Бай Айран - Всадники Ветра

Противоборство оказалось сильным. Он отчаянно выставлял защиту, но «неотвергнутая» была сильной, поэтому она сломала ее и оказалась внутри волка. Он недовольно рычал, брыкался, метался, а потом стих, смирившись. Я внимательно наблюдала за ним. Поняла, что тот принял эту связь и прочувствовал ее глубину, как я на человеческой дороге, когда впервые увидела «неотвергнутую».

Волк с уважением заскулил и отпустил ее обратно в собственное тело. Желтые глаза сообщили, что он осознал. Я прижалась щекой к его влажному носу, ощущая умиротворенное дыхание.

Я испытывала противоречивые чувства. Волк отправил меня в сознание другого волка, который отчаянно этому сопротивлялся, но я его сломила, и он покорился. Ощущение превосходства наполнило рассудок, но я поспешила избавиться от предательского поступка. Я не властвовала, а делила волчье тело и разум, это мне нужно уяснить.

Сердце гулко билось в груди, спокойствие впервые за несколько дней коснулось моего тела. Здоровая усталость от физических нагрузок, пусть и таких смешных, наполнила меня. Я довольно улыбнулась.

— Ты опять пользовалась Динео, — изрек принц. Я посмотрела на него. Он не осуждал, просто говорил, что ему известно.

— Да, Силенс, думаю, только он и спас меня от верной смерти.

— Я тоже так думаю, — легко согласился принц. — Но тебе необходимо учиться.

— Вы это уже говорили.

— Знаю, — упрямо стоял на своем Ленс.

Его забота была такой привычной, что я немного испугалась своей глупой наивности. А что если все сделанное — чувство долга? Постойте, но на что я еще надеялась? Я специально подняла руку и оправила волосы. Боль, конечно, сопровождала это движение, но не сумела перекрыть изумление, когда под пальцами я ощутила чистые, словно шелк, волосы.

— Они чистые, — тупо сказала я.

— Да, — ухмыльнулся Силенс. — Вымыть их в первый раз казалось непосильной задачей. Тем более не хотелось тревожить тебя, но я сумел.

— Принц, вы волшебник! Даже Уэн не могла так прекрасно их укладывать!

Силенс расхохотался. Смех был заразителен, и я тоже улыбнулась.

— А Дикси сказала, что вы не умете смеяться, — заявила я.

— Ваша сестра говорила обо мне? — Силенс был слегка удивлен.

— Да, она рассказывала о своих днях в Дейсте, и там неизменно появлялись вы.

— Приятно слышать, что давние друзья не забыли меня.

Улыбка принца получилась теплой, мягкой и такой естественной, такой, что я задумалась, почему Дикс называла его хмурым человеком. Месяц назад у него умерла мать, а теперь он сидит на краю кровати своей раненой невесты и искренне улыбается простым воспоминаниям. Силенс удивительный человек!

— Такого человека трудно забыть, — неожиданно для себя самой сказала я.

Взгляд принца обжег мою душу. Серые глаза, полные признательности, сверкали точно драгоценные камни.

— Правда?

Детский вопрос заставил меня широко улыбнуться. Горячие пальцы принца на моей руки приятно согревали, мне было спокойно, я чувствовала себя неожиданно свободной. Та самая мечта какой-то своей частью воплотилась, когда я, с огненным шрамом поперек груди, полулежа, смотрела на принца.

Силенс наклонился. Глаза сверкали, губы изогнулись в доброй усмешке.

— Почему вы так смотрите на меня, моя принцесса? — официально обратился он.

— Вы ответили на свой вопрос «За что?»? — я была действительно заинтересована в его отклике.

Горячее дыхание Силенса обожгло мой подбородок.

Принц сильно наклонился вперед и почти дотрагивался своим носом моего лица. Обжигающее дыхание касалось моего подбородка, взгляд пронизывал до костей, я не могла отвести от него глаз. Ртутное море манило к своему спокойствию, медленно, но верно, я тонула, чувствуя, как горячая волна прокатывается по всему телу, на несколько мгновений прогоняя из него боль.

Наша близость стала просто невыносимой, тяжелые вздохи принца эхом отзывались во мне, а его горячие руки сильно стиснули мои пальцы. Ресницы мои затрепетали, дрожь охватила не только разум и тело, но и даже волков за замковой стеной. Я невольно закрыла глаза, когда Силенс наклонился еще ближе. Его губы коснулись моих губ.

Мой первый поцелуй сладким жаром пронзил неискушенную плоть, и сладостное тепло разлилось от нежных прикосновений, прогоняя остатки острой боли в груди. Губы принца казались спасительным кругом в этом безжалостном море проблем, и я кинулась к нему, ныряя без остатка в диковинные для меня ощущения. Робко и невинно я отвечала на его поцелуй, но Силенс со всей серьезностью отвечал на мой порыв. Страстные, твердые губы бережно ласкали всего несколько коротких мгновений, которые показались сладостной вечностью. Силенс мягко отстранился, не спуская с моего потрясенного раскрасневшегося лица своих глубоких серых глаз.

— Когда-нибудь я отвечу на твой вопрос, — тихо выговорил принц. Эти слова быстро вернули к реальности, но я отчаянно хваталась за мгновения мечты.

Невероятная смесь из самых разных чувств бережным пламенем теплилась на моих губах. Страсть, ласка, нежность и горячность поцелуя принца так воодушевил, что фантазия рисовала самые радужные картины развивающихся отношений между нами. Почему Силенс сделал это? Вопросы, как и ответы, являлись излишними, я лишь с наслаждением сползла на кровать, и коснулась головой подушки. Он с улыбкой сидел надо мной, поправляя одеяло, а моей душе до странности стало спокойно. Я закрыла глаза и впервые уснула в сладостном предвкушении грядущего дня.

Предвкушение оказалось напрасным, потому что при пробуждении голова моя напоминала мне огромную перезрелую репу. Слишком утомленная своей раной, теперь я не могла шевелиться, а, если честно, не хотела этого делать. Принца в покоях не нашлось, пришлось бороться с жаждой до его прихода. Ну, а пока появилось время внимательней осмотреть покои принца.

Они слегка изменились за прошедший месяц. Стол и сундук уставлены баночками с мазями, травами и настоями, и повсюду витает запах палатки лекаря. Возле очага слишком много чашек, хотя чайник один единственный, там же сушатся куски ткани, послужившие мне отличными холодными компрессами. Одежда принца в беспорядке развешана на спинке кресла, да и повсюду ощущается легкая захламленность, видимо, Силенс не допускал слуг в свои комнаты за время моей беспамятной лихорадки. Шрам, еще не заживший, болезненно отзываясь, напоминал об ужасе пережитой ночи. Но сколько можно об этом вспоминать? Я порядком устала жить прошлым, поэтому решила смотреть в будущее. Там ждал брак с Силенсом.