Дэниел Абрахам - Война среди осени

За спиной послышалось вежливое покашливание. Баласар обернулся. Под аркой, в тени широкой колоннады стоял секретарь Совета. Когда Баласар и Юстин встали, он приветствовал их поклоном.

— Генерал Джайс, вас желает видеть глава Совета.

— Хорошо, — ответил Баласар и, повернувшись к Юстину, быстрым шепотом добавил: — Оставайся здесь. Присматривай за нашим другом. Если дело не выгорит, неизвестно, как быстро нам придется убираться из Актона.

Юстин кивнул так безмятежно, словно Баласар каждый день просил его действовать против Совета. Баласар одернул рубаху, кивнул секретарю и последовал за ним в темные лабиринты власти.

Проход под колоннадой вел в сплетение коридоров, таких же древних, как и сам Гальт. Воздух тут был густой и затхлый, напитанный пылью, напоенный дыханием людей, умерших много поколений назад. Вслед за секретарем Баласар поднялся по каменной лестнице, чьи коварно гладкие ступени были отполированы бесконечными потоками шагов. Подойдя к резным дверям из темного дерева, он постучал, и гулкий низкий голос разрешил ему войти.

Баласар оказался в широком длинном зале, кончавшемся застекленной террасой, с которой открывался вид на столицу Гальта. Вдоль стен тянулись ряды полок, заполненных книгами и свернутыми картами. Около кованого очага грелись низкие кожаные кушетки, между ними на столе из розового дерева стояли сушеные фрукты в чашах и высокие стеклянные бокалы. Глава Совета, седой старик, похожий на огромного медведя, смотрел на город.

Баласар закрыл за собой дверь и тоже вышел на террасу. Перед ним лежал Актон: копоть и дым, широкие ленты дорог, по которым ползли самоходные телеги с паровыми двигателями, возившие людей за полмедяка. Вокруг обвивалось кружево узеньких улочек, стиснутых между домами так, что прохожие касались плечами стен. Баласару вспомнились руины в пустыне. Их образ на миг проступил сквозь вид за окном, заслонил его. Генерал снова напомнил себе, чем рискует.

— После доклада я еле успокоил советников. Они не в восторге от вашей затеи, — сказал глава Совета. — У нас не в почете люди, которые… как бы получше выразиться? Проявляют излишнюю самостоятельность. Никто и представить не мог, как далеко вы зашли. Даже ваш отец. Это неправильная политика.

— Я и сам не политик.

Глава Совета усмехнулся.

— Вы командовали войском в последнем походе. Если бы вы не умели как следует управлять людьми, ваши останки давно бы удобряли почву где-нибудь в Западных землях.

Баласар передернул плечами и тут же пожалел об этом. Сейчас нужно было казаться послушным, верным, надежным как скала, а он вел себя, словно капризный мальчишка. Он заставил себя улыбнуться.

— Согласен.

— Вы знали, что вам откажут.

— Не знал. Догадывался.

— Боялись?

— Возможно.

— Четырнадцать городов за сезон. Это мечты, Баласар. Даже Утер Алый Плащ не смог бы столько захватить.

— Утер вел бои в Эдденси. Их города обнесены крепостными стенами. У них есть армия, а у Хайема нет ничего, кроме андатов.

— Но этих андатов достаточно.

— Если они есть.

— Ах да. Наконец-то мы коснулись главного — великого плана разделаться со всеми андатами одним ударом. Должен признаться, не понимаю, как это у вас получится. У нас есть поэт, который готов с нами сотрудничать. Может быть, лучше самим захватить одного из этих андатов?

— Мы так и сделаем. Я собираюсь пленить Свободу от Рабства. Это будет нетрудно. Ее никогда еще не призывали, поэтому нет нужды бояться, что наше описание совпадет с предыдущими. Пленения изучались в буквальном смысле веками. Я добыл книги с комментариями и разборами, написанные еще во времена Первой Империи…

— И все они объясняют, почему ваша цель недостижима, так ведь?

Глава Совета заговорил вкрадчиво, ласково, как лекарь, который хочет помочь безумцу осознать его помешательство. Это была уловка. Старик испытывал терпение Баласара, и поэтому тот лишь улыбнулся в ответ.

— Все зависит от того, что вы зовете недостижимым.

Глава Совета кивнул и, заложив руки за спину, подошел к окну. Баласар выждал три вдоха, четыре. Желание схватить старика за грудки, крикнуть ему, что время бесценно, а расплата невообразимо страшна, вспыхнуло и угасло. Сейчас он вел сражение, не менее важное, чем те, которые ждали в будущем.

— Итак, — сказал сановник, оборачиваясь. — Объясните мне, как «нельзя» превращается в «можно».

Баласар указал в сторону очага. Оба сели, кушетки скрипнули под их весом.

— Андаты — это идеи, воплощенные в форму, которая управляется силой воли. Например, поэт, захвативший андата по имени Дерево на Воде, получает власть над всем, что соответствует этому понятию в мире. По желанию, только подумав об этом, он может поднять затонувший корабль или потопить все морские суда. На подготовку к пленению уходят годы. Если оно удается, поэт всю жизнь посвящает тому, чтобы удержать андата и воспитать преемника, который унаследует власть над этим существом, когда поэт состарится и ослабеет.

— Вы рассказываете то, что мне уже известно, — начал старик, но Баласар поднял руку и остановил его.

— Я рассказываю, что имеют в виду хайемцы, когда говорят о невозможном. Они считают, что Свободу от Рабства нельзя удержать. Нельзя управлять тем, что неуправляемо по своей сути. Но они не видят разницы между возможностью удержать и возможностью вызвать.

Глава Совета нахмурился и соединил кончики пальцев, потирая их друг о друга.

— У нас получится, высокочтимый. Риаан — далеко не величайшее дарование, но и Свобода от Рабства не такой уж сложный андат. Пленение почти готово, осталось только подогнать его под характер нашего поэта.

— И мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Что же произойдет, когда это невозможное пленение сработает?

— Сразу после пленения андат освободится. — Генерал хлопнул в ладоши. — Вот так.

— И в чем же тут польза? — спросил глава Совета, но Баласар догадался, что старик уже оценил возможную выгоду.

— Если сделать все как следует, с правильной грамматикой и соблюдением нужных тонкостей, он освободит всех андатов мира. Об этом я и говорил на Совете.

Вельможа кивнул, взял из чаши кругляш сушеного яблока и продолжил так, будто и не слышал Баласара.

— Предположим, все пройдет удачно, и мы выведем андатов из игры. Что же помешает поэтам Хайема захватить новых и обрушить их силу на Гальт?

— Меч, — ответил Баласар. — Как вы сказали, четырнадцать городов за сезон. Они опомниться не успеют. В каждом городе у меня есть люди, которые знают все о силах, которые будут нам противостоять. Мы заключили соглашения с наемниками, и они поддержат нас. Четыре вооруженных до зубов армии, обеспеченных всем необходимым, против неукрепленных, безоружных городов. Тем не менее, войска нужно двигать уже сейчас. Переход займет много времени, а мне не хочется застрять на севере и гадать, наступит ли оттепель раньше, чем какой-нибудь прыткий поэт из Сетани или Мати сумеет вызвать нового андата. Нужно сделать все быстро — убить поэтов, захватить библиотеки…