Вячеслав Седов - Наследие. Печать Бездны часть 2

Феникс прислушался - капля ударилась о металлическую трубу, выглядывающую в тупике из каменной кладки. Сырость. Мох на металле. Монотонное гудение и влажное тепло, поднимающееся паром из-за прутьев толстых решеток, то тут, то там вделанных в кладку камня у стен домов.

Среди низко нависающих туч на мгновение показалась луна. Карнаж остановился возле глифа, высеченного на ограде усадьбы, что заискрился лунным светом при его приближении. От значка шла небольшая стрелка, указывающая направление.

Феникс кивнул, давая понять, что уловил намек. Глиф снова заискрился и с треском разгладил поверхность камня, полностью исчезнув.

Силясь вспомнить, где он мог раньше видеть подобную обстановку, чья атмосфера, как ни странно, казалась поразительно знакомой, Карнаж сделал несколько шагов в подсказанном направлении и, как всегда бывает в мгновение озарения, снова встал столбом.

Да. Это была архитектура приверженцев и последователей стихии Хаоса: металл и камень, улицы городов без ясной планировки, где, даже среди переплетения и чудной расстановки жилищ, адепты этой анархической философии толковали витиеватые знаки судьбы. Полукровка читал об этом, так как, в свое время, пусть и всего один раз, но изрядно заплутал в руинах, что остались от городка, возведенного аспирантами архимага Хаоса давным-давно на каком-то небольшом острове в южных морях. Свято следуя правилу не наступать на одни и те же грабли, "ловец удачи" нашел время и подробно изучил затруднение, однако это было слишком давно. А ощущение слуха, кожи, глаз... Откуда вдруг так свежо и так знакомо? Неужели он видел это в Бездне?

Карнаж расстегнул куртку и пошел дальше. Стало тепло и немного душно.

Пар из-за решеток стелился у ног.

Сапоги то и дело ступали в лужи.

Где-то справа из-за узкого окна-бойницы раздался детский оборванный смешок. Неясная возня сзади, будто очень далеко, за стенами сошедшихся там углами двух домов, эхом перепорхнула крыши и окончилась скрежетом и глухим стуком каменных блоков над самым ухом полукровки.

Через пару десятков ярдов, слева, из окна высокой башенки что-то хлопнуло и зашипело, сопровождаемое бормотанием на языке темных эльфов. Затем началось мерное постукивание крохотного молоточка и заунывное песнопение все из того же окна, к которому изо всех щелей в кладке башни потянулись многоногие черные мохнатые комочки... Пауки. Темные эльфы часто держали довольно крупные разновидности в качестве домашних питомцев, тем самым, рассчитывая на благословление Черной Вдовы. Видимо, алхимик за окном изготовил своим любимцам ужин и созывал их ударами молоточка на угощение.

Феникс остановился и замер. Мимо него пробежали несколько пауков с семействами, что неожиданно вывернулись из-под решетки на углу улицы. Самки этой разновидности, охранявшие своих многочисленных чад, были чрезвычайно ядовиты и агрессивны. Размером с упитанную кошку, они способны были бесстрашно прыгнуть на добрые двадцать, а иногда и двадцать пять футов, атакуя любого, чьи движения покажутся им опасными. Мощные жевала способны были прокусить двойную кожу швигебургских курток, отчего не удивительно, что в цитадели невозможно было отыскать крыс или мышей днем с огнем. Именно разведением своих пещерных пауков, темные эльфы решили проблему эпидемий чумы и прочей заразы, которую разносили грызуны. Заодно это избавляло от любопытствующих приезжих торговцев. Всего пары найденных трупов коммивояжеров, обглоданных, иссушенных, аккуратно завернутых в паутину и подвешенных в укромных уголках кварталов было более чем достаточно, чтобы отвадить кого угодно, пусть даже это были самые бойкие, истанийские торгаши, готовые картаво нахваливать свой товар палачу и тогда, когда их собственная шея уже находилась под лезвием гильотины.

- Стало быть, матриарх решила предугадать судьбу нашей экспедиции, - хрипло пробормотал Феникс, потирая раненую накануне кисть, - Иначе, зачем ей зазывать меня с визитом в эту сырую паучью нору?

В ответ на звук его голоса скрипнула решетка в глубине переулка и оттуда показалась скуластая физиономия темного эльфа, перевязанная грязными тряпками. Посмотрев на полукровку своими черными глазами, неестественно большими и круглыми для гуманоида, он поманил его к себе длинным костлявым пальцем.

- Ghil* , - просипел эльф, вытягивая шею и озираясь.

Карнаж подошел и присел на корточки возле решетки:

- Где сейчас матриарх?

- Ghil, - все также сипел темный, кивая вниз и подвигаясь в сторону, давая тем самым полукровке место для спуска по лестнице.

Наконечник курикары блеснул перед носом эльфа и настойчиво уперся ему в лоб.

- Вот ты придумал, ублюдок! - Феникс цокнул языком, - Говори, где матриарх или я выпотрошу тебя прямо здесь.

Лезвие скользнуло, взрезая повязки, и они свалились с головы темного эльфа, обнажив еще две пары глаз на месте висков.

Из-за щеки мутанта высунулось паучье жевало и закапала белая, густая слюна. "Ловец удачи" не стал дожидаться и сунул острие меча прямо туда, повернул и резанул, в тот же миг отскочив назад.

Решетка с грохотом захлопнулась, отдавшись воплем боли, скрипом и шуршанием многочисленных лапок и хитина панцирей где-то глубоко под мостовой.

- А вы как думали? - пробормотал Карнаж, медленно убирая меч в ножны, - Меня так, без хрена, не сожрешь.

За время своего пребывания в цитадели Феникс обзавелся одной полезной привычкой: носить меч, перекинув его через плечо, сжимая двумя пальцами за обмотанный вокруг ножен шнурок. Просто и незатейливо. Ведь "ловец удачи" небезосновательно полагал, что дальше будет больше... Больше моментов, когда клинок станет после звания "последнего" аргумента, коим наделили его в цивилизованном мире, сначала "весомым" аргументом, затем "главным" аргументом, ну и, в итоге, превратится в "единственный" аргумент. Последнее, по прикидкам Карнажа, должно было случиться в тот момент, когда убийцы драконов, наконец, покинут цитадель, и достаточно углубятся в Пепельные Пустоши.

Присовокупив новую манеру носить оружие к старой привычке ходить немного сгорбившись, но, ступая мягко, в то же время вышагивая вроде бы с претенциозной развязностью ларонийского франта, щеголевато заткнув пальцы свободной руки за пояс под бандажом, полукровка добился того угрожающего, но спокойного вида, который обещал ему в будущем относительно беспрепятственные прогулки по столичным улицам даже в торговые дни.

Таким манером полукровка беспрепятственно преодолел очередной перекресток и ступил на широкую площадь, что раскинулась перед возвышающимся над прочими сооружениями храмом.

Ничего нового от культовых сооружений темных эльфов Карнаж не ждал, однако даже его непритязательный вкус изумила простота и аскетизм святилища, как ни крути, главной покровительницы целого народа. Оно чем-то напоминало сложенные из каменных плит конструкции тех далеких времен, когда люди еще были язычниками и поклонялись целому пантеону богов. Тогда неразвитая еще архитектура представляла собой пусть неказистый, зато чистосердечный символ поклонения и почтения. В теперешние дни изукрашенные золотом, каменьями и серебром храмы в Феларах и на территории империи были подобны придворному франту: снаружи ослепительные блеск и лоск, а внутри пронизывающая пустота, где на крик и эхо отвечает с неохотой.