Бай Айран - Всадники Ветра

Наконец, сад наполнился криками торжествующих герцогов, заглушающих друг друга и птичьи трели. Король улыбался, а Лайс с любовью глядела на своего сына, чувство одиночества полыхнуло во мне ярким огнем.

— Теперь твой принц покажет тебе, нечерия, твое будущее Королевство Дейстроу, — обратился ко мне Энтраст, назвав древним именем предназначенной невесты принца.

— Да, мой король! — краем глаза я отметила, что двое конюших ведут в поводу белоснежную мускулистую лошадь.

— Да, мой король! — отозвался принц на невысказанный приказ отца и помог мне подняться с колен.

Мы спускались с помоста, так и не развязав ткань, соединяющую наши руки. Пальцы до сих пор лежали под ней переплетенными, но принц лишь крепче сжимал хватку. Конюшие в безмолвии отдали поводья белой лошадки принцу, и он первым вскочил в седло, держа руку ниже крупа, так, чтобы ткань продолжала связывать нас. Предупрежденная Дикси, я надела под платье синие леггинсы, так что, неумело задрав юбки одной рукой, поставила ногу в стремя и с легкостью перенесла свой вес на спину лошади. Она даже не шелохнулась от двух седоков, послушно стоя без приказа. Силенс увлек мою руку, понукая прижаться всем телом к его спине, и положил перевязанную левую длань к себе на живот, так чтобы и мне было удобно. Взяв поводья другой, он коленями приказал лошади двигаться, и мы стремительно выехали из сада.

Когда Дейст остался позади, Силенс придержал лошадь, и она перешла на ровный шаг. Дыхание ее даже не участилось, хотя она несла удвоенный вес. Я слегка удивилась.

— Она для этого и была выращена, — будто читая мои мысли, ответил принц. — С юности ее учили выносить двух седоков. Крупинка росла для этой церемонии.

— Крупинка, — тихо отозвалась я, невольно уткнувшаяся в его спину. Жар мужского тела приятно согревал, но мне вовсе не хотелось такой очевидной близости к Силенсу.

Лошадь, понукаемая принцем, принесла нас на вершину скалы. Путь выдался нелегким на подъеме, но все прошло без происшествий. Мы несколько раз останавливались, чтобы напоить Крупинку, но пока не проронили и звука. Теперь же, сидя на лошади на вершине скалы, я инстинктивно прижалась к Силенсу, испугавшись открывшемуся виду. Буйное море бесновалось далеко внизу.

Южнее от скалы плескалось бескрайнее море, темная вода бушевала от ветра, пенилась и поднималась, лизала скалы и мелкие острова. Оно срывалось в бесконечность, поглощая лучи медленно опускающегося солнца. Севернее расстилались холмистые земли герцогства Х илленгрин, переходящие в горные пики земель Ма унта. Снежные шапки окрасились в красный цвет, но величественно обозревали свои владения. Я приметила знакомые земли герцогства Фунтай и Дейст, замок последнего виднелся возле хорошо отсюда обозреваемой пристани. Обернувшись, я могла увидеть равнинные земли Йел оусанда, усеянные озерами и пустынями, за которыми, по известным мне данным, на границе с Красной страной лежало герцогство В ондэр. Рядом с ним, тоже в пограничных отношениях с другим, воинственно настроенным государством Ейс, находились просторы влажного Р ийвэра.

— Как прекрасно! — сдавленно от восторга сказала я принцу. Я не видела его лица, но почувствовала искреннюю улыбку.

— Да, моя принцесса, и все это будет вашим. — Тихие слова принца отрезвили.

Боги стали свидетелями нашей помолвки, я принадлежала принцу по древним обычаям. Да, это была еще не свадьба, при которой мне присвоят третье имя, каким у Силенса являлось «Могучий», но теперь ни что бы ни помешало ему воспользоваться данной королем и богами властью надо мной. Предательская дрожь выдала мои чувства, глаза разочарованно наблюдали за опускающимся солнцем, зажегшим закатное небо.

— Вы замерзли? — принц удивился.

— Нет, нет, — слишком торопливо ответила я. Принц напрягся, я ощутила его каменные мышцы непослушным телом.

— Тогда чего вы испугались?

— Что лошадь не найдет дороги в темноте! — неуклюжая ложь выдала мое смятение.

— Эверин, что вы? — выдохнул Силенс. Казалось, я его оскорбила, но вот чем, не понимала. — Вы опять пользуетесь этой магией! — ну вот загадка перестала быть непонятной.

Только после этих слов я поняла, что волк присутствует во мне и наблюдает за всем человеческими глазами. Узнав, что Силенсу известно о его вторжении, он поспешно удалился, причинив мне некоторую боль и усилив одиночество. Я поняла, когда позвала его в себя.

— Я, нет, я…

— Я чувствовал! — возразил он. — А теперь это ушло…

Он неудобно повернулся в седле, но заглянул мне в лицо, пальцы все еще были сплетены, так что я физически ощутила его недоумение.

— Я сказал вам, что ваша магия не встанет между нами, но вы не оставляете! — обиду он не скрывал.

У меня задрожал подбородок, предупреждающий о походящих слезах, но я лишь крепко сжала зубы и через некоторое время ответила:

— Я ее и не признавала, мой принц. Она владеет мной, а не наоборот. Я даже не чувствую того, что доступно вам. Я не знаю, когда она есть, а когда нет! — голос в конце сорвался. — Да поймите же наконец! — я перешла на крик. — Что в моих мыслях не было вас предавать или причинять вам боль, просто вышло так, что я вас не люблю. Да и когда? — в отчаянии спросила я, лицо принца вытянулось от недоумения. — Я знаю вас три дня, четвертые сутки лишь на исходе от нашего знакомства! И что вы хотите? Мою любовь и покорную преданность? — Не сдержавшись, я разрыдалась. О, как давно я не плакала.

Смятение, тревога, страх и смущение волнами исходили от принца, он нервно сглотнул. Не в силах сдерживать свои эмоции, я беззвучно плакала, не зная куда деть свое раскрасневшееся влажное лицо. Не найдя более удачного выхода, я уткнулась лбом в спинку камзола принца, который вздрогнул от неожиданности. Слезы лились ручьем, пропитывая соленой влагой ткань хорошего качества, но Силенс и ухом не повел, сидя неподвижно в седле Крупинки, которая начала нервничать от долгой неподвижности. Солнце практически закатилось, едва заметно освещая расстелившееся море, но через некоторое время и вовсе потухло, предоставляя нам скудный свет только-только загорающихся звезд.

Силенс повел лошадь вниз по склону, а я все беззвучно плакала в его камзол, ставший мокрым хуже, чем от проливного дождя. Кожа принца покрылась мурашками от прохладной ткани, но он стоически переносил все неудобства, даже не пытаясь мешать мне плакать. Я была благодарна принцу за то, что он не произносил лишних слов, крепче и крепче сжимая мои пальцы под черной тканью, тем самым поддерживая меня. Как я ни старалась, но моя усталость и обиды все не иссякали. Слезы должны были давно кончиться, а я все плакала, вдыхая приятный аромат принца. Дрожь беспощадно била тело, я продрогла в ночном холоде, но сама стала виновницей своего положения. Не надо было давать волю чувствам. Принц хотел бы снять свой камзол, но не имел права развязать черную ткань, так что просто вынудил меня крепче прижаться к своей спине.