Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых ма­ков.

Девушка отмахнулась.

— Олило такой наивный и славный.

— Не-ет, — задумчиво протянул Морган, — поверь мне, наивность его дьявольская.

Они помолчали, затем Нориш предложил:

— Поднимемся в спальню?

Ей хотелось еще остаться на приеме, впереди были танцы и ничтожная надежда, что Лайонел пригласит ее. Однако она сказала:

— Конечно, идем.

Они миновали огромную лестницу в холле дворца и поднялись на третий этаж, где располагалась их комната. Морган помог снять ей платье, признавшись на ухо:

— Мечтал об этом с того момента, как увидел тебя в нем.

Они упали на огромную кровать, Анжелика прикрыла глаза. Прежде, занимаясь любовью с Морганом, она никогда не представляла на его месте кого-то другого. В этом не было необходимости, ведь он нравился ей, как давно уже не нравился ни один мужчина. Но сегодня перед мысленным взором стояло другое лицо, с ледяными глазами и безразличной полуулыбкой.

Вильям бродил вдоль канала, поглядывая на купающихся, то и дело отыскивая среди гостей брата и раздумывая, как лучше к нему подойти. Было очевидно, что Лайонел не хочет ни видеть его, ни слышать.

Катя стояла на мосту в компании Бриана и Анчика, к ним Вильям не пошел — остановился поодаль.

На девушке сегодня было очень красивое платье, волосы подняты в высокую прическу и несколько локонов свободно спадали на грудь и спину. Являя собой прекрасно-нежное существо, а вместе с тем беззащитное и хрупкое, она привлекала к себе множество мужских взглядов. Не раз и два за ночь он слышал, как гости обсуждали непревзойденный во всем вкус Лайонела.

Молодой человек усмехнулся. И все-таки забавно получалось. Катя возле него — невзрачная и никому неинтересная, Катя возле его брата — признанная красавица. А ведь это была все та же девушка.

Лайонел обладал уникальной способностью, мог заставить даже камень с дороги сверкать ярче бриллианта в своих руках. Все, к чему или к кому бы не прикасался брат, превращалось в нечто совершенно особенное. Но длилось волшебство ровно до тех пор, пока эта особенность была ему нужна. А падал сияющий бриллиант с ладони на землю — и превращался уже не просто в камень, а в ничто. Потому что для таких камней, которым Лайонел показал их собственное сияние, возврата к прежнему существованию не было.

Вильям миллион раз видел, как это происходило. И ему всегда казалось, брат безжалостно уничтожает все на своем пути. А вся безжалостность его состояла лишь в одном: он зажигал звезды, но никогда не останавливался, шел вперед, а они без него медленно угасали.

Сильные брошенные звезды находили в себе силы жить дальше. Но забыть собственное сияние рядом с Лайонелом не могли и пытались вернуть его. Иной раз для своих особо ярких звезд он делал исключение.

Вильям окинул взором площадь. Анжелика с Морганом ушли. Но сомневаться в том, что Тьеполо так просто теперь сдастся, не приходилось. Она заставила Лайонела позабыть речь своим эффектным появлением. И пусть потом он не проявил к ней ни малейшего интереса, Вильям знал, за ту краткую заминку, пока брат смотрел на бывшую любовницу, он запомнил ее до мельчайших подробностей. А может, даже успел сосчитать жемчужины на ее умопомрачительном наряде. Если кто-то и пытался противостоять соблазнам, то брат с особым удовольствием им всегда поддавался.

Мимо, шурша подолами лимонных платьев, прошли сестры Кондратьевы. Анастасия, не обращая на молодого человека никакого внимания, шепнула Виктории:

— Он назвал меня своей музой, представь!

— А мою руку он целовал дольше обычного! — похвасталась вторая.

— Ты вообще этого не заслуживаешь! Ты же не хотела, чтобы он возвращался!

— А я несерьезно говорила! — показала ей язык Анастасия.

Виктория пихнула ее плечом.

— Зато со мной он обещал потанцевать.

Вильям проводил взглядом сестер и вновь посмотрел на Катю, стоящую на мосту. Она скучала. Зная ее, он догадывался, что она с превеликим удовольствием вернулась бы во дворец, в свою комнату. Но вместо этого продолжала вымученно улыбаться Бриану, выслушивая его пафосные речи и ждать, когда Лайонел в очередной раз подойдет к ней.

Между тем тот не спешил. Окруженный самыми хорошенькими женщинами, он что-то увлеченно рассказывал, флиртуя и источая сумасшедшее обаяние. За четыре часа, кажется, не осталось ни одной обладательницы слабого пола, которая не была бы им заново очарована.

Молодой человек вздохнул. Похоже, оторвать брата от его воздыхательниц можно было лишь одним-единственным способом. И этот способ Вильям избегал всю ночь, надеясь, что сумеет вызвать Лайонела на разговор как-то иначе. Медленно двигаясь вдоль каменных парапетов, он искоса наблюдал за блистательным молодым человеком в черном костюме, возле которого только и слышался женский смех и сдавленные вздохи.

Вильям ступил на мост и тогда заметил, что взгляд прозрачных ледяных глаз устремился на Катю, слушать щебет миловидной блондиночки брат перестал.

— Я думала, ты никогда не подойдешь, — улыбнулась Катя.

Молодой человек тоже улыбнулся. Бриан с Анчиком под предлогом: «Наполним бокалы» ретировались, оставив их вдвоем.

— Тебе весело? — спросил Вильям, зная ответ наперед.

Она усмехнулась и ничего не сказала. Как он заметил, девушка избегала смотреть в сторону, где стоял Лайонел в окружении цветника.

Желая как-то утешить ее, молодой человек негромко произнес:

— Не обращай внимания, смотрит он только на тебя.

— Неправда, — опустила глаза Катя и невесело прибавила: — Но все равно, спасибо.

Вильям задумался. Он не считал, что солгал, лишь бы сделать ей приятно. Лайонел в самом деле постоянно кидал взгляд в сторону Кати, точно проверяя, на месте ли она. И сейчас тот заметно нервничал, поглядывая на мост.

— Скоро начнутся танцы, после первого можно будет уйти, — неожиданно призналась девушка.

Вильям рассеянно кивнул.

Ему стало жаль ее. Наблюдать, как каждая присутствующая женщина пытается обольстить Лайонела и гадать, перед чьими чарами он не устоит, было непросто.

— Тебе так и не удалось с ним поговорить? — полюбопытствовала девушка.

— На то и рассчитываю, — хмыкнул Вильям, указывая взглядом на приближающегося Лайонела.

— А-а… используешь меня, — засмеялась Катя. Он улыбнулся ей.

Зазвучал знаменитый седьмой вальс до минор Шопена.

Лайонел приблизился и протянул девушке руку, но Катя не приняла ее, как Вильям понял, нарочно, чтобы дать ему шанс. И он им воспользовался.

— Я хочу с тобой поговорить, — решительно сказал Вильям.

Брат смерил его безразличным взглядом.

— Мне казалось, все что мог, я тебе уже сказал.

— Но я не сказал, — возразил Вильям. Он обрадовался бы, если бы брат разозлился, наговорил обидных слов, но тот вел себя подчеркнуто вежливо.