Андрей Фло - Зеркало прощения

Шелер пожал плечами:

– Что заставило вас к такому решению?

Шутт поднял на него свои изуродованные глаза и ответил:

– Вспомните Дако. Где он сейчас? Его спутник вернулся, а самого Дако до сих пор нет. И не известно – жив ли оно.

– Да, – усмехнулся Шелер. – Тогда, заодно, вспомним и Маза Бункера! На сколько я помню, он был гораздо моложе Фло и Дако! Его отправили к Зеркалу в десять лет! И вернулся он здоровым и невредимым, получив прощение! Я прошу вас не начинать ненужных бесед. Мы сегодня и так уже засиделись. Поэтому предлагаю голосовать.

Шелер опустил глаза и добавил:

– Хочу вас сразу предупредить, что, каким бы не был результат голосования, Фло все равно отправится к Зеркалу. Я просто хочу убедиться в том…, что это правильное решение.

Итак, красный цвет – за; синий – против; зеленый – воздержался.

И Шелер первым зажег у себя над головой красный шар.

Учителя медлили. Принять решение было не просто. Еще бы, отправить ребенка через весь континент, полный дикими зверями, враждебными существами и колдунами! И хотя это было единственное верное решение, все равно высказать свое мнение было не просто.

– Это так жестоко, – чуть не плача проговорила Сильгена, зажигая красный шар.

Шелер одобряюще кивнул, обводя комнату взглядом. Один за другим над головами неуверенно загорались красные шары. «За» проголосовали почти все, за исключением Шутта и Аива. Шутт сперва зажег красный цвет, но потом засомневался и перекрасил в зеленый. Аив же уверенно проголосовал против. Его шар был бледно синим и к тому же постоянно мигал, словно собирался исчезнуть вовсе.

– Да, – снова кивнул Шелер. – Почти единогласно.

Многоуважаемый Шутт, можно узнать причину вашего решения?

Шутт задумчиво поскреб пальцем щербатую щеку и сказал:

– Не желаю участвовать в убийстве!

Шелер просто промолчал. А, повернувшись к физруку, спросил:

– А ваше решение, Аив? Оно столь же гуманно?

– Мне Фло ничего плохого не сделал, – сухо ответил Аив, и еще что-то пробормотал себе под нос.

– Ваша воля, – пожал плечами Шелер. – Тем более что вам не привыкать идти в разрез с общим мнением.

Повернувшись к учителям, он сказал:

– Решение принято, и я отправляю оповестителя к родителям Фло.

– А кто же будет его спутником, – поинтересовался Чриви. Видимо, этот вопрос уже давно вертелся у него на языке. Да и не только у него.

Даже густая борода не смогла скрыть улыбку на лице Шелера.

– Я думаю, вы и сами прекрасно знаете кто. Конечно Шак. Лучшей кандидатуры просто нет. Это самый наш лучший и дорогой ученик! Если кто-то думает иначе, то говорите, не стесняйтесь.

С этим решением согласились все. Даже Аив проголосовал «за».

Шак был самым лучшим учеником академии. Все преподаватели в один голос пророчили ему самое светлое будущее. А сам Шелер, вполне серьезно говорил о том, что Шак, когда ни будь, сядет в кресло одного из четырех магистров. А если и нет, то место Шелера в академии ему уж точно грозило.

– Этот парень – великое будущее нашей страны, – говорил Шелер, и не кто в этом не смел сомневаться.

Сомневались лишь магистры. Но у них, как всегда, было свое особое мнение на этот счет.

– На этом, я думаю, можно и окончить наше собрание… Э-э-э, Аив, я попрошу вас остаться, а все остальные свободны.

Аив удивленно вскинул брови под общий скрип стульев и шарканье ног. Он взглянул в глаза детектору, но тот на него даже не глядел. Шелер задумчиво чесал бороду, оглядывая своих коллег. А минутой позже он сказал:

– Одей, вы тоже останьтесь. Подождите меня в коридоре.

7.

Учительская комната опустела. За окном уже начало смеркаться и ветвистый ферзал тихо шелестел своими темно-зелеными листьями. Поднимался ветер, а где-то вдалеке пророкотал гром.

«Дождь будет», – подумал Шелер и, с презрением взглянув на Аива, сел за свой стол, обхватив свою седую голову руками. Разговаривать с физруком у него не было ни какого желания. Голова Шелера сейчас была забита совсем другим.

За все то время, пока Шелер занимал место директора академии, ему приходилось всего дважды отправлять своих учеников к зеркалу. Но даже это казалось ему слишком много. Сам факт того, что кто-то отправляется к Зеркалу, означал что он, Шелер, делает что-то не так. Где-то он делает промах, чего-то не углядел. Это угнетало, а порой даже казалось, что он взвалил на свои старческие плечи непосильную ношу. Воспитание такого большого количества детей требовало огромных усилий. И, как видимо, его усилий оказывалось не достаточно.

Сам Шелер учился в академии самого Остана. За все время существования академии не один ученик не был отправлен к Зеркалу. Более того, почти все ее выпускники в дальнейшем становились известными людьми. Да что там говорить, достаточно упомянуть о том, что все четверо магистров заседающие сейчас в Совете были выпускниками именно академии Остана.

Основывая свою академию, Шелер мечтал так же выпускать из нее великих людей. Великих волшебников и магов, тонко знающих свое дело.

Да, несомненно, половина такими и получались.

«Но только половина», – с горечью вздохнул Шелер.

Невольно вспомнился Бродер. Самая большая и самая непростительная ошибка в жизни Шелера. Как же он не смог понять, что это был за человек тогда, когда родители Бродера подавали заявление на поступление своего сына в академию. И Шелер, человек который видит людей насквозь в прямом смысле этого слова, принял заявление. Ведь было видно сразу, что родители Бродера были не похожи на остальных нормальных людей. Хоть они и искусно маскировали свою сущность, все-таки было заметно, что что-то не так. Шелер этого не заметил. Цена этому была большой и страшной.

Бродер подавал большие надежды. Успеваемость его была на уровне Шака. И ослепленный этим Шелер не заметил другой его стороны. Худшей стороны.

В дальнейшем стало ясно, почему Бродер хорошо учился, схватывая все на лету. Особенно в магических науках. В этом была лишь корыстная цель.

Заканчивать академию он не стал. Видимо, посчитал, что знает и умеет достаточно, и ушел (а вернее – убежал) не доучившись двух курсов. При чем ушел не просто так.

На пятом курсе Бродер попытался похитить магический кристалл из башни Единорога. Конечно, унести огромную глыбу весом в две тонны ему не удалось, и поэтому он отколол от кристалла небольшой кусок. Последствия были плачевными.

Целостность кристалла была нарушена. Это вызвало скачек напряжения и по всему городу взорвались все электрические приборы. Было много пожаров, сотни людей погибло. Городу был нанесен колоссальный ущерб. Почти половина зданий Остана пришлось отстраивать заново.

Когда же хватились Бродера, то было поздно. Воспользовавшись паникой, он, и его мать исчезли. Отец был убит осколками взорвавшегося телевизора. Позже уже было установлено, что родители примерного ученика были потомственными колдунами.