Наталья Бульба - И осталась только надежда…

Усмехнулся мысленно – убивать не будут. Порядок на базе был весьма жестким, и то, что допускалась при отборе, ни в коем случае не поощрялось во время обучающих боев.

– Меч, кинжалы?

Вопрос Сэнши прозвучал, когда за нашими спинами не только опустилась прозрачная перегородка, но и были активированы щиты-блокираторы. Магией во время боя пользоваться не запрещалось, но… я слишком хорошо помнил об особенности моего противника, чтобы ее применять.

– Меч, – сделал я свой выбор.

Я предпочитал стандартное оружие дарианского воина – полуторник. Кинжал же признавал только в качестве ритуального.

Дед…

Воспоминание о Вилдоре в этот момент не показалось мне лишним. Я увидел его впервые, когда получал из его рук набиру, пройдя экзамен на зрелость. И меч. Самый обычный, ничем не примечательный, но великолепно сбалансированный и не слишком тяжелый для руки подростка.

Сэнши указал на стойку, предлагая определиться самому, но я, отказываясь, качнул головой. Раз решили играть со смертью, к чему тупые заготовки!

Сняв плащ (к созданиям требования кодекса не относились), отбросил в сторону и перевязь с ножнами. Взлетевший вверх клинок тонко пропел, рассекая воздух.

Меч был уже совсем другим, но так же, как и тот, не блестел украшениями. Но каждый, хоть немного понимающий в оружии сразу понимал – этот создан для войны. Отметил это и воин, склонив голову. Не передо мной – перед ним. Тут же расположив меня к себе. Такое отношение к тому, от чего зависит твоя жизнь, мне импонировало.

Сэнши не торопился начать бой. Подойдя к закрытой стойке у противоположной к входу стены, набрал код, оглянулся, чтобы привлечь мое внимание. Когда заметил мой взгляд, с нежностью, которая никак не вязалась с его внешностью, прикоснулся к рукояти единственного меча, находящегося там.

Наши вкусы оказались схожими. В том, что это был один из его личных клинков, я не сомневался. Тоже полуторник. Тонкая кожаная лента в оплетке, головка в виде кольца, более широкое, чем у моего, лезвие.

Тип меча был мне знаком, но не по Дариане, этот явно имел земную историю.

Выводов из увиденного делать не стал, мало ли у кого какие вкусы, но в памяти отложил. Именно этот мир дал ему жизнь.

– До первой крови? – уточнил я, когда он приблизился.

Ответа, как я и предполагал, не последовало. Но мне он и не требовался, воин и так сказал за сегодня значительно больше, чем за все время моего пребывания здесь.

Несмотря на несколько тяжеловатую, коренастую фигуру, двигался он великолепно. Куда только делась обманчивая неуклюжесть, уступив место звериной гибкости и грациозности. Его удары не были мощными, они были быстрыми и точными.

Единственное, чего ему не хватало, опыта настоящих схваток.

То, через что он прошел, было несколько иным. Да – смерть. Она была и там, и там. И когда мы потоком врубались в ряды воинов других миров, пробивая себе дорогу к славе и добыче, без которой не могло быть нашего будущего. И когда он выбирал из десятков одного, достойного жизни.

Но в смерти, которую он нес на кромке своего лезвия, не было дыхания Хаоса, одновременно манящего и отвратительного своей безысходностью. Не было ощущения единства порыва, биения сердец, звук которых сливался в один грохот набата вторжения, не было неутоленной ярости, толкающей вперед, прямо туда, где нас ждала холодная ненависть защитников.

В ней была необходимость, но не было неотвратимости.

Не знаю как, но он это понял, резко отступил. За мгновение до того, как я собирался открыться, давая ему возможность выиграть эту схватку.

Доказывать ему, кто именно из нас двоих способен одержать победу, я не собирался. Мне достаточно было той, что стала моей в нашей игре с отцом.

На мой недоуменный взгляд он дернул губами, словно намечая улыбку, и опустился на колено, выбивая из моей головы все разумные мысли, кроме одной – я вынужден буду его убить.

Не успел.

Сэнши не отклонился, не поднял оружие, чтобы отразить мой удар. Просто стоял и ждал, когда мой меч войдет ему в грудь, в ту незаметную точку, где находится нервный узел, управляющий его сердцами.

Но он сумел меня остановить, успев произнести всего лишь два слова, заставившие меня отвести клинок:

– Алена. Сильный.

И если с первым он был абсолютно прав: его смерть становилась залогом моей, оставляя мою жену совершенно беззащитной перед Яланиром, то со вторым…

Было практически невозможно признать, что он только что назвал меня своим господином!

Лера

В отличие от Кадинара и Сартариса, Вилдор навстречу нам не вышел. Дождался, когда поднимемся в гостиную. Окинул тяжелым взглядом вошедшего первым Андрея, но, так ничего и не сказав, перевел его на меня.

– Больше сомнений нет. База находится под ракетными шахтами. Сооружение нестандартное, с таким распределением защитных полей мы пока не встречались. Сейчас на обеих Дарианах пытаются сотворить нечто подобное.

Я, не скрывая иронии, переглянулась с Кадинаром, уточняя, правильно ли поняла, что выговаривать мне за сумасбродство никто не собирается, но получила в ответ совершенно не то, чего ожидала.

Помощник бывшего ялтара оказался рядом быстрее, чем сошла задорная улыбка с моего лица.

– Тебя просили не рисковать напрасно, – прошипел он с совершенно незнакомыми мне интонациями.

Отвечать я не стала, как и реагировать соответственно. Вилдор хоть и прикрывал его своими щитами, но вот в такие мгновения, когда самообладание подводило Кадинара, мне удавалось проникнуть за них.

То, что творилось в душе ставшего даймоном человека, было сродни запертой в оковы буре. Она грозила уничтожить все вокруг себя, если ей удастся вырваться на волю, а его смятение было вполне способно разрушить его личность.

Я посчитала, что связь Единственной между ним и Аленой не успела установиться, но, судя по всему, ошиблась. Все происходящее с Кадинаром очень напоминало ее разрыв. Что это означало, догадаться было несложно: либо девушка погибла, либо… принадлежит другому.

Выбирать из этих двух вариантов лучший казалось кощунственным.

«Присмотри за Андреем».

Уточнять, зачем мне это понадобилось, дарианец не стал и очень естественно переместился ближе к Сизову. Над лояльностью нашего предводителя к моей скромной персоне стоило серьезно задуматься. Но не сейчас.

Встряхнув тем, что осталось от моей гривы волос, и горько усмехнувшись, но отнюдь не по причине их потери, я отступила на шаг, словно отказывая Кадинару в ответе. Тот машинально последовал за мной, чтобы тут же резко остановиться, напоровшись на взгляд пробудившегося во мне берсерка.

Мне был известен только один способ вернуть собранность этому воину – дать реальную угрозу.