Елена Павлова - Ряд случайных чисел [СИ]

— Сволочь! — всхлипнула запыхавшаяся Тия, села на пол, где стояла и бессильно заплакала. Ну ничто этого гада не берет! Ри повернулся на бок и долго молча смотрел на нее, опираясь на локоть. Вроде пар немножко спустила, может, теперь полегче будет? Движением брови убрал бардак с пола, на столике опять появились курица с картошкой, фрукты и кружка.

— Ну не реви, — наконец миролюбиво сказал он. — Сядь лучше, поешь.

— У! — Тия отвернулась, всхлипывая.

— Не, серьезно! А то, хочешь — давай так: отгадай, кто я такой, а я исполню твое желание!

— Удавись! — всхлипнула Тия.

— Не-е, ну-у, так не интересно, я так не играю! Ты для себя загадывай! Денег там, или красоту несказанную. Вот цвет глаз не смогу поменять — сразу говорю, этого никто не может! Ты прикинь, чего хочешь, я серьезно! Неужели ни о чем не мечтала?

Тия искоса зыркнула на него, вытирая нос мокрым липким полотенцем. Он что, действительно серьезно?

— Мечтала, — буркнула она. — Всю жизнь. Знать, когда мне врут.

Ура, разговаривает! Ри перевел дух. Теперь главное — не сбить контакт! А там, глядишь…

— Так этому и так научиться можно. Вранье очень легко читается: движения глаз, руки, краснеют некоторые…

— Ты Кона не знаешь! — окрысилась Тия. — Он мне только «здравствуй» говорит, а я уже чувствую — врет! А в чем — не знаю! И зачем! Я не хочу просто чувствовать — я знать хочу! Зачем врет, и в чем именно! И не краснеет он никогда! А я наоборот! Знаешь, как обидно! И не только краснею, мне вообще плохо делается, если врать пытаюсь! Почему мне все могут врать, а я никому не могу? — она опять всхлипнула.

— Да пожалуйста! Я ж разве что? — поспешно сказал Ри. — Я ничего! Как скажешь! Только ты сначала угадай! Ну, кто я. И сядь поешь уже!

— Хоть рубашку-то дай какую-нибудь! — Тия вдруг сообразила, что на ней ничего нет и покраснела, как могут только рыжие — вспыхнула. — Или халат, что ли…

— И, стоит мне отвернуться, ты гордо удавишься на пояске! — подхватил Ри. — И на хрен мне подобные расклады?

— Не дождешься! — вызверилась Тия. — Ищи дуру!

— А все равно нету, — пожал плечами Ри. — Вон, в полотенце завернись, если так уж приспичило! Только с чего? Я ж не человек, видно, по-моему? Нашла, кого стесняться! Небось, пока меня лупила — ни разу об этом не вспомнила! — осторожно хихикнул он.

— Мокрое твое полотенце! — сварливо огрызнулась Тия, гордо проигнорировав обвинение в бесстыдстве.

— Да на! — Ри достал другое полотенце, бросил девочке, мокрое развеял в воздухе и заворчал. — И садись есть немедленно! Все болтаешь и болтаешь! Тебя опять под контроль взять? Понравилось, что ли? Вот, сиди, ешь и отгадывай — одно другому не мешает! А то не исполню ничего, так и знай!

Возмущенно сопя и фыркая Тия замоталась в полотенце, села на край кровати, сунула в рот ломтик картошки. А есть-то действительно хочется! Только вилки нет. Ну и ладно.

— Ты запивай, а то икать начнешь, — рассеянно заметил Ри, обдумывая дальнейшие действия. Тия открыла было рот, чтобы ответить что-нибудь, типа «сам дурак», но промолчала. Пить хотелось неимоверно, на этот раз он прав, надо это признать! И как здорово, что в этой кружке компот не кончается! Может, надо было эту кружку у него попросить? Вкусно! Много! Всегда! Ма-агия!

— Ты маг? — сделала Тия первую попытку.

— А? А-а… — он поднялся с пола и сел напротив девочки у стола, скрестив ноги. — Да это как сказать… Маги, они и среди людей, и эльфы тоже…

— Ты… вампир? — поморщилась Тия.

— Ты что, вампиров не видела? — удивился Ри. Тия помотала головой. — Не-е! Какой же я вампир? — помолчал, подумал. — А чем тебе, собственно, вампиры не угодили, чего ты морщишься-то?

— Ну… — Тию передернуло. — Они… кровь пьют…

— Ну и пьют. Ну и что? — удивился Ри. — А корова сено ест. А если ты сено есть попытаешься — ты сдохнешь просто. И я тоже. И что? А по мнению Перворожденных, все разумные, которые едят мясо — трупоеды.

Тия дико скосила на него глаза.

— Что? — фыркнул Ри — Это что? — прозрачный палец уткнулся в косточку от куриной ножки.

— Кости…

— А до того?

— Ножка… — прошептала Тия.

— Тьфу ты! Как ты думаешь, если у курицы ногу оторвать — она выживет? — Тия беспомощно покачала головой. — Ну так… — он пожал плечами. — Если живое существо убить — оно станет трупом. Резонно? А мы эти трупы едим. И очень вкусно, между прочим!

Съеденная курица резко попросилась на свежий воздух. Тия поспешно сделала несколько глотков из кружки. Ри сочувственно наблюдал за муками осознания неприглядности реалий бытия. Да, дружок, так оно и бывает: стоит задуматься об истинной подоплёке таких, казалось бы, правильных, обыденных поступков — и обнаружить с ужасом, что ты делаешь что-то совершенно непотребное!

— Вон, картошечки пожуй! — улыбка расколола голубой хрусталь лица почти пополам. — Ее никто не убивал — честно! Она даже не пищит, когда ее выкапывают! А это пирожки, я их ни у кого не оторвал, правда-правда! Хоть они так и выглядят… Странно…

— Да мать Перелеска! Что ж ты надо мной издеваешься-то, а? — от души грохнула Тия кружкой по столу. Компот выплеснулся и растекся лужей по столешнице.

— Ка-а-ак? — подскочил Ри. — Ка-ак? — и вдруг захохотал. — Пере… — задыхался он. — Мать… О-о-о! — он запустил пальцы в волосы, потряс головой. Тия опасливо подобрала ноги и нахмурилась. Кто знает, чего от него ждать? Может, взбесился окончательно?

— Знаешь, — Ри с изумлением покрутил головой, опять хихикнул — Такая популярность как-то… обескураживает. Ты же выругалась, да?

— Ну, да… — Тия была настороже. Вроде успокоился, да кто его разберет — сейчас как бросится!

— Ну, да… — задумчиво повторил он с кривой улыбкой. «Вот засранцы! Они мной ругаются! Прямо как гоблином каким-то.» Он опять фыркнул, мотнув головой, и поднял на Тию свои жутковатые глаза.

— Ладно, — сказал он, — будем считать, что угадала. Случайность, конечно, но слово сказано. Хотя мне все-таки больше нравится Пэр Ри ле Скайн, — он снял воображаемую шляпу и сидя шутовски раскланялся. — К вашим услугам, райя!

У Тии открылись рот и глаза.

— Ты… Перелеска? — тихо спросила она, как-то сразу поверив. — Ты… дракон, да? Последний… Тебе… Ты для этого, да? — она растерянно замолчала с зарождающейся жалостью переосмысления и понимания. — Но ты же — сказка!

— Ну, знаешь, такими сказками только детей пугать! — хмыкнул Ри. — Только все-таки не Перелеска, а Пэр Ри, ладно? Не ругайся мной, имей совесть! Тем более на меня же!

Тия огляделась вокруг с новым ощущением. Крохотная комнатушка, везде камень, окон нет. И там, в той комнате не было. И в ванной. Голые стены, ни картинок, ни занавесок, ни цветов, неуютно, голо.

— И ты вот так и живешь здесь? Совсем один?