Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга вторая.

- Как не вовремя, Кевин, как не вовремя…

Очутившись в знакомой фиолетовой гостиной с многочисленными пейзажами и натюрмортами, Кевин взволнованно огляделся и разжал пальцы, позволив медальону свободно повиснуть на шее.

- Милла!

Почти сразу дверь распахнулась, и в комнату вбежала лантийка: распущенные чёрные волосы тяжёлыми локонами падали на оголённые плечи, тёмно-синее платье с широкой юбкой подчёркивало тонкую талию и округлые бёдра. Девушка выглядела очаровательно, но Кевина в очередной раз посетили сомнения. "Как мне могло понравиться столь слабое и зависимое существо?" Однако сомнения рассеялись, стоило Милле приблизиться.

- Кевин! - радостно воскликнула она и жадно приникла к губам юноши.

Поцелуй захватил, заворожил камийца, лишил возможности трезво мыслить, и Кевин стал самозабвенно ласкать лантийку.

- Я пришёл, как и обещал, любимая. Мы больше никогда не расстанемся!

- Я ждала. Я знала, что ты вернёшься, - довольно шептала Милла, позволяя юноше насладиться своим холёным, отзывчивым на ласки телом.

В отличие от Кевина, лантийка не теряла головы: когда настырные пальцы попытались забраться в глубокое декольте, она нежно, но настойчиво отстранилась. Юноша едва не зарыдал от досады - близость возлюбленной сводила с ума. Кожа и губы горели, сердце заходилось в бешеной скачке.

- Ты пойдёшь со мной? - выдохнул Кевин и потянулся за поцелуем.

- Да. - Милла невесомо коснулась его губ и отступила: - Я готова на всё, лишь бы уйти отсюда! Мои сородичи живые только с виду. В Ланте даже улыбаются и смеются согласно установленным правилам. Лантийцы существуют, а я хочу жить!

- Ты будешь жить, Милла! Я покажу тебе лучший мир. Идём!

Маг взял девушку за руку и попытался переместиться в Лайфгарм, но вместо знакомых стен Керонского замка молодые люди оказались на центральной площади родного города Миллы. Они стояли на сиреневых плитах мостовой, а вокруг гудела разъяренная толпа горожан.

- Мы погибли…

Кевин взглянул в перекошенное от страха лицо возлюбленной и ободряюще улыбнулся:

- Ничего не бойся, Милла, я с тобой.

- Нам не уйти, - всхлипнула девушка, как заведённая мотая головой, но маг счёл её слова проявлением паники и, развернувшись, спокойно посмотрел на приближающегося к ним Пэлина Фога.

Мэр остановился в двух шагах от молодых людей, небрежно кивнул головой и выпятил нижнюю губу:

- Вы нарушили законы Ланта и должны отправиться в Священный Лабиринт!

Картинный взмах рукой и перед Кевином и Миллой повисли бокалы с мальфом.

- Я уже побывал в Лабиринте! - Камиец швырнул бокалы на каменные плиты мостовой. - Лант отпустил меня, и я не собираюсь злоупотреблять его гостеприимством. Я забираю Миллу и ухожу!

Мэр угрожающе выпрямился, вытянул руку и наставил палец на бунтующего иномирца:

- Ваш отказ - ваш смертный приговор. И приговор будет немедленно приведён в исполнение!

Лантийцы разразились зловещим улюлюканьем, а Кевин прижал дрожащую девушку к себе:

- Не бойся, Милла, мы выберемся.

В тот же миг из толпы полетели камни. Юноша хотел выстроить защитный купол, но не смог: он едва ощущал свою магию. Единственное, что удалось наколдовать - обычный железный щит. Камиец крутился, как бешеный, отражая удары, но камни летели один за другим, и, казалось, им не будет конца. И вдруг наступила тишина. Юноша осторожно опустил щит, взглянул на врагов и беспомощно вскрикнул, увидев, как один из лантийцев метнул кинжал. Кевин шагнул в сторону, пытаясь загородить возлюбленную, но не успел. Милла схватилась за рукоять, торчащую из живота, и стала оседать на мостовую.

- Я помогу! - Камиец отбросил щит, подхватил девушку на руки, но, как он ни пытался наполнить её тело живительной целительской магией, ничего не происходило: то ли силы у юноши было слишком мало, то ли его магия не действовала на лантийку.

- Жаль… но я хотя бы попыталась… - протянула Милла и закрыла глаза. - Прости…

Кевин расширенными от ужаса глазами уставился в стремительно сереющее лицо:

- Милла!!!

- Вперёд! - скомандовал Пэлин Фог, и, колыхнувшись, толпа двинулась на чужеземного мага.

Кольцо сжималось. Ни каменей, ни магии, видимо, лантийцы решили, что деморализовали непокорного мага, и взять его голыми руками не составит труда. "Как бы ни так! Без боя я точно не сдамся!" - зло подумал Кевин, положил Миллу на мостовую, и в его руке блеснул меч.

- Я убью вас всех!

- Я помогу!

Голос Ричарда прозвучал как гром среди ясного неба. Кевин обернулся - рядом стояли друзья. Блистающая на солнце сталь, решительные взгляды. Но юноша не желал их вмешательства, он хотел отомстить за возлюбленную сам.

- Уходите! - рявкнул он, сердито сверкнув налитыми кровью глазами.

- Кого же ты мне напоминаешь?

Артём почесал затылок, насмешливо глянул на Диму и ринулся на лантийцев, безжалостно разя их мечом. Валя и Ричард присоединились к нему, а Дмитрий шагнул к брату и вцепился в его рубашку:

- Ты - идиот! Я же сказал: нам нужно возвращаться в Лайфгарм! Разве я разрешил тебе уйти?! На тебя нельзя положиться!

- Я обещал ей вернуться, - всхлипнул Кевин и выронил меч. - Я хотел, чтобы она рисовала, а её убили.

Хотелось кричать и ругаться, но из горла рвались лишь скорбные рыдания. Плечи юноши поникли, голова бессильно упала на грудь. Дмитрий тяжело вздохнул и обнял брата. Юноша уткнулся в белоснежную рубашку, бормоча сквозь слёзы:

- Она была не такая, как все. Я хотел освободить её, как ты освободил меня, но не смог… Я очень хочу быть таким, как ты… Но у меня не получается…

- Получится. - Дима мрачно смотрел, как Ричард, Артём и Валечка крушат толпу, и гладил брата по волосам. - Ты ещё очень молод, Кевин. У тебя всё впереди. Тебе предстоит многому научиться, и когда-нибудь ты станешь таким, как я. А, может, и лучше. Но сейчас мы должны уйти.

Кевин молча кивнул, бросил прощальный взгляд на тело Миллы, и Лант пропал.

Перстень короля Годара.

Темное небо, затянутое беспросветной пеленой, скорбным молчанием давило на бесплодную пустошь. Сухая, потрескавшаяся земля грязно-серым ковром расстилалась под ногами. Обугленные остовы домов били в глаза рваными очертаниями и мертвенным налётом копоти, словно чья-то недрогнувшая рука разлила на пепелище чёрную, вязкую тушь. Ни дерева, ни куста. Пустыня - до самого побережья. Теперь из Керона было видно море… Гнетущая картина. Верить, что это развалины Керона, не хотелось, но застывшие вдали иссиня-чёрные скалы настырно кричали, что маги находятся в Годаре.

Город умер, но не упокоенный под грузом веков, а сметённый невероятной и беспощадной магической силой. И как личное послание королю Годара - руины родного замка: глыбы плит, неряшливо сваленные друг на друга, на них - янтарный трон. Целый и невредимый.