Руслан Ароматов - Объектный подход

— Попробую в трех, — снова улыбается учитель. Что-то часто он это делает — это подозрительно. — Это, — он специально подчеркивает слово, обводя рукой вокруг, — плод моего воображения. Самый примитивный, чтобы только проиллюстрировать общий принцип. Идея же вот такая, — мы внезапно повисаем в полнейшей пустоте, в которой нет ни направления, ни силы тяжести, ни освещения, хотя я вижу Тинлиина рядом с собой. Или не рядом? Я понимаю, что сейчас он может находиться как на расстоянии вытянутой руки, так и за пару световых лет — это знание приходит само собой и оно… ново.

— И в чем смысл этой идеи? — задаю логичный вопрос.

— Попробуй догадаться.

— Здесь есть только то, чего мы сами захотим, так? — пробный шар.

— Тоже верно, — он согласен, но, кажется, это еще не всё. Да и откуда я могу узнать обо всех свойствах астрала, будучи в нем всего минут пятнадцать. Пятнадцать? Почему столько? По моим ощущениям. Ага.

— Что, пространство и время здесь тоже относительны? — мой вопрос звучит несколько… жалобно — ведь это рушит большинство моих представлений о мире.

Учитель решил, что с меня хватит.

Мы оказываемся на вершине высоченной башни, стоящей на берегу бескрайнего океана. С другой стороны в отдалении видны снежные вершины горной цепи. По одну сторону этого пространства простираются зеленые леса до горизонта, а по другую — пески.

Сложно прикинуть высоту башни, но я оцениваю ее примерно в километр. Диаметр площадки — пара метров. И никаких перил.

Я подхожу к краю — высоты не боюсь, только дух захватывает от восторга. Ветер бьет мне в лицо, но я не обращаю внимания. Не оборачиваясь, говорю:

— Здорово! — чувствуя, что учитель стоит рядом.

Легкий толчок в спину.

Желудок оказывается где-то в горле, а неконтролируемая паника — повсюду. Но разум и здесь берет свое — раз учитель так сделал, значит, ничего страшного со мной не случится.

Паника сменяется полнейшим восторгом от свободного полета. Кажется, я недооценил высоту башни. Да уже и не важно — ветер отнес меня далеко от нее. Раскидываю руки и выравниваю полет. Глаза слезятся и я автоматически создаю защиту от ветра — так естественно, что не обращаю на это внимания. Потом приходит удивление. И понимание.

А до земли еще далеко. В падении я вращаюсь, и теперь подо мной вращается разноцветное сине-желто-зеленое пятно.

До меня, наконец, окончательно доходит — я могу делать, что хочу.

На мне парашютная система, а сам я болтаюсь на стропах ярко-оранжевого купола. Нет. Это не интересно.

Тогда формирую за спиной крылья — только для того, чтобы парить, не уменьшая скорости. Это уже веселее. Потом пробую более полноценный вариант крыльев. А вот это уже не получается — не обучен ими махать, не знаю как они должны выглядеть с точки зрения анатомии и физики. Ограничения? Здесь?

А земля уже близко. Возвращаю парашют и успешно приземляюсь на полоску песчаного пляжа между лесом и океаном.

Смотрю на лес. Нет, сначала в воду. Поворачиваюсь и прямо у кромки воды вижу пару плетеных кресел и столик между ними.

Подхожу, сажусь. Беру бокал чего-то очень вкусного на вид.

— Вижу, ты кое-что понял, коли не разбился, — замечает учитель, глядя куда-то за линию горизонта.

— Я мог разбиться? — спрашиваю с легким удивлением в голосе.

— Вряд ли, — пожимает плечами он. — Скорее всего, просто остановился бы около земли и медленно опустился. А, может, и по-другому. Если подсознательно не хочешь умереть, то здесь это сделать проблематично.

— Вода теплая? — задаю дурацкий вопрос.

— Как хочешь…

Захожу в воду — градусов двадцать пять — самое оно. Плыву в кристально-прозрачной воде, но не вижу в ней ничего живого. Пытаюсь что-нибудь создать, но ничего не выходит.

Возвращаюсь на берег.

— Почему я смог создать себе парашют, но ничего не вышло с рыбами? — Тинлиин не спрашивает, что такое парашют — смысл, который я в него вкладываю, становится ясен сразу. Для него. А вот смысл его слов до меня доходит не всегда. Может быть, я просто пока не в состоянии мыслить такими категориями? — Потому что это твоё создание не подчиняется?

— Да. Зато ты вполне можешь изменять то, что касается лично тебя — этого я не запрещал.

— А как же температура воды? — нахожу несоответствие.

— Ты ее не менял, а всего лишь стал воспринимать воду как теплую. Кстати, она действительно теплая.

— Это легко представить, но нереально понять разумом, — жалуюсь я на свою ограниченность.

— Не волнуйся — я тоже не все здесь понимаю, — обескураживает своим ответом учитель.

Некоторое время сижу молча, пытаясь вникнуть в его слова. Выходит не очень.

— Хорошо, давай тогда о механизме создания всего этого.

— Нет, это как раз не интересно, — отмахивается он. — Достаточно двух слов — создавай то, что хочешь, и для тебя это станет вполне материальным. Об этом всё — остальное поймешь сам. Гораздо важнее понять связь между астралом и реальным миром — это даст тебе множество полезных возможностей.

— А как же это? — оглядываюсь вокруг.

— Считай, что просто рисуешь в альбоме. Ты можешь провести за этим занятием некоторое время, но это же не цель твоей жизни?

— Логично…

— Само по себе, это место не имеет ни пространства, ни времени. Строго говоря, «местом» его тоже нельзя называть — по той же причине, — он ненадолго замолкает, давая время запомнить (не осмыслить!) сказанное. — Все остальное вытекает из этого утверждения.

— А оно может быть ложным? — закономерный вопрос.

— Может. Но практика пока этого не опровергла. — Он продолжает: — Все, что человек (или не человек) здесь ощущает, является не более, чем его собственными представлениями об окружающем мире. Наглядный пример — окружающее нас сейчас, — учитель снова делает паузу, медленно переворачивая в руках полный бокал. Жидкость в нем упорно не желает выливаться. — Второе утверждение — здесь происходит накопление Силы, излучаемой в мире. С большой долей вероятности — в мирах.

— Всех? — быстро вставляю вопрос я. Ответ на него имеет слишком большое значение.

— Я не знаю — это лишь теория. В идеале — да, всех, — он угадывает мой следующий вопрос. — Да, тогда отсюда можно найти дорогу и в твой мир.

— Почему вы не посещаете другие миры?

— Нет ориентиров. А двигаться на ощупь тут невозможно — нужна четкая привязка к месту финиша. У меня ее нет.

— То есть, отсюда можно попасть в любую точку мира, если четко знать ее координаты? — уточняю я. — Или другого мира…

— Если точно знать его координаты, — насмешливо повторяет мои слова Тинлиин. — Даже если ты отлично представляешь себе скамейку перед собственным домом, то без знания того, как однозначно задать свой мир, у тебя ничего не получится. Я — не знаю, — в который раз слышу этот ответ.