Карина Пьянкова - Прикладная некромантия

Факелы чадили и мерно потрескивали. В их дрожащем свете тени на сводах пещеры казались уродливыми монстрами, готовыми напасть в любую секунду.

— Ты у меня встанешь! Встанешь! — приговаривала Релька, склонившись над мужским телом. Тело не проявляло к ее словам ни малейшего интереса.

Эх, хороший мужик ей достался, прямо загляденье. Я бы тоже от такого не отказался: свеженький, даже не окоченел как следует. Не то что мой экземпляр, неизвестно где и кем откопанный, — с меня десять потов сошло, пока я его разупокоил. Да вот только Релька, чудо наше белобрысое, и с таким первоклассным материалом практикум сдать не может. Силы — закачайся, а толку от этого — ноль.

— Эльдан, что с ним? — умоляюще взглянула она на меня.

— Реля, ты создала слишком сильный магический импульс и повредила парню мышцы.

— И что? — не поняла Релька. Весь семестр она благополучно прогуливала лекции и теперь не могла справиться с простым в общем-то заданием. С такой посещаемостью ее к концу года никто из наставников и в лицо-то узнавать не будет.

— С помощью этого ритуала ты его теперь сроду не поднимешь, