Вольфганг Хольбайн - Тор. Разрушитель

— Он не виноват, — вмешалась Эления. — И вообще, Лив тут ни при чем. Это я украла маску. И я попросила разделить ее надвое.

— Зачем?

— Ты серьезно? — фыркнул Лив.

И тут Тор понял, что они задумали. Вздохнув, он вернул Ливу разрубленную маску и устало махнул рукой.

— Оставь нас наедине, Лив. Я хочу поговорить с твоей сестрой.

— А меня это не касается, я так понимаю?

— Именно. Уходи. Сейчас же! — уже резче добавил он, видя, что парнишка собирается спорить.

Хмуро посмотрев на Тора, Лив развернулся на пятках и бросился бежать.

Top жестом приказал Элении следовать за ним в комнату. Она послушалась, но, несмотря на то что ее лицо было скрыто под вуалью, Тор понял, что девочка упрямится.

— Ты же знаешь, что это не поможет, — вздохнув, сказал он.

— Что именно?

— Мама не позволит тебе носить эту маску. Это символ их веры, а не игрушка. Но даже если у тебя все получится, — продолжил он, предвидя возражения, — это ничего не изменит. Рано или поздно она увидит твое лицо. И узнает, что ты сделала.

— Я думала, мы оба это сделали, — с вызовом заявила Эления. — Кроме того, мама занята. У нее нет времени, чтобы присматривать за Ливтрасир, так что она даже не задумается обо мне.

Тор проглотил слова, вертевшиеся у него на языке. Эления была не настолько наивна, чтобы полагать, что сможет надолго обезопасить себя подобным образом.

— Я хотел поговорить с тобой, Эления, — начал он. — Я ухожу из города. Завтра вечером.

Девочка нисколько не удивилась. Наверное, мать уже рассказала ей об этом. Или Гундри опять все подслушала…

— Мама не пойдет с тобой.

— Знаю, — ответил Тор. — Но я все равно уйду. — Он поколебался, однако решил, что должен сказать ей правду. — И я заберу с собой Ливтрасир.

— Мама этого не допустит! — вспыхнула она.

— У нее не останется выбора.

— Тогда мы уйдем с тобой! — заявила Эления. — И я, и Лив. Все равно маму заботят только ее сестры да проповеди, а я…

— Ты знаешь, что так нельзя, Эления, — мягко произнес Тор.

— Но мы нужны тебе! — стояла на своем девочка. — Лив почти уже взрослый, а если он чего-то не умеет, то ты научишь его! Да и как ты сам собираешься заботиться о Ливтрасир? Она же совсем еще кроха!

— А я мужчина… — Тор улыбнулся.

Подойдя к пустой колыбели, где еще недавно лежала Ливтрасир, он посмотрел на смятое одеяльце. Если постараться, то он и сейчас мог почувствовать ее запах.

— Знаешь, может быть, тебя это удивит, Эления, но я окажусь не первым мужчиной, который растит ребенка в одиночку.

— Как же ты собираешься это делать? — повторила Эления. В ее голосе звучало отчаяние. — Кто присмотрит за ребенком, когда ты пойдешь на охоту или будешь работать в поле? Кто будет кормить малышку, кто научит ее ходить и говорить?

— И как ты все это представляешь? — Тоненький голосок в голове Тора нашептывал ему, что в словах девочки есть доля правды, несмотря на всю наивность этих заявлений. — Мы найдем свободный участок земли, я построю дом, и мы с Ливом будем ходить на охоту или обрабатывать поля, а ты будешь следить за домом и воспитывать сестру?

— А почему нет? — продолжала упрямиться девочка. — Есть же люди, которые так живут. И таких людей большинство.

— Подумай, Эления. Ты же сама знаешь, что это невозможно.

— Это все из-за нее, да? Ты думаешь, что это неправильно, так как Урд — моя мать.

— Именно.

— Но это же глупости! — фыркнула девочка. — Я могу все, что может она. А кое-что я умею даже лучше! И я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь! Что тебе нужно от нее, чего я бы не могла сделать? Или тебе не понравилось?

Тору очень хотелось влепить ей пощечину, но он взял себя в руки.

— Мне понравилось, Эления. Даже очень. Потому что ты дала мне приворотное зелье. И потому что я думал, что это твоя мать.

— И потому что ты думаешь, будто любишь ее! — воскликнула она.

— Нет, Эления. Я не просто думаю, что люблю ее. Так и есть. Может быть, я и не должен любить ее после всего, что произошло, но есть вещи, с которыми никому не справиться.

— Пока действует волшебное зелье.

Тор нахмурился.

— Ты и вправду думаешь, что любишь мою мать? Так же, как и Ливтрасир?

— Что ты хочешь этим сказать?

Не ответив, девочка подошла поближе и, медленно подняв руки, сняла вуаль с лица. Хотя Тор и знал, что сейчас увидит, на мгновение у него перехватило дыхание. Кроме того краткого мгновения три дня назад, когда Тор настолько опешил от происшедшего, что ни о чем не мог думать, он никогда не видел ее лица без уродливого шрама. Но теперь ее кожа была идеальна, и Тор понял, что, несмотря ни на что, ошибся. Эления не просто была похожа на свою мать. Она и была Урд — только лет на двадцать моложе. Лишь девичья свежесть, давно утраченная ее матерью, отличала ее от Урд. В остальном разницы не было, даже малейшей.

Ее глаза были глазами Урд. А самым страшным было то, что предательский голосок в его голове спросил, почему бы не принять предложенный ему дар. Она была такой же, как Урд, только молодой и неиспорченной. У этой девочки было все, что и у матери, но не было того, что подрывало веру Тора в свою любовь.

— Что… это значит? — осторожно выговорил он.

— Ты действительно думаешь, что любишь мою мать? — Презрительный изгиб ее губ был таким же, как у Урд. — Моя мать околдовала тебя, вот и все.

— Чушь!

— Той ночью, Тор, — как ни в чем не бывало продолжила Эления, — я дала тебе зелье и сделала вид, будто я Урд, чтобы тебе было легче. Но, в сущности, в этом не было необходимости. Ты переспал бы со мной, даже зная, кто я такая.

— Прекрати, Эления! — Его голос дрогнул.

Но Эления не собиралась останавливаться. Подойдя поближе, она заставила Тора смотреть на свое безупречное лицо.

— В этом нет твоей вины, — продолжила она. — Я знаю, ты презираешь себя за то, что сделал, но тогда ты не мог сопротивляться. Мама показала мне, как готовить приворотное зелье. У тебя не было выбора, поверь мне, Тор.

Он не сводил с нее взгляда. Горло перехватило, мысли путались. А что, если эта девчонка права? Что, если она говорит правду?

— Я поступила так же, как и моя мать, — продолжила Эления. — Она вынудила тебя полюбить ее. А теперь она заставляет тебя любить Ливтрасир.

— Это неправда. — Тор покачал головой.

— Что неправда? То, что ты ведешь себя, будто умалишенный? — Девочка злобно рассмеялась. — Женщины уже болтают, знаешь ли. Смеются над тобой. Да, ты любишь своего ребенка, и это нормально… но ты стал похож на волчицу, защищающую своего детеныша!

— Она моя дочь! — возмутился Тор.

— Но ты — мужчина! Воин и, может быть, действительно бог, я не знаю и знать не хочу! Тебе такое поведение не кажется странным? Почему ты проводишь с ней каждую свободную минуту и все время думаешь только о ней, что бы ты ни делал? Почему тебе кажется, что ты скорее умрешь, чем позволишь кому-то разлучить вас?