Бай Айран - Всадники Ветра

Скула отошла, жжение отступило в сторону, поверженное признанием моего Хлыста, который стал незаменимым оружием. Магией, серебряной цепью, трепещущей в руках. Вот, наверное, чего хотел Роуп. Вот, что я видела, когда он с затаенным дыханием касался черной веревки, что постоянно обвивала его руку. Парень не испытывал дискомфорта, его Хлыст всегда и везде сопровождал хозяина, ведь как без него обойтись? Оружие, помощь, надежность, сила, магия. Все это было в Хлысте, продолжении нашего Динео. Пульсирующая и яростная жизнь в каждом кусочке надежном серебряном плетении. Я хмыкнула, обернулась и опять наткнулась на гордость в темных сапфировых глазах, цвет которых был чуть светлее, чем небо над нашими головами. Серая пелена не в силах скрыть довольной улыбки, что озарила молодое лицо. Для юного Наставника мои успехи были таким же наслаждением, ведь я оказалась его первой ученицей. Ему всего пятнадцать, напомнила я себе. Мой друг только привыкает к такому высокому статусу, сам Первый Свет выбрал кандидатуру Роупа на эту роль. Это приятно радовало, но и смущало, ведь если бы не судьба, то кто бы был Наставником? Даже… даже кем бы была я, случись все иначе?

Сердце радостно трепетало, принимая выбор Первого Света, допуская в себя норовистый Хлыст, но все в моих глазах было правильным и, самое главное, нужным. Это ощущение так редко посещало ветреную голову, так что я наслаждалась этим, отыскав взглядом две серые тени. Мокрые, голодные, но довольные волки грели часть души, бережно охраняя меня всю. Такой короткий срок был историей нашей связи, но и теперь я не сумела бы представить свою жизнь без Алди и Ниллицы. Это не просто магия, это моя жаждущая страсти душа воплотилась в могучих волках. Мысли бережно потянулись к Силенсу, с которым остался очередной кусочек сердца. Он радостно поднял глаза к окну, но не стал обрушивать на меня силу Королевской магии. Следующим был Роуп, который в своем кармане тоже хранил часть души Страстной. О, нет, я не жалела, я была рада тому, что появился верный и необходимый друг. В нем уверенность превышала симпатию, эта дружба сохранится надолго. Никаких сожалений, мои тайны уже не представали в таком предательском свете, его недомолвки не выходили злость во мне. Гармонию подарил мне Хлыст, уравновесив каждую часть меня, столь разную, но до боли неповторимую, что возникало впечатление, будто это незнакомые люди.

— Хватит, Эв, нам пора, — крикнул Роуп, слова его едва не потонули в дожде, резко усилившемся.

— Пора? — я удивилась, куда нам было спешить. В наш уютный… сухой дом, вспомнила я и воодушевилась, следуя за ним.

Но после горячей ванны, пока Роуп смущенно ожидал меня на улице, я почти не успела расчесаться, Наставник сообщил, что Морп ждет нас обоих на ужин. Накинув на плечи плащ, спрятавшись в глубине капюшона, я шагала по мокрой улице, пытаясь хоть как-то спастись от влаги. Тепло дома Авлонги приятно обрадовало, ведь почти всегда в этих стенах меня встречала легкая прохлада, странно колющая кожу.

Резко остановившийся Роуп насторожил, я недовольно заворчала, снимая капюшон. Взгляд наткнулся на знакомое надменное красивое лицо. Круэл криво улыбалась, вздернув подбородок.

Глаза удивленно скользили по знакомым чертам, но находили в них все больше нового. Мягко сглаженные скулы спускались к изящному полукруглому подбородку, голубые с серым отливом глаза смотрели дерзко и чуть насмешливо, розовые полноватые губы изогнулись в самодовольную улыбку, прямой аккуратный нос продолжал безупречность черт ее красивого лица. Аккуратные почти прямые брови довершали образ гордой женщины, вполне довольной своей красотой. Красное платье из шелка, чудом не заляпанное уличной грязью, выгодно подчеркивало изящную талию и высокую пышную грудь, а глубокое декольте недвусмысленно говорило о ее намерениях. И эта улыбка. Надменная и колючая. Обнаженные руки как бы бросали вызов непогоде, что шумела за стенами дома Авлонги. Черные волосы короткими волнами, как будто в спешке срезанными, спадали едва ли ниже плеч, прямая челка делала лицо миниатюрным и еще больше красивым. Круэл прекрасно знала о своей красоте и наслаждалась произведенным на нас эффектом. Подобие ревности кольнуло меня, когда я заметила ошарашенное лицо Роупа, но я не знала, что удивление предназначалось Лимме, которая стояла за спиной его бывшей Наставницы. Ну, а мое внимание было полностью приковано к горделивой Круэл, которая будто злила меня, улыбаясь с закрытыми губами. Я размышляла, какой мужчина может устоять перед такой вызывающей красотой, и почти восхищалась стойкостью Роупа, ведь он все продолжал любить девушку-из-мечты. Черт.

— Здравствуй, дорогой мой, — жгучим ядом полился ее грудной голос, обволакивая нас в свои щекотливые объятия. В ответ Роуп только фыркнул. — Ну, и тебе, Эверин, — пренебрежительно бросила женщина в мою сторону.

Рейзар поднялась на ноги и гостеприимно улыбнулась, вызвав внутри порыв нежности и какой-то детской любви.

— Я вижу, твоя рана уже превратилась в шрам, — вежливо сказала женщина, без смущения касаясь пальцами рубца. — Почти невидно, — довольно заключила она и пригласила нас к столу.

— Мало нам уродца со сломанной челюстью, так еще пропахшие псиной девки с тошнотворными лицами, — почти скалясь, как бы в невзначай бросила Круэл немного бледноватой Лимме.

Светлые волосы в беспорядке разметались по плечам, а лазурные глаза подрагивали неуверенностью. Слишком розовые губы напоминали о глазурном пирожном, резко выделяясь на белой коже. В ней не было и оттенка золота, который скрашивал красоту Роупа, но общая линия лба, скул и носа выдавали их близкое родство. Но что-то отчужденное таилось в хрупких чертах Лиммы, даже ее миниатюрная фигура, столь разительно отличающаяся от телосложения брата, внушала мне какое-то недоверие. Девушка предстала передо мной совершенно в ином свете, словно ее подменили послушной, искусно вырезанной марионеткой, нитки от которой цепко держала властолюбивая Круэл.

Я немного неуверенная в своем положении села напротив Морпа, но сидящий по правую руку друг успокаивал одним взглядом, пусть на дне сапфиров и плескалось беспокойство. С грациозным изяществом на стул опустилась Круэл, привлекая к себе всеобщее внимание, поведение ее меня раздражало, а восхищенный взгляд Лиммы, как у преданного щенка, и без того расстраивал Роупа. Парень хмурился, то белел от злости, вспоминая слова Круэл о псине, то багровел от ярости, потому что его сестра безропотно подчинялась жесткой женщине. Наставница. Осознав только сейчас, какую огромную власть имела над ним она, я содрогнулась. Первый Свет избрал ее. Роуп не смог бы не повиноваться, оттого и мучил меня, оттого и оказался жестко избит Хлыстом, в этом не было сомнений. Я не видела ее Хлыста, но предполагала какой-нибудь бич, черный и разящий, такой же отвратительный, как и она, как и магия, которая негативом распространялась от нее по комнате.