Денис Субботин - ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

- Госпожа… - это Марта. И впрямь быстро обернулась.

- Ты всё принесла? - спросила Оксана, думая о наконечнике. Только о наконечнике.

- Да… госпожа. Только гномовки у нас нет! Я сидр принесла, что господин Вульф не допил.

Фыркнул Ворчун. Оксана медленно повернулась.

- Сидр? - растерянно переспросила она. - Какой ещё сидр? Какой сидр, Марта?! Я же сказала - гномовку! Я не просила сидр, Марта! Не нужен мне он!

- На, - буркнул гном, протягивая объёмистую флягу. - Гномовка. Чистейшая. И говори, чем помочь. Чай, не в первый раз раны лечить!

- Держи его, - тихо велела Оксана. - Ему сейчас больно будет. Очень больно.

Гном только крякнул оглушительно. Как будто он не знал, каково будет вожаку…

Оксана дождалась, пока Ворчун наляжет всем своим немалым весом на плечи Яну, прижмёт его руки, подбородком надавит на лоб, чтобы и головой нельзя было мотнуть. Дождалась, и потянула. Ян вздыбился, его почти выгнуло дугой, но Строри сумел удержать друга в руках. Навалился со всей дури, придавил… Стрела засела туго, шла медленно, вместе с толчками выбивавшейся кровью. Оксана тянула. Прикусив губу, стараясь не смотреть на то, как исказилось лицо любимого, и уж тем более не смотреть на дурную кровь, выходящую из освобождённой от стрелы раны. Стрела полетела на пол. Рыкнув, её тут же подхватил с пола Строри. Подхватил, и внимательно осмотрел наконечник. Оксана виновато молчала. Могла бы и сама догадаться проверить, не осталось ли в ране осколков наконечника.

- Чисто, можешь закрывать, - буркнул Ворчун, свирепо на неё воззрившись.

Оксана молча стала накладывать на рану тампон.

- Где я? - голос Яна был хриплый, очень слабый. Но он заговорил. Он открыл глаза.

- Дома, - сглотнув комок, ответила Оксана. - Дома, Ян.

Вульф конечно не был в восторге от того, как его бросили одного. Ему уж совершенно определённо не доставило удовольствия наблюдать, как вокруг Яна заметались, с криками и стонами, потащили куда-то наверх… Ещё некоторое время он посидел у камина, прихлёбывая сидр и наблюдая за суетой, поднявшейся в доме. Вот пробежал Ворчун с ведром парящей, горячей воды. Вот девка-служанка сбежала вниз с комком грязных, окровавленных тряпок - одеждой Яна. Судя по всему, досталось трапперу неслабо, и встанет он нескоро. Всё это, вместе с отсрочкой решения Оксаны (а она задумалась! Задумалась над его предложением! Вульф был уверен в этом…), позволяло делать выводы и о ситуации в Трампе. Арселий остался без своей правой руки, без лучшего своего меча. Яна сложно заменить, а сторонников у Бабарыги и без того больше. Если же не только Яна ранили, но и отряд его потрепали… Тяжко будет жить под властью Бабарыги. Которому уже никто не сможет слова поперёк сказать.

Впрочем… об этом уже можно додумывать у себя дома. А здесь ему делать пока что нечего.

Встав, Вульф направился к двери. Мимо него метеором пронеслась Марта. На обратной дороге Вульф её отловил. Притиснул легонько у двери, с улыбкой наблюдая за испугом в глазах служанки. Медленно вынул из кошелька золотую марку и аккуратно опустил её в вырез, попутно притиснув слегка грудь Марты:

- Все новости о моём друге Яне сообщай мне немедленно, - сказал девушке медленно, чётко, таким тоном, что спорить ей не захотелось. И ушёл, без стука прикрыв за собой дверь.

О том, что он ушёл, Оксана узнала только тогда, когда Марта принесла ей недопитый сидр. На краткий миг посетило её сожаление, разговор состоялся пусть неожиданный, но вполне себе полезный…и ушло. Не до того было. Совсем.

Отдуваясь и сквозь зубы яростно матерясь, два гнома, гоблин и трое человеков волокли картечницу по лестнице на третий уже этаж. Хозяин дома, мрачный и насупленный, не помогал им, хотя и не мешал. Уж больно удобно был расположен дом… Вот Ворчун и решил расположить свой главный антиорковский аргумент на самом его верху. С крыши, плоской и защищённой средней высоты бордюром, открывался неплохой вид окрест, да хотя бы даже и на порученный его обороне участок порта. Людей было маловато, всего-то полторы дюжины, но картечница могла стать решающим аргументом. Впрочем, последним. За две недели планомерной осады, орки глубоко провали внешний периметр обороны Трампа, да и силы осаждающих и обороняющих были несравнимы. Сколько там взрослых мужиков было на момент начала осады в городе? Тысяча? Полторы? А сколько знало, с какой стороны за арбалет взяться, не загнав при этом стрелу себе в задницу? Куда меньше… И силы эти таяли, а помощи ждать было неоткуда. Город обложили со всех сторон, несколько уже посланных в Северный пост экспедиций растаяли без следа… а предпринятый неделю назад общий штурм позволил оркам войти в город. Трапперы оборонялись остервенело, и кровь на улицах лилась рекой. Толку с того, когда орки разменяли за каждого убитого траппера по три-четыре убитых бойца, и при этом не заметно было, чтобы их силы существенно уменьшились. Груды орочьих тел - и толпы живых орков, атакующих в рассветные или вечерние часы. Шквал огня, стрел и пуль в упор по их толпе. И дикая, безнадежная резня на баррикадах, когда орки дорывались до боя лоб в лоб. Так погибло уже несколько отрядов. Ворчун помирать не хотел. Ему ещё пожить надо. Он ещё молодой. Впрочем… последнее время он всё чаще думал, что выбраться живым из Трампа не суждено никому. Уж больно орки упорно лезли.

Смола, которой поверху была залита крыша, нагрелась на солнце и неприятно чавкала под сапогами, прилипая к подошвам. Она не помешала, конечно, установить картечницу там, где это показалось наиболее удобным для стрелка. Стрелок - гном по имени Фолькскирх Серебряная лопата, присев у станины, старательно вколотил калёные костыли в крышу. За спиной у него раздался стон хозяина дома.

- Свежезалитая ж крыша, - просипел он простуженным голосом. - Проклятье, Строри, мы так не договаривались!

- А мы вообще никак не договаривались! - огрызнулся Ворчун, пребывавший в сложных чувствах. - Иди давай, рыдай в жилетку кому другому!

- Дом же зальёт! - и впрямь почти прорыдал хозяин. - Дыры-то какие делаете…

- Ты доживи сначала, - возразил кто-то из трапперов. - До сезона дождей-то - доживи!

- Во-во! - поддержал бойца Ворчун. - Не орки, так я сам тебя прибью.

Меж тем, костыли были вбиты, Фолькскирх в очередной раз присел, потянул за рукоятки, проворачивая картечницу из стороны в сторону.

- Пойдёт! - буркнул себе в бороду. - Хорошая позиция, Строри! Мы здесь, пожалуй, хорошенько их потреплем.

- Мы их остановить здесь должны, - хмуро сказал Ворчун. - Но ты, Фольке, учти - патронов мало. Когда останавливать будем, особливо-то свинцовым дожиком их не поливай. Экономь патроны…

Фольке недоверчиво посмотрел на него, потом на две коробки по пять сотен свинцовых слив в каждой.