Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга первая.

Солнечный друг согласно угукнул, потянул друга к буфету и, опасно раскачиваясь, сдёрнул с полки бутылку.

- Как дети, - пробормотал Дима, открыл блокнот и уставился на дарственную надпись, которую не видели ни Артём, ни Стася, потому что эти слова предназначались лично ему…

- Что с тобой? - испуганно спросила Хранительница, глядя, как бледнеет лицо возлюбленного.

- Нам всем нужно отдохнуть, - устало произнёс Дима, захлопнул тетрадь и сунул её подмышку.

- А как же Олефир? - встрял временной маг.

- Я решу эту проблему, Тёма. Хочешь увидеть смерть Олефира? Она перед тобой! - не глядя на друга, выдавил Дмитрий и побрёл к дверям.

Ричард неодобрительно покачал головой:

- Зря ты так, побратим, мы не собираемся заставлять тебя убивать учителя.

Маг резко обернулся, и принца ошарашил его мертвенный взгляд. Ричард открыл рот, чтобы задать вопрос, но, пробормотав: "Мне надо отдохнуть", Дмитрий исчез.

- Дима… - разочарованно протянула Хранительница, и её голос заставил инмарца очнуться.

Он глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и успокаивающе погладил принцессу по плечу:

- Дай ему прийти в себя, Стася. Он отдохнёт и вернётся к тебе. Пойдём, я провожу тебя. Ты тоже должна поспать. - Он укоризненно посмотрел на Артёма и Валечку: - Сейчас не время напиваться!

- Отстань, зануда! - фыркнул временной маг и демонстративно хлебнул вина из бутылки. - Мы больше не в Кероне, Ричи! Я уволился со службы и могу делать всё, что захочу!

Спорить не хотелось, и, поджав губы, Ричард подал руку Хранительнице:

- Идём.

Всё ещё пребывая в растерянности, Станислава кивнула, встала и вместе с принцем покинула комнату.

- Наконец-то эти зануды убрались! За свободу! - провозгласил Солнечный Друг, заговорщицки улыбнулся собутыльнику и выудил из недр буфета здоровенный пузырь мутноватой браги…

В путь.

Голова нещадно трещала, а временной маг никак не мог вспомнить, если в его арсенале заклинание, избавляющее от похмелья. Так и лежал в постели, старательно прикрываясь одеялом от яркого утреннего солнца, которое наглым образом заползало в комнату, норовя лизнуть лицо горячими лучами. Артём был недоволен: кровать казалась слишком жёсткой, подушка - слишком мягкой, стены - слишком пёстрыми, да ещё за окном истошно вопили птицы. И, самое ужасное, нестерпимо хотелось пить. С трудом повернув голову, временной маг тоскливо уставился на столик в дальнем углу комнаты, где сверкал глазированным боком кувшин с водой, и сухими губами зашептал заклинание. Вожделенный сосуд оторвался от столешницы и рывками, словно голубь с подбитым крылом, поплыл к кровати. Артём судорожно сглотнул, уже представляя, как в рот течёт живительная влага, запнулся, и кувшин рухнул на пол. Во все стороны брызнули осколки, а на ковре образовалось тёмное пятно. Разозлившись, маг попробовал восстановить "объект страсти", однако с похмелья перепутал заклинания, и вместо того, чтобы собраться вместе, черепки взмыли в воздух. Стукнулись о потолок и осыпались на кровать траурно-чёрным конфетти.

Решив, что это знак, поданный судьбой, Артём всхлипнул, сложил руки на груди и начал прощаться с жизнью: голова гудела, как набатный колокол, и, похоже, собиралась взорваться.

- Пить… - жалобно протянул он и закрыл глаза.

- Сейчас, - раздался с порога голос Димы.

Артём, мигом забыв о боли, юркнул под одеяло - ему было ужасно стыдно за вчерашние слова. Вздохнув, ученик Олефира подошёл к кровати, провёл над ней рукой, и временной маг замер, как пойманный с поличным воришка: похмелье исчезло, но он не спешил высовываться наружу.

- Вылезай, - страдальчески вздохнул Дима.

