Галина Митрофанова - Летописи Шинара Чаша богов

- Ассире инеш. Руанеси сиало ниас ка мисс та ниели, - мягким колосом пролепетала девочка, смущенно теребя белоснежную прядку.

- Амироло,- шепнула Мара, поднимаясь. Пошатнувшись, Темная не упала только по тому, что Сирнок успел подержать ее за локоть.

- прошу к костру,- улыбнулась, с трудом справившись с изумлением, Инайра, наливая в кружку горячий взвар.

- Благодарю,- расплылась в улыбке девочка. Жмурясь от удовольствия, согревая руки о стенки кружки, она прихлебывала огненный взвар. Трое взрослых, выжидающе смотрели на гостью.

- Ты можешь помочь?- спросила Мара под аккомпанемент удивленных взглядов.

Девочка хитро улыбнулась.

- Может и могу. Лес отпустит вас, если вы поможете лесу.

- Но чем мы можем помочь?- тихо спросила Инайра, меняя примочку на лбу Ниро.

- Все очень просто,- гостья улыбнулась, а Светлая непроизвольно вздрогнула, увидев в прозрачно Серых глазах тысячелетнюю мудрость.- Вам нужно пройти в глубь леса, до зеленого кургана.

- И все?- с ясно читаемым удивлением, спросила Мара.

- И все,- подтвердила девочка, встав. Подойдя к смертоносной, положила на сломанную руку ладошку. Резкая боль, пронзившая темную, длилась всего секунду, а потом все ушло. Перелом сросся в мгновение ока

- К несчастью, не могу помочь вашим друзьям,- грустно улыбнулась девочка.- Мои силы распространяются только на нее.

Гостья аккуратно расправила складки платья, ещё раз улыбнулась и… исчезла, просто исчезла, не оставив после себя и следа.

- Ты знаешь ее?- прохрипел Сирнок.

- Знаю,- кивнула Мара, снимая, уже не нужные лубки, и наливая в кружку взвар.

- Кто она?- поинтересовалась Инайра, раскладывая по тарелкам немудреный кулеш. Темная поудобней обхватила кружку и глубоко вдохнула пряный сладковатый запах трав, такой чужой в этом весьма странном месте.

- Одни называют ее Алинея, другие Аранея, но средь них нет ни правых, ни заблуждающихся. С нее началось бытие. Родившись, человек смотрит в ее глаза, а, уходя, держит за руку. Она уже была, когда Шинар был крошечной песчинкой, и будет, когда Шинар ею станет. Эта девочка появляется перед каждым. Представители рас видят ее, как свою. Вампиры, любимейшие из ее детей, не знают иных богов кроме Аранея,- Мара подняла глаза на притихших друзей. - У нашего костра сегодня грелась та, которую люди нарекли Смертью.

Испуганно охнула Инайра, расплескав взвар.

- На каком языке ты говорила с ней? И о чем?- совершенно спокойно спросил Сирнок, даже чересчур спокойно.

Чуть помедлив с ответом, Мара прихлебнула взвар.

- На Азиронэ - истинном языке Шинара, по крайней мере, так говорили нам,- пожала она плечами.

- Что значит " так говорили нам"?

Мара тяжело вздохнула. Инайра, в общем, вполне милая девушка, только вот любопытство у нее неуемное.

- Азиронэ, как я уже говорила, истинный язык Шинара. Истинный, но давно забытый, почти всеми. Почему почти? Все просто. Из всех населяющих Шинар рас, на нем говорят только вампиры, которые, как и смертоносные рождаются с этим знанием. Азиронэ у них государственный язык, а вот общешинарский, даже не обязателен для изучения. У элвар, например, изучение Азиронэ, поощряется, но не обязательно. Никто не знает, откуда пришел этот язык. Некоторые исследователи полагают, что этот язык пришел из вне, то есть, принесен самой Алинеей, конечно, все это досужие вымыслы, не стоящие особого внимания. А вообще, ложитесь спать, сегодня уже ни чего не случиться,- посоветовала Мара, полируя тряпочкой сталь клинка. Сирнок и Инайра выжидательно смотрели на неё, ожидая продолжения интереснейшего рассказа, но… Побурчав немного, они все же последовали совету.

Мара прислушалась к размеренному дыханию спутников. "Спят", - улыбнулась девушка, вогнав клинок в ножны. Чуткие пальцы пробежали по ремню, достав дымчатый восьмигранный камешек, приятно греющий руки. Девушка подняла камень на уровень глаз, и… сознание провалилось на Изнанку. Аранея сидела на небольшом плоском камешке, который почти все используют в качестве стула, или его заменителя. Юбка черного платья аккуратно расправлена. Задумчивый взгляд Серых глаз устремлен в глубь двух хрустальных сфер, висящих в воздухе.

- Джера,- почтительно обратилась Мара, после легкого раздумья стоит ли беспокоить ту, перед которой склоняются даже боги. Девочка подняла глаза и улыбнулась

- Я знала, что ты придешь. Что тревожит тебя?- мягко улыбнулась Аранея

- Мои друзья, - выпалила Мара, точно бросаясь в омут с головой.

- Эльф и вольный Темный,- утвердительно бросила девочка и рассмеялась ужасу, отразившемуся в глазах Мары.- Успокойся ассире, твои друзья не перейдут грань и вернуться в ваш мир, как только она станет свободной.

- Кто она?

- Неважно…

Тяжелая капля крови упала на землю. Мара открыла глаза и улыбнулась. Сирнок спал, прислонившись плечом к сухому дереву. Свернувшись клубочком, как кошка, спала Инайра, укрытая плащом орка. Почти идиллическая картина, если б не двое перевязанных друзей, чье здоровье внушало не шуточную тревогу. Если для того, чтоб они поправились, нужно кого-то освободить, то пора в путь к зеленому кургану. Мара вышла со стоянки, не обращая внимания ни на капающую из носа кровь, ни на кружащуюся голову,- "привычные последствия посещения Изнанки, скоро сами пройдут". Но, наличие зеленого кургана посреди Мертвого леса, само по себе внушало определенные сомнения. " Да возможно ли это?"

Мара шла, не разбирая дороги, в каком-то подобии забытья. Чем дальше она удалялась от стоянки, тем плотнее становилась сероватая завеса тумана, окружавшая поляну. Он съедал очертания окружающей природы, усиливая нереальность происходящего. Сколько она шла в белесом мареве - час, год или вечность - Мара не знала, да и не имело значения это. Тихое шуршание мертвой пожухлой травы, что нарушало тишину ее бесконечного похода, внезапно сменило тональность. Девушка брела теперь по сочной, молодой траве, неизвестно откуда и как, проросшей по всему холму и подножью. Рассеялся туман, открыв весьма пасторальный пейзаж - холм, покрытый изумрудной зеленью. Легкий ветерок создает подобие морских волн. Всю красоту портят лишь статуи-глыбы, неизвестно зачем поставленные здесь, весьма не умелым скульптором.

Обрадованная девушка ускорила шаг… С противным, обещающим огромные проблемы скрежетом, глыбы треснули, как скорлупа яйца, из которого пришла пора вылупляться. Вот только на свет появились не пушистые цыплята, а уродливые твари. На далеких от совершенства рожах, тем же скульптором-неумехой, изображено и навечно застыло какое-то извращенное удовольствие - желание сеять ужас. Отвращение и бесконечная, словно сама тьма, жестокость. Подобие этих тварей Мара уже видела на барельефах и фресках в заброшенном храме в центре пустыни. Толстые лапы, увенчанные когтями-ножами, тянулись к ней в стремлении превратить в мелкий гуляш. "Они фантомы, всего лишь тени, не могут не быть тенями",- пыталась убедить себя девушка, глубоко в душе понимая, чтоб создать ТАКОЙ фантом, нужно иметь совершенно больное воображение. Но и поверить в то, что они реальны - чудовищно сложно. Щеку обожгло болью. "Тени не могут оставлять следы",- с бешеной скоростью пронеслось в голове. Еще не успев понять до конца собственную мысль, Мара отпрыгнула назад, в спасительную пелену тумана. Вдогонку несся хрюкающий смех тварей. Девушка стояла возле самой кромки, стараясь успокоить сбившиеся дыхание: с самого детства ее учили различать два понятия… Бойцом Мара была, бойцом, но не воином. Чтобы дойти до кургана, придется устроить войну, а значит… Пальцы нащупали фабулу плаща, небрежно сбросив куртку на пожухлую траву. В голову закралась мысль, что тяжелые косы могут помешать, они уже не раз расплетались не вовремя. Мара принялась вытаскивать шпильки; из тех, с которыми она выехала из Цитадели осталась хорошо если четверть. Ничем не удерживаемые косы, упали за спину. Достав из-за голенища нож, девушка взмахнула рукой и… с глухим стуком волосы упали на землю, на глаза навернулись слезы. Грустно улыбнувшись, Мара тряхнула короткими, до плеч волосами и шагнула из тумана… Сделать подсечку… Увернуться… Блокировать удар когтей и атаковать… Выбить искры о бронированную шкуру… и едва успеть вывернуться из смертельных объятий… Снова ударить, метя клинками в шею… Отпрыгнуть и в развороте перерубить шею другой твари, забрызгав траву черной кровью… Острые когти обжигали обнаженные руки, разрезали тонкую ткань жилетки, стремясь добраться до бешено бьющегося сердца. В разорванных мышцах не утихала боль, принявшая сторону противника… десять шагов, отделявших ее от центра кургана казались бесконечными. На шаг вперед приходилось два шага назад. Сантиметр за сантиметром девушка обагряла своей кровью. Глаза застилал туман, вперед она двигалась только на силе воли. Такие легкие в начале сражения клинки, казались выточенными из камня, тянулись к земле, выскальзывая из ослабевших рук. Завеса перед глазами становилась все непрогляднее… ноги подкосились, понеся на встречу земле… " неужели кон…"