Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга первая.

- Простите нас, - поклонился наблюдатель. - Мы не должны были…

- Ладно, давайте наконец выпьем за то, что всё хорошо, что хорошо кончается! - встрял Валечка. - Представь себе, Арсений, в этой чёртовой жути даже поганок не было! Мы голодали! А вилины пили только кровь! Никакого разнообразия!

Высший маг с ужасом посмотрел на Солнечного Друга:

- Они пили кровь?

- Ну да! Расфуфыренные, как куклы, говорят так, будто хотят в горло впиться, - темпераментно рассказывал землянин, - и всё время облизываются! Уроды!

- Вижу, тебе не пришлось по душе общение с вилинами.

- Общение? Они не умеют общаться! Они охотники! А нас сделали дичью! Видел бы ты, как Ричард крошил их слуг! Ведь вместо гончих вилины использовали людей!

- Хватит! - вскрикнула Марфа. - Не надо подробностей! Ты хотел выпить, Солнечный Дружок, идём, я налью тебе вина.

- Добрая женщина! Ты спасаешь мне жизнь! - Валечка простёр к ней руки. - Меня пытались уморить голодом, но у них кишка тонка! Справедливость восторжествовала!

- Я накрою стол на веранде. Вам всем не мешает подкрепиться, - быстро сказала провидица, подхватила землянина под руку и повела за собой.

Арсений же с состраданием посмотрел на сына. Он хотел что-то сказать, но Артём протестующе замотал головой:

- Не надо, папа, всё уже позади. Мы живы, а это главное!

Дмитрий спал третьи сутки, и его друзья уже начали беспокоиться, не обманул ли их Витус. Однако в полдень третьего дня, маг неожиданно вскрикнул, открыл глаза и сел. Стася, в этот момент дежурившая у постели возлюбленного, вскочила с кресла и схватила его за руку:

- Дима!

Но маг оттолкнул Хранительницу, откинулся на подушки и закрыл глаза. Сначала он лежал неподвижно и, казалось, вглядывался куда-то вдаль, хотя глаза его оставались закрытыми. Сухие, потрескавшиеся губы что-то шептали, но Стася не могла разобрать ни слова. Прошёл час, и Дмитрия пробил озноб. Хранительница решила, что ему холодно, попыталась укутать одеялом, но маг вновь оттолкнул её, скинул одеяло на пол и сел. Глаза его по-прежнему были закрыты, на лбу блестели капельки пота. Диму трясло, но его голос звучал громко и внятно:

- Хозяин?

"Возвращайся домой, Дима. Хватит дурить! Ты едва не погиб".

- Я не вернусь в Керон!

- Успокойся, мы в Белолесье. Тебе ничего не угрожает, - мягко сказала Стася и погладила возлюбленного по щеке.

"Возвращайся, и я не трону Хранительницу. Она будет твоей".

- А остальные?

"Пусть это тебя не волнует! Солнечный Друг отправится на Землю, Ричард - в Инмар, Артём - в УЛИТ".

- Но я не хочу расставаться с ними! - воскликнул Дмитрий, и тут Стася сообразила, что он не бредит, а разговаривает с Олефиром.

- Не говори с ним! Не надо!

Но маг не слышал её.

"Не артачься! Я люблю тебя, как сына, и не хочу, чтобы ты погиб! Твои приятели недостойны тебя! Ты - Смерть, а они заурядные люди!"

- А Тёма? Он временной маг! Он пропадёт без меня!

"Тогда забирай его в Керон и дело с концом!"

- И что с ним будет?

"Станет моим учеником".

- Нет! Я не позволю сделать Артёма Смертью! Его магия чистая и светлая! Она ласкает взгляд и греет душу! Он рождён, чтобы нести людям радость!

"Идиот! Твой любимый Тёмочка - временной маг! Разрушитель Судеб и Миров! Он такой же, как ты! Ему просто не позволили это понять!"

- Неправда! Я больше не верю Вам! Вы сказали, что Стася хочет уйти от меня, и это была ложь! Что Вам стоит оболгать Тёму, чтобы вернуть оружие, которое Вы потеряли?! Я не вернусь к Вам! Я останусь с Тёмой! И с друзьями!

"Ещё скажи, что убьёшь меня, на радость высшим магам! - зло рассмеялся Олефир. - В общем, так: либо ты сейчас же возвращаешься домой, либо твои друзья - покойники! И первой будет Хранительница!"

- Вы не посмеете…

Стася увидела, как из-под сомкнутых век возлюбленного пробиваются белые лучики, и хотела заорать: "Помогите!", но из горла вырвался лишь прерывистый хрип.

- Я не вернусь в Керон!

"Вернёшься! Жаль, что не по-хорошему. До скорой встречи, сынок!"

Олефир усмехнулся, и голову Димы пронзила адская боль.

- Нет… Не надо… - прохрипел он, рухнул на подушки и потерял сознание.

Стася, беззвучно рыдая, упала на грудь возлюбленного, но тот уже спал, словно ничего не случилось. Дрожащей рукой она погладила Диму по волосам и встала - неумолимая сила тянула её прочь из дома. Хранительница медленно пересекла комнату, вышла в коридор и на цыпочках двинулась к выходу.

Украдкой покинув дом провидицы, Станислава брела по Белолесью, не замечая его красот: "Что со мной? Я не хочу уходить от него! Папа, помоги!.."

Дима издал пронзительный крик и заметался на кровати, порываясь встать.

- Пустите меня! - кричал он и рвался так, что Ричарду и Артёму, примчавшимся на крик друга, пришлось навалиться на него, чтобы удержать в постели.

А Стася, будто во сне, шла по волшебному лесу, и сердце её, предчувствуя беду, трепетало, как пойманная в силки птица.

- Дочка, - прозвучало совсем рядом.

Станислава обернулась и, не раздумывая, бросилась в объятья отцу. Фёдор прижал к себе дочь, поцеловал её в щёку и ласково прошептал:

- Я вернулся, милая. Я помогу тебе.

И, чувствуя несказанное облегчение, Хранительница разрыдалась у него на груди.

Дмитрий на секунду затих, а потом изогнулся дугой, словно ему в спину вонзили нож, и простонал:

- Оставь её… Пожалуйста…

- Что с ним? - испуганно спросил Артём.

- Бредит, похоже, - ответил Ричард и крепче ухватил побратима за руки.

Стася плакала от счастья: отец услышал её и пришёл.

- Ты столько страдала, дочка. Я виноват перед тобой, но мы снова вместе, и всё будет по-прежнему, - тихо говорил Фёдор, осторожно снимая с её шеи Ключ.

- Я люблю тебя, папа…

Дмитрий оттолкнул друзей и пронзительно закричал:

- Не отдавай ему Ключ!

Хранительница услышала его и вздрогнула, но было поздно - Ключ опустился в карман Фёдора.

- Пойдём, девочка моя, я расскажу тебе, как помочь Диме.

- Да, папа.

Стася покорно склонила голову на плечо отцу, и они исчезли.

- Нет! Стася! Нет! - срывающимся голосом крикнул маг и очнулся. Он сел, усталыми, обречёнными глазами посмотрел на друзей и прошептал: - Он забрал её.

- Кто? - опешил Артём.

- Олефир, - хрипло ответил Дима, поднявшись с кровати. - Мне надо идти!

Он сделал шаг, покачнулся и рухнул на пол, как подрубленное дерево.

Иллюзии.

На душе было легко и спокойно, ощущение беспричинной радости и неимоверного счастья теснило грудь. Улыбнувшись, Стася открыла глаза и растерянно уставилась на изысканный кружевной балдахин, расшитый сказочными жар-птицами.

- Доброе утро, принцесса, - донёсся сбоку приветливый голос, и Хранительница рывком села в постели, с удивлением разглядывая незнакомую, богато обставленную комнату, полную народа. У её роскошного ложа, почтительно склонив головы, стояли девушки в тёмных платьях и белых накрахмаленных передниках. В руках они держали тонкую шёлковую рубашку, красивое бледно-зелёное платье, изящные атласные туфельки и тонкие, как паутина, чулки. Возле стены в полупоклоне застыли горничные с кувшинами и полотенцами. А около дверей присели в реверансе четыре пышно одетые пожилые дамы.