляделся к кинжалу и с матюгами схватился за пустые ножны.

— А ну, слезай живо, мерзавец! — заорал он не хуже начальника конвоя, подпрыгивая и пытаясь сдернуть пирата с виселицы.

— Ща слезу. — Тот поджал ноги и продолжил ковыряться в замке. Что-то щелкнуло, и один из браслетов открылся. — Еще минуточку! Я почти приноровился…

Заорав что-то нечленораздельное (то есть, конечно, члено — и очень даже — раздельное, но повторять такое явно не стоит), палач схватился за петлю и стал дергать, раскачивая перекладину изо всех сил. Рыбка уронил кинжал и тоже заорал, цепляясь руками и ногами за перекладину.

В толпе затопали и заулюлюкали. Зрители начали делать ставки: кто кого. Нашлись даже такие, кто ставил на саму перекладину — дескать, первой не выдержит она. И никто не обращал внимания на рослого, на полторы, а то и две головы выше большинства собравшихся, типа, который осторожно пробирался к эшафоту. То есть внимание-то обращали, когда он случайно наступал на ноги. Но связываться с вооруженным громадным копьем великаном сумасшедших не находилось.

Впрочем, за ним следили еще кое-чьи глаза. Эти люди с трех сторон осторожно пробирались к эшафоту, но смуглокожий великан поспел первым. Как раз в этот момент от особенно резкого рывка перекладина сломалась. Роб Рыбка с воплем обрушился прямо на палача, который подхватил его на руки, как девушку, но от неожиданности уронил.

Именно в этот момент на помост, одним прыжком перемахнув через ряд солдат с пиками, вскочил смуглый воин с копьем наперевес, Помост пошатнулся. Запрыгнувший на него воин был в полтора раза тяжелее любого человека. На него конструкция рассчитана не была, и помост, жалобно затрещав, рухнул. Подстреленным зайцем заверещал Роб Рыбка, на разные голоса завопили солдаты. Палач попытался оказать сопротивление, но получил копьем в живот.

— Гэхрыст! — выкрикнул великан странный боевой клич, расталкивая солдат в разные стороны.

Тут же, словно того и ждали, от толпы отделилось десятка полтора вооруженных людей. Они накинулись на стражу, стоявшую в оцеплении, отвлекая внимание от Роба Рыбки, а вернее, от великана-орка, который теперь прокладывал путь к боковой улочке. Роб Рыбка до поры до времени скрывался за его широкой спиной.

Зрители воплями, визгом и градом гнилых прошлогодних яблок встретили это событие, причем до пиратов не долетел ни один плод — все попали в стражу. Напрасно орал и топал ногами градоправитель, напрасно суетились его приближенные — толпа встала на сторону удачливого пирата, который со всех ног кинулся бежать и исчез на одной из улиц в окружении своих людей.

На углу беглецов ждал юноша с вещами. Поравнявшись с ним, орк бросил:

— Бежим!

— Куда?! — Роб Рыбка в два прыжка нагнал своего спасителя. — Порт в другой стороне!

— Угу, — на ходу кивнул Брехт, разворачиваясь.

Дождик разогнал большую часть народа: остались либо те, кто пришел на площадь посмотреть на казнь, либо те, кому просто некуда было деваться. Поэтому окраины были безлюдны, и беглецы промчались до порта, никем не остановленные.

— «Химера!» — радостно завопил Роб Рыбка, увидев стоявшее на рейде судно. — Моя «Химера!»

— Рыбка! Рыбка! — закричали с двух лодок. — Что, опять сеть с дыркой попалась?

— Как всегда! — весело откликнулся пират и с воплем, как мальчишка в речку, прыгнул с пирса в ближайшую лодку. — Весла на воду!

Лодка чуть не перевернулась, когда вслед за Рыбкой в нее сиганул громадный орк. Его спутник приземлился точно на нос лодки, встав на цыпочки, как птица. Остальные пираты тоже попрыгали в суденышки, и все вместе они поспешили к покачивающейся на волнах «Химере». Там уже поднялась суета, кто-то закричал, отдавая команды, по вантам забегали матросы. Большая их часть столпилась у борта, и поднимавшийся первым Рыбка сразу попал в дружеские объятия своих подчиненных и приятелей.

Впервые в жизни карабкавшийся по такой лестнице — хотя дома, в горах, чем только не приходилось пользоваться для лазанья, — Брехт слегка замешкался и поднялся на борт, уже когда Роб выслушал доклад боцмана о текущих делах.