Владимир Городов - Козыри богов(СИ)

- ...изгаженный крысобаками, - саркастически усмехнулось А-Ту.

- Кстати, о крысобаках, - продолжил я своё прожектёрство. - Да, люди боятся их, прячутся на ночь за надёжными стенами, с ожесточением отбиваются от набегов. Но ни один человек не пойдёт вглубь долины с тем, чтобы выслеживать и убивать этих тварей... если за это не платить! Если же это дело будет сулить хорошую прибыль, то в ход пойдёт всё: сети, арбалеты, ловушки, западни... да мало ли ещё чего! Платить, положим, по катиму за пару крысобачьих ушей...

- Уши? Зачем они нужны? Платить надо за хвост.

- Чем же хвост лучше пары ушей? Он же во много раз тяжелее.

- Но полезней. Мне рассказывал Тико Тони, что хвост крысобаки хоть и противен на вкус, но имеет очень большую целительную силу, от множества хворей помогает. А если его на солнце провялить, то он до-олго хранится. Вяленым его моряки с собой в плавание берут - помогает от зубопада-болезни.

- Вот видишь! - я многозначительно поднял палец. - Дело-то может ещё и прибыльным оказаться! Глядишь, кто-нибудь даже додумается крысобачью ферму организовать. А ещё одним источником благосостояния может стать Кошка Лоп. Белые полосы этой горы - превосходный мрамор, из которого можно строить дворцы, святилища. Этот товар быстро нашёл бы покупателя. Что скажешь?

А-Ту надолго задумалось, а потом сказало:

- Ты предлагаешь мне престол. Что ты хочешь взамен?

- Да, многое изменилось за эти годы... Раньше бы у тебя такой вопрос не возник. Впрочем, твоя правда. Есть у меня на этот счёт кое-какие планы...

Дорога, которую жители Пармы прокладывали к цивилизации, очень отличалась от остальных путей Ланелы. Во-первых, как я уже упоминал, её мостили брёвнами. Почти совсем прямая, она пролегала между стеною стоящими высоченными вековыми деревьями. Создавалось впечатление, что едешь по дну довольно немелкого каньона. Обочин у дороги практически не было, съехать с неё не позволяли густые заросли. Для того чтобы встречные караваны могли разминуться, полотно строилось двойной ширины. Лишь изредка встречались отвороты, ведущие к вырубленным делянкам, предназначенным для отдыха и ночёвок. На одной из них, находящейся метрах в пятидесяти от дороги, мы и остановились. Здесь были сооружены небольшой бревенчатый сарайчик, стол со скамейками под навесом да маленький очаг с небольшим запасом дров. Ножками как стола, так и скамеек служили пни срубленных деревьев. Строители всё изготовили основательно и хитроумно, без единого столь дефицитного в здешних местах гвоздя. Рядом в ложбинке тихо журчал ручей. На столе лежали несколько чистых глиняных тарелок, стояли четыре берестяные кружки. Не стоянка - мечта туриста!

Костёр мы развели, но небольшой, только для света. Продукты, которые взял с собой А-Ту, в готовке не нуждались: хлеб, копчёное мясо, сыр да бала - слабоалкогольный напиток, что-то среднее между пивом и сидром. Спать не хотелось, время проходило за неспешной беседой. А-Ту поведало мне о том, что произошло в Парме за время моего отсутствия. Впрочем, жизнь города протекала довольно спокойно и однообразно, а перипетии борьбы за власть меня особенно не интересовали: достаточно того, что я знал результат. Я, в свою очередь, принялся было рассказывать о своих приключениях, как вдруг волы, которых мы на ночь загнали в сарайчик, забеспокоились и тревожно замычали. А вскоре и мы услышали треск сучьев: кто-то, не таясь, ломился сквозь чащу прямо к нам. А-Ту обнажило кинжал, возница метнулся к стоящему рядом возку и вернулся с подобием копья: небольшая жердина с укреплённым на конце заточенным металлическим штырём. Я тоже приготовил Меч.

Вскоре между стволами мелькнуло что-то светлое, а затем на поляне появился незваный гость.

- Киман! - в ужасе выдохнул Ликки. Даже в полутьме я увидел, как он побледнел, кончик его оружия судорожно задрожал.

Зверь был великолепен. Внешне он напоминал росомаху величиной с белого медведя. Шкура животного раскраской походила на тигриную, только полосы более широкие, чёрный цвет чередовался с песочным. Длинные висячие уши зверюги напоминали спаниелевские, но размерами соответствовали хозяину. Полутораметровый очень пушистый хвост яростно хлестал по сторонам, напоминая плащ матадора.

- Оба! Заступничества молю! - просипел возница.

Свободной левой рукой А-Ту выхватило из костра горящую головню, я включил Меч. Однако ни стреляющий искрами костёр, ни чадящая головёшка, ни, тем более, ровное сияние Меча не пугали зверя. Он продолжал приближаться.

- Оставайтесь на месте! - приказал я и двинулся навстречу киману. Тот приостановился.

- Уходи, зверь. Уходи, и ты останешься цел. Уходи, и ты по-прежнему будешь царствовать в лесу. Но никогда не связывайся с людьми, - внешне спокойно постарался я уговорить животное, глядя в его налитые кровью глаза. Однако прямой взгляд на языке всех диких животных означает вызов. Кимана взбесил вызов существа, которого он способен убить одним ударом тяжёлой лапы. И он прыгнул.

Время для меня замедлило бег. Киман плавно надвигался по воздуху, массивный и грациозный одновременно. Жаль убивать такого красавца. Я слегка чиркнул кончиком Меча по чёрному блестящему носу, после чего кувырком ушёл в сторону. Нос у зверей - одно из самых чувствительных мест. Я надеялся, что боль образумит лесного великана и обратит в бегство. Но это лишь только ещё больше разъярило зверя. Он помотал головой, от чего кровь из раны разлетелась зигзагообразным веером, резко развернулся и прыгнул на меня вновь. В это время ближайшие кусты буквально распахнулись, оттуда стремительным снарядом наперерез киману вылетел Асур и, преодолев мощным прыжком несколько метров, вцепился мёртвой хваткой в его заднюю лапу.

"Что ж, извини, мишка. Я давал тебе шанс уцелеть", - подумалось мне. Я отпрянул в сторону и, когда киман "проплывал" мимо, чиркнул лезвием по его шее. Рез меча настолько тонок, что сначала показалось, со зверем ничего не случилось, лишь часть шерстинок сдуло с шеи потоком воздуха. Возможно, зверь сначала даже и не почувствовал ничего. И лишь только в тот момент, когда его передние лапы коснулись земли, голова от толчка отделилась и большим полосатым мячом покатилась по поляне. Лапы подломились, туловище кувыркнулось и тяжело, так, что содрогнулась почва, рухнуло. Асура, к счастью, не придавило. Из артерий перерезанной шеи зафонтанировала кровь. Голова ещё несколько раз разинула пасть в беззвучном рыке, взгляд кимана метнулся по сторонам и остановился, остекленел.

Я выключил Меч, подошёл к Асуру и потрепал его по гриве: всё, мол, бой окончен. Вместе с ворчащим и ещё подрагивающим от боевого возбуждения псом мы вернулись к костру. Следом подошли остальные. Ликки уставился на бепса круглыми от удивления глазами, забыв прикрыть рот.