- Не-а. Мне плохо, я умираю.

- Не ври. Вылезай, Тёма, нам нужно поговорить.

- О чём? - раздалось из "кокона". - Я ничего не помню.

Дмитрий невольно улыбнулся:

- Да, вылезай же.

Он осторожно потянул одеяло на себя, но Артём мёртвой хваткой вцепился в пододеяльник:

- Нет!

Временной маг готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть в глаза другу. Ситуация становилась идиотской, и, вздохнув, Дмитрий разжал пальцы и сел на край постели:

- Если ты хочешь, я убью Олефира. Но прежде сделай одолжение - возьми Стасю себе.

Столь неожиданное предложение огорошило Артёма. Высунув голову из-под одеяла, он уставился на друга так, будто у того вдруг выросли рога или он внезапно спятил.

- Ты не ослышался. Я отказываюсь от неё, - повторил Дмитрий, глядя в растерянные шоколадные глаза.

- Почему?

- Я убийца. Я Смерть. Всё, к чему я прикасаюсь, гибнет. На моём счету множество покалеченных жизней и разбитых судеб. Я не имею права на счастье. Я принесу ей лишь боль. - Дима отвернулся, уставился в стену и монотонно продолжил: - Ты лёгкий, почти воздушный. Твоя магия - магия созидания. Ты играешь с ней, как ребёнок, и мне это нравится. Я так не умею и никогда не научусь. Ты должен быть счастлив, Тёма. Тебе должно принадлежать всё самое лучшее. Это будет правильно. А я… Я отойду в сторону. Она всё, что у меня есть, и я хочу, чтобы она стала твоей. Ты дашь ей ту любовь, которую она заслуживает.

Временной маг открыл рот, но не нашёл, что сказать. А Дима, приняв молчание за согласие, потрепал его по всклокоченным пшеничным волосам, встал и направился к двери.

- Подожди! - Артём спрыгнул с кровати. - Стася нравится мне, но я не люблю её! Она мой друг! Почему ты решил, что не подходишь ей?! Ты же любишь её! И она любит тебя!

- Меня нельзя любить. Я - Смерть! - не оборачиваясь, произнёс маг и быстро вышел из комнаты.

В коридоре Дмитрий столкнулся с Ричардом. Взглянув на бледного, осунувшегося побратима, инмарец нахмурился:

- Что с тобой? Ты не спал?

- Я подарил Стасю Артёму.

- Что ты сделал? С какой стати ты распоряжаешься ею? Она что, вещь? - в сердцах рявкнул Ричард и наградил друга подзатыльником. - Приди в себя!

Глаза Димы побелели, а голос стал тихим и каким-то казённым:

- Артём согласился. Не вмешивайся, Ричи!

- Ага! Как же! - Инмарец скрипнул зубами, схватил Смерть за руку и втащил в комнату временного мага. - Что здесь произошло, Тёма?

- Я не хотел, - пролепетал Артём, с ужасом глядя на друзей. - Не знаю, что на него нашло! Я сказал ему… А он всё равно…

- Не ной! - рявкнул принц и повернулся к побратиму: - Объясни, что с тобой происходит?

- Стася должна быть с Тёмой.

- А её ты спросил? Она не кукла, чтобы передавать её из рук в руки?

- Я - Смерть, и…

- И что? Стася любит тебя! А Тёма мне все уши прожужжал, расписывая прелести Вереники.

- Меня нельзя любить, - упрямо произнёс Смерть, и Ричард взорвался от негодования:

- Да, что ты говоришь?! Это почему же? Ты кривой, косой или горбатый? Хотя с головой у тебя явно проблемы! Я говорю тебе, что Тёма обожает Веренику, а ты суёшь ему Стасю. - Смерть открыл рот, но принц не дал ему высказаться: - Значит так, Смертушка, кончай дурить! Я прошёл с тобой огонь и воду, и, если ты будешь вести себя, как слюнтяй - рожу расквашу! Не забывай, ты названный брат инмарского принца! Ты - наследник годарского престола! Так что, изволь вести себя достойно!