Сильва Плэт - Сложенный веер

— Все будут против. Мы же и так за последнее время сильно пошатнули традиции, — Элдж говорил уверенно, и Лисс понимала, что в этом он прав. — И сделали много вещей, которые не нравятся старшему поколению. Судите сами: двое детей учатся за пределами Аккалабата, отец погибает — с точки зрения большинства даров — безрассудно, не пойми зачем и не пойми где. Место лорд-канцлера наследует средний, а не старший сын. Жалобы на Медео и его банду тейо Тургун уже даже не принимает. Кори лишил Империю лучшего мечника: Эрл Дар-Пассер никогда не выходит из замка… Теперь еще мама явится в таком виде. Нас просто съедят живьем.

Из-за закрытой двери донесся громовой рык:

— А вот этого я не хочу слышать! Лучшие мечники Империи водятся только в наших замках. И едят живьем всех, кто…

Поскольку на этих словах дверь приоткрылась, Элджи не стал дослушивать про пищевые привычки лучших мечников Аккалабата. У него есть предел. Он больше не в силах «принимать самое важное в жизни решение». По крайней мере сейчас. Спустя две секунды, заткнув обеими руками уши, старший сын дома Эсилей улепетывал по коридору. Лисс обернулась в сторону дверного проема:

— Муж и жена — одна сатана. Прежде я была уверена, что на такие эффектные появления способен только лорд-канцлер Аккалабата.

Элджи Дар-Эсиль

Мне надо подумать . И для этого на нашем жизнерадостном Анакоросе есть только одно нормальное место — маленькая квартирка Тона в мансарде директорского дома. Когда занятия фехтованием все больше стали превращаться в «А поговорить?», Тон внес данные Элджи в биометрическую ловушку на окне и показал, как снаружи отщелкнуть задвижку. «Остальные компоненты системы защиты на тебя настроены», — усмехнувшись, сказал он. Элдж предпочитал не думать, что может случиться при попытке вторжения с теми, на кого не настроен хотя бы один компонент.

Но от Тона давно вестей не было. «Изменщик подлый, он и есть изменщик подлый», — резюмировала Маро. Так что для подумать мансарда была самым подходящим и легко достижимым местом. Элдж скинул орад, обмотал его вокруг пояса и поднялся к окну.

— Не трудись, я открою, — знакомая фигура в камуфляже разогнулась над здоровенной коробкой и с наслаждением потерла поясницу.

— Залезай.

Через полминуты Элджи уже принимал из рук хозяина комнаты какие-то вполне смертоносного вида предметы и препровождал их в две разные кучки — соответственно цветовой маркировке капсюлей.

— Свет тебе не нужен? — только и поинтересовался Тон после короткого рукопожатия. Он всегда предпочитал здороваться на земной манер.

— Тут достаточно, — Элджи обвел глазами комнату, не понимая вопроса.

В темноте он видел не хуже Тона.

Тон только хмыкнул. Следующий вопрос он задал спустя четверть часа.

— Что нового?

— Отец погиб.

— Знаю. Прими мои соболезнования. Я, честно говоря, думал, что он бессмертный. Оказалось, что не он, да? — две зеленоватые точки вспыхивают в темноте, так что Элдж инстинктивно закрывает глаза. Что это было?

— Извини. Я случайно. Так в какой форме мамахен? Уже может махать крылом и мечом? Готова к новым победам и свершениям? Где, кстати, ее маршальский жезл?

От обилия и идиотизма сыпящихся на него вопросов Элдж обалдевает и отвечает на последний. Зато совершенно прямо и откровенно:

— Не знаю.

— Молодец. Узнаю непобедимый геном Дар-Эсилей. Если тебе задали много вопросов, отвечай на самый идиотский из них. Причем в лоб. Что ты решил?

— Не знаю.

— А вот это непобедимый геном Дар-Халемов. Единственная семья на Аккалабате, которую когда-либо интересовала моральная сторона вопроса, а не выгода. Их родоначальник явно гульнул с какой-то верийкой.

Тон отодвинул ногой к стене сформированные Элджи разноцветные стопки и уселся между ними. Элджи стоял как вкопанный.

— Моральная сторона?

— Ну да, а почему еще ты колеблешься? Ясно же, что с точки зрения практической лорд Дар-Халем с мечами на бедрах в качестве главы семейства куда авантажнее томной деле в кружевах и атласе. Кто там у вас сейчас заправляет в армии? Дар-Пассеры? Могут чувствовать себя совершенно свободными, — Тон прощально-жизнерадостно помахал рукой.

— Но королева…

— Я тебя умоляю! Королевы Аккалабата со времен прекрасной Лулуллы были жестокими или мягкотелыми, развратными или ханжами, красавицами или уродинами, но дур среди них не было. А эта еще и патологически любопытна вдобавок.

— Откуда ты знаешь?

— Разведка докладывала. В общем, не вижу ни одной причины, по которой ты должен встать в оппозицию родной матери, — видя, что Элджи не разделяет его энтузиазма, Тон посерьезнел. — Мозги надо тебе прочистить, вот что. Пойдем постреляем.

Алиссия Ковальская могла уйти из Звездного совета, могла осесть на Анакоросе и свести к минимуму вылеты за пределы Внутреннего кольца, могла после рождения Маро поставить крест на любой работе более опасной, чем составление отчетов и проведение совещаний. Но разлюбить стрелять она не могла. Поэтому тир в подземном уровне директорского дома был оборудован по последнему слову военной техники.

— Неплохо.

Элджи оборачивается на звук незнакомого голоса. Позади стоит высокий длинноносый мужчина, которого он видел в комнате спящим. Черная майка без рукавов, мускулистые плечи, серые крылья, руки в карманах брюк свободного покроя, высокие армейские ботинки. Пока Элджи рассматривает незнакомца, Антон завершает осмотр мишеней, кивает ему одобрительно и шагает вперед, раскрывая объятия:

— Хьелль! Рад тебя видеть!

— Взаимно.

Тон едва заметно качнул головой, и Хьелль принимает предупреждение. Никаких обращений не слетает с его губ, колени, подогнувшиеся было в церемониальном поклоне, снова напряжены, руки протянуты с совершенно искренней радостью.

— Ты живой, — тепло говорит он.

— Как видишь, — Антон разжимает объятия, отступает на шаг и добавляет. — Я не слишком Вас стиснул, мадам?

Удар следует без предпреждения. Элдж не успевает и охнуть, как Тон отлетает в сторону, сбивая мишени и стойки, будто выпущенный из ракетной установки снаряд. Незнакомый дар опускает кулак, рявкает:

— Дерьмо!

И добавляет по-аккалабатски такое, какое Элдж никогда и не слышал, хотя он знает, что оно есть. Тейо Тургун за такие слова оторвал бы голову. Без суда и следствия.

— Что про меня думаешь, Элджи? — так же, как удар, без подготовки и в лоб.

Элдж ничего не думает. Он просто встает на одно колено и наклоняет голову:

— Лорд Дар-Халем.

— Не надо, милый, — кончики пальцев прикасаются к макушке Элджи. — Встань. Будет лучше, если ты сразу станешь называть меня по имени.

От этих переходов с грубого военного рыка к спокойному интересу в голосе и затем к материнской нежности можно с ума сойти. Элджи неловко поднимается, перекладывает оружие на стойке. Что дальше говорить, он не знает. Лорд Дар-Халем тоже молчит.