Ольга Связина - Сказка где-то рядом

С этими словами он поднялся из-за стола, скрутил свой свиток потуже, затем, накапав на край воску с оплывшей свечи, запечатал вычурным фигурным перстнем, охватывающим указательный палец.

Наташу, подхватив под руки, вновь куда-то повели тесными переходами и крутыми лестницами, поднимающимися все вверх и вверх. Наконец, показалось голубое небо - подниматься дальше было уже некуда, они достигли вершины городской стены, такой широкой, что по ней свободно могла проехать запряженная в телегу лошадь. С внутренней, обращенной к городу стороны, плоская поверхность стены переходила в небольшой паребрик, а с внешней - в высокий зубчатый бортик, который во время осады мог служить хорошим укрытием для обороняющих город стрелков и лучников.

Но ей не дали как следует осмотреться, увлекая дальше по стене - туда, где вперед сильно выдавалось похожее на гигантский клюв странное сооружение из деревянных балок, по толщине не уступающих железнодорожным шпалам. Покоящийся на этих могучих подпорках механизм отдаленно напоминал подъемную лебедку, но для чего служил на самом деле - для Наташи оставалось загадкой.

Прямо под деревянным клювом, выступающим из каменной стены, змеилась, неся сверкающие голубыми бриллиантиками волны глубокая речка. Сверху казалось, что она вытекает прямо из стены, но было понятно, что там вырезан чем-то перегороженный тоннель. А еще Наташа догадывалась, что, протекая через весь город, никакая речка не сможет сохранить первозданную незамутненную чистоту, обогатившись сточными водами и мусором, поэтому вряд ли диковинное сооружение предназначено для забора питьевой воды. Тут явно были какие-то иные, быть может, даже государственные цели… Вдруг это специальное орудие казни, вроде гильотины - такая вот специальная топилка для глупых котят вроде нее?

Действительность оказалась гораздо прозаичнее - ее не стали привязывать к большому камню, чтобы скорее пошла ко дну, и не опустили в реку на цепи с разматывающегося ворота. Просто в тот момент, когда девочка подошла к краю стены, чтобы глянуть вниз, и вытянула шею, кто-то, тихо подкравшись сзади, вдруг с силой толкнул ее в спину.

Взмахнув связанными перед собой руками, точно в надежде, что они превратятся в крылья, и пронзительно взвизгнув, дабы не опозорить слабый пол, Наташа рухнула в реку. Она непременно утонула бы, камнем пойдя ко дну, кабы не забота двоюродного брата, некогда взявшего на себя непосильную задачу за одну неделю научить сестренку плавать и нырять, как рыба. В своей методике он придерживался спартанской школы - или, по его собственному выражению, 'бразильской системы'. Иными словами, вывозил сестренку на лодке на самое глубокое место реки Чусовой и сталкивал в воду, после чего с максимально возможной скоростью уходил на веслах.

Несколько раз наивная Наташа соглашалась на заманчивое предложение прокатиться по реке, поверив честному слову, что выталкивать ее брат больше не будет - каждый раз выплывала буквально каким-то чудом. В конце концов, как следует разозлившись, сама столкнула Сашку в воду, и угребла на Остров… Но к сентябрю все же научилась плавать, приобретя так же весьма полезную привычку набирать полную грудь воздуха перед погружением, как бы неожиданно оно не происходило.

Умение нырять оказалось совершенно нелишним на случай, если кто-нибудь продолжает пялиться вниз, чтобы убедиться - выплыла ведьма или же утонула. Однако одно дело - нырять с лодки, в купальнике или короткой юбке, и совсем другое без подготовки сигануть с высокой стены в полном обмундировании в два слоя. Одежда сковывала движения и мешала всплыть не хуже, чем это сделал бы пресловутый камень на шее.

Избавиться от лишнего груза, сбросив с себя хоть что-то, было невозможно, так как палач, поспешив привести в исполнение несправедливый приговор, не позаботился о том, чтобы сперва развязать ей руки. Освободиться же от тяжелых ботинок с тугой шнуровкой даже на суше было делом непростым, а уж в таких экстремальных условиях и вовсе казалось невозможным. С трудом, на последних крохах воздуха, Наташе все-таки удалось всплыть на поверхность, где она перевернулась на спину и отдалась на волю волн. Постепенно одежда все сильнее пропитывалась водой, и девочка чувствовала, что совсем скоро она последует примеру упавшего в реку бревна, которое сперва плывет, затем постепенно намокает, погружаясь все глубже, и в конце концов, опускается на дно.

Берег был далеко, сильное течение тащило вперед, а веревки на руках, хоть и связанных впереди, намокли, разбухли, стали скользкими и окончательно затянулись нераспутываемыми морскими (точнее, речными) узлами. Не испытывая иллюзий, будто судорожными рывками, изматывающими последние силы, подобно знаменитой лягушке, можно сбить из воды масло и опереться на него, Наташа продолжала плыть по течению головой вперед, глядя в пронзительно-синее небо над собой и надеясь на чудо.

В ботинках, которые до того, точно пудовые гири, тянули ее вниз, откуда ни возьмись, появился воздух, и они поднялись над волнами, как два поплавка, увлекая за собой и ноги. Ситуация же с остальным туловищем становилась все более плачевной по мере того, как из многочисленных складок и слоев ткани просачивались последние пузырьки воздуха, уступая место воде. Так что теперь наташина голова хоть и оказалась значительно впереди ног по направлению движения, опускалась под воду все глубже и глубже, так что та уже захлестывала лицо и плескалась в ушах несчастной утопленницы.

- Надеюсь, ты топишься от несчастной любви? - непонятно, откуда, но, кажется, где-то совсем рядом раздался звонкий молодой голос. Он вполне мог оказаться предсмертной галлюцинацией, но все же Наташа решила не оставлять вопрос без ответа:

- Нет, я… гр-р… фр-р… - она едва не захлебнулась в нахлынувшей волне, но отплевавшись, пояснила: - Я - государственный преступник!

- Ну, тогда ладно, - явно успокоился голос.

Девочка почувствовала, как две сильные руки ухватили ее подмышки и повлекли поперек течения - хорошо бы, к берегу. Вскоре плечи почувствовали приятную опору из мягкого песка, в то время как ноги продолжали подпрыгивать на волнах, а руки неведомого спасителя, которого Наташа, как ни крутила головой, никак не могла разглядеть, трудились над туго затянувшейся мокрой веревкой. Судя по тому, что порой кисти ощущали прикосновение теплой щеки, неизвестный друг помогал себе зубами. Наконец, оковы спали, и Наташа, опираясь на локти, смогла сесть и отползти от воды.

- Привет! - в волнах показалась очаровательная рожица ее спасительницы в обрамлении длинных светлых, слегка отдающих зеленью волос. - Ты точно не хотела утопиться от несчастной любви? - первым делом пожелала убедиться она.