Александра Лисина - Дороги Валлиона

"Чистая работа, - сдержано похвалил меня Ас, вернувшийся в тот же момент, как исчез Эриол. - Вот теперь я вижу, что не зря тебя учил. Это был очень хороший удар, Гайдэ".

"Мой удар, - с нескрываемой гордостью поправил брата Бер, и меня обдало изнутри волной искреннего восхищения. - Ты была великолепна, сестренка. И на этот раз ты справилась действительно сама".

По-прежнему находясь в странной бесчувственности, я настороженно подобрала с земли свой меч. Проткнула застывшую тиксу для верности еще раз. Убедилась, что Тварь больше не воскреснет, и без малейшего намека на отвращения отрубила ей голову.

"Правильно, - тут же согласился вернувшийся шейри, ласково потеревшись щекой о мое плечо. - Для отчетности. Кречет же спросит доказательства, так что надо забрать и остальных двух. Больше заплатят".

И вот тут я, наконец, начала оттаивать. Тут меня, слава богу, начало потихоньку отпускать. Я снова начала слышать голос леса, снова почувствовала запах трав. Снова услышала шелест листвы, почувствовала, как бьется в груди поразительно спокойное сердце...

"Ты молодец, - тепло похвалили меня Тени, чувствуя сейчас то же самое, что и я. - Действительно молодец, Гайдэ. Вот теперь мы уверены, что ты станешь хорошим рейзером. И еще больше уверены, что из тебя получится отличная Ишта".

Я только кивнула. А потом ощутила запоздалую дрожь в коленях и тяжело опустилась на землю.

В деревню мы вернулись, как и обещали, к утру. Но не потому, что с тиксами долго провозились - просто Ас предположил, что ворота на ночь закрываются наглухо, и посоветовал переждать прежде, чем ломиться внутрь с диким грохотом, пугая местное население своим трепанным видом.

Совету я вняла. Хотя бы потому, что тоже нуждалась в передышке и хорошем осмыслении случившегося. Мне отчаянно надо было посидеть на пустом берегу, отмыться, отчистить оружие, отдраить изгвазданный доспех. Наконец, переодеться, вымыть пропахшие кровью волосы. А потом устало присесть на первый попавшийся пенек, чтобы все хорошенько обдумать.

Мое недавнее поведение, признаться, было странным: никогда в жизни на меня не сходило такое ужасающее спокойствие и такая холодная, ненормальная, нерассуждающая уверенность в собственных силах. Особенно в тот момент, когда сама моя жизнь была готова повиснуть на волоске. Причем, это странное чувство пришло не от Теней, как показалось сначала. Нет. Это я сама так внезапно изменилась и превратилась в бездумную машину, у которой не было ни страха, ни слабости, ни ярости... ничего. Кроме твердой убежденности и уверенности в том, что я МОГУ и ДОЛЖНА это сделать.

Но, наверное, это и правильно: если бы я вдруг начала сомневаться и колебаться, никакого удара бы не получилось. А так тело действовало само. Так, как научили его Тени. Оно хорошо знало, что именно надо сделать, а лишние мысли ему только мешали. Поэтому защитная реакция включилась самостоятельно: забыть обо всем, отставить в сторону всякие сомнения, отыскать врага и использовать все, что только подвернется под руку, чтобы уцелеть. Об этом мне когда-то настойчиво говорил Мейр. Об этом же толковал и Ас. Но я только теперь начала понимать, что в реальном бою работает не столько голова, сколько рефлексы, намертво вколоченные навыки и древняя память тела, отчаянно не желающего умирать. Одним словом, инстинкты, подсознание, под-разум. А всякая мудрая и рассуждающая кора нужна лишь для того, чтобы использовать полученные знания как можно более эффективно.

"Ты просто становишься воином, Гайдэ, - успокаивающе шепнул мне Гор. - А для истинного воина важно лишь одно: враг, который больше уже не встанет. Сегодня ты ощутила это. Увидела. И выбрала. И именно сегодня ты одержала свою самую важную победу".

Что я на это могла сказать?

Вот именно. Оставалось только кивнуть и со вздохом подняться.

Кречет встретил меня у ворот, которые распахнулись с натужным скрипом в тот самый миг, как мы с Лином выехали на пригорок. Нас ждали. Нас увидели. Нам искренне обрадовались, приветственно замахав от стены и всем видом показав, что ничуть не сомневались в благополучном исходе.

Однако когда я приблизилась и протянула старосте окровавленный мешок, в котором гулко перекатывались три мертвые головы, у Кречета непонятно дрогнуло лицо. А когда я спрыгнула, и он увидел драный рукав, вовсе что-то странное промелькнуло в глазах. Но спросил он первым делом только одно:

- Кто?

- Тиксы. Ты был прав.

- Сколько?

- Три, - ответила я, и у него внезапно расширились глаза.

- Сколько?!

- Три, - повторила я, кивнув на мешок. - Все там. Думаю, голов тебе для опознания хватит. Остальное не потащили - воняют. А когти выдирать было долго. Да и неудобно - ядовитые, заразы, оказались.

Кречет неверяще распустил завязки мешка, но на выкатившие тиксовы головы возразить было нечего: все три оказались точно такими же, как указывалось в "Приложении" - клыкастые, лысые, без ушей и век, красноглазые, мерзкие и уже начинающие ощутимо пованивать.

Он перевел на меня остановившийся взгляд.

- И ты их... один?!

- А ты разве еще кого-нибудь со мной видишь? - удивилась я. - Конечно, один. Хотя за последней, не скрою, пришлось здорово погоняться. Бегает, сволочь, как скоростной таракан. Едва не ушла.

- Три взрослые тиксы означают полноценное Гнездо, - очень тихо сказал староста, опустив глаза и неловко помяв опустевший мешок. - Две младшие, неопытные, и одна - Мать. Самая сильная и хитрая. На такие Гнезда не ходят в одиночку. Только командой. Потому что опытная Мать очень опасна и способна долгое время оставаться невидимой даже опытному глазу. А ты пошел один...

Я пожала плечами.

- Какая тебе разница? Главное ведь - результат.

- Нет, - еще тише отозвался Кречет, прикусив губу. - Я отправил тебя на смерть.

Мы с Лином против воли хмыкнули.

- Ничего, мне не привыкать. Договор остается в силе?

- Да, конечно, - совсем неслышно ответил староста.

- Ну и чудесно. Деньги тут отдашь или до дома с тобой идти?

- Тебя ранили? - как не услышал старый ветеран. - Помощь нужна?

Я отрицательно покачала головой, однако сам вопрос удивил. Стевану, к примеру, было наплевать на мои побитые ребра, которые потом пришлось "синькой" отпаивать. А этот волнуется, беспокоится, виноватым себя чувствует... ох, ты ж! А ведь и правда чувствует! Вон, глаза прячет, губы кусает чуть ли не до крови! Думает, я его подлецом и змеем подколодным считаю - за то, что обманул, хоть и невольно, и подсунул одиночке работу, на которую обычно только втроем ходят! И не охотники-новички, а уже набравшиеся опыта рейзеры.

- Не бери в голову, - поспешила я успокоить удрученного старосту. - Ты не знал. И я не понял. Так что у меня нет никаких претензий. Оплата, как положено: две серебряные лиры за одну тиксу.