Андрей Фло - Зеркало прощения

Шутт оглядел учительскую комнату и осекся. Все пристально глядели на него, и старик только сейчас осознал, что произнес целую речь. Покраснев, он уселся на свое место и смущенно пробормотал:

– Прошу прощения, можно продолжать.

Шелер добродушно улыбнулся, от чего его зеленая борода расползлась в стороны, и кивнул головой:

– Благодарю вас, многоуважаемый Шутт.

В Академии Шутт действительно был многоуважаемым. Его любили и уважали все без исключения. Даже Фло. Единственный, кто его ненавидел, был Аив, но он умело скрывал это под добродушной маской.

– Ну что ж, – пожал плечами Шелер. – Я вижу, что ни каких предложений не будет. Или может кому-то не ловко?

Шелер выжидательно помолчал; медленно обвел коллег взглядом и продолжил:

– Тогда я сообщаю свое предложение. Но сначала – чтоб ни кто не счел его жестоким и несправедливым – я перечислю вам, так сказать, «заслуги» Фло. Они у меня все записаны.

Шелер сунул левую руку в правый рукав халата и извлек сверток бумаги.

– Итак, – пробормотал он, задумчиво раскатывая сверток. – Я пропущу описание того, как Фло систематически опаздывает в Академию, пропускает уроки и оскорбляет педагогов. Об этом мы все прекрасно знаем. Начну сразу с того, что в последнее время мне стали докладывать о том, что Фло неоднократно видели курящим на заднем дворе Академии.

В комнате поднялся гул. Учителя отказывались верить услышанному.

– Но ведь это запрещено законом, – ахнула маленькая молоденькая завуч Сильгена.

Шелер кивнул головой и сказал:

– Мне, конечно, не удалось самолично в этом убедиться, но людям, которые мне это сказали, я полностью доверяю. Уверен, что они не станут клеветать.

Далее! Не так давно, около четырех дней назад я стал свидетелем еще одной попытки Фло нарушить закон. В столовом зале он, благодаря своей небрежности, спихнул локтем свой обед со стола. Тарелка разбилась и ее содержимое, понятное дело, стало не съедобным.

Шелер тихо усмехнулся и оглядел коллег.

– Знаете, что он сделал… Сотворил себе другую тарелку с обедом. Судя по всему, то, что он сделал, оказалось не очень то вкусным, но факт остается фактом. Фло нарушил пункт двенадцатый свода гражданских правил города Остана, запрещающий применение магии для улучшения своего благосостояния.

Все снова возмущенно забормотали, а Аив с усмешкой выкрикнул:

– О, боги! Надо же, какое преступление! Сотворил себе тарелку каши! После этого благосостояние Фло, наверно, несоизмеримо улучшилось!

Шелер не стал снова кричать на Аива. Он лишь тихо проговорил:

– С этого все и начинается. Сегодня каша, завтра машина и деньги.

Снова вернувшись к своему списку, Шелер сказал:

– Продолжим, коллеги.

С незаконным волшебством и курением мы разобрались. Я согласен – это мелочи по большому счету. Но буквально полтора часа назад мне пришло сообщение из таксобусного парка. И именно это сообщение стало той последней каплей, которая переполнила мою чашу терпения.

Шелер на некоторое время замолчал, задумчиво поглаживая бороду. Он размышлял о том, как лучше сказать то, что он собирался сказать. Преподаватели терпеливо ждали, настраивая себя на то, что сейчас услышат что-то из ряда вон выходящее. Напряжение в комнате стояло такое плотное, что в нем, казалось, можно было утонуть.

Шелер долго молчал. Не понятно было, толи ему нравилось издеваться над своими коллегами, толи он просто не хотел говорить о той последней капле.

– Как вам всем известно, – наконец начал он, присев на краешек своего стола, – каждый человек, садясь в таксобус, вводит в базу данных маршрут следования. А при расчете пишет свое имя и фамилию. В управлении таксобусного парка вся эта информация строго контролируется и сохраняется. Кто, куда, во сколько летал. Делается это по просьбе службы безопасности.

Дак вот. В том сообщении было сказано, что наш Фло Раус только за последний месяц четыре раза посещал Нижний Город! Одним богам известно – зачем!

Шелер замолчал, ожидая взрыва негодования. Но в комнате было тихо. Учителя переваривали полученную информацию. Если захотеть, то можно было даже услышать, как скрипят их мозги. Лишь один Аив безучастно крутил между пальцами обгоревший карандаш.

– Мало того, – сказал Шелер, словно собираясь окончательно добить своих коллег. – В данный момент он находится именно там.

И взрыв, все-таки, произошел. Вся учительская разом наполнилась возмущенными голосами. Каждый кричал что-то свое, выскакивая из-за стола. И в общем шуме не возможно было хоть что ни будь понять. Шелер смог различить лишь короткие обрывки фраз.

– …не может быть…!

– …возмутительно…!

– …я сам ни разу не был…!

– …всего лишь ребенок…!

– …убьют там…!

Шелеру стоило огромных усилий призвать своих коллег к порядку. И лишь спустя почти десять минут, в комнате восстановилась тишина.

– Посещать Нижний Город, конечно, никому не запрещается, – продолжил Шелер. – Но что может одиннадцатилетний ребенок делать там так часто!? Он ведь не на прогулку туда ходит. Как минимум, у него там появились друзья. Не могу сказать, что там живут одни воры и убийца, но все же большая часть населения Нижнего Города, это плохие люди. А уж о том, сколько там проживает не выявленных колдунов, я и говорить не буду. Мне приходилось бывать там, и я с полной уверенностью могу сказать, что ребенку там не место. Прогулки Фло в Нижний Город к добру не приведут!

Шелер встал со стола, задумчиво прошелся по учительской и упавшим голосом сказал:

– Исходя из всего этого, совет Четырех Магистров порекомендовал мне отправить Фло Рауса к Зеркалу Прощения.

«Зеркало Прощения». При одном только упоминание этих двух слов у всех без исключения жителей Гелиона начинали бегать мурашки по коже. Непослушных детей пугали этими словами; некоторых преступников приговаривали к вечному поиску Зеркала. А кое-кто утверждал, что в этом Зеркале живет сам Квинс, который изредка выходит, чтоб даровать прощение. Или убить!

– Это уже слишком сурово, – тихим голоском проговорила Дульсидорана. От внезапного испуга ее лицо перекосило на столько, что ее сейчас действительно можно было принять за Шегидорскую ведьму.

– Отнюдь, – покачал головой Шелер, медленно поворачиваясь к преподавателям. – Не вижу здесь никакой жестокости. Это шанс для Фло. Шанс исправить все и стать полноценным гражданином Гелиона.

Постепенно учительская комната приходила в норму. Преподаватели стряхивали с себя оцепенение. Кто силой воли, а кто и с помощью магии. Лишь один Аив не выражал никаких эмоций; на его лице даже угадывалась еле заметная улыбка.

– Для Фло это верная гибель, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Шутт. Можно было подумать, что он разговаривает сам с собой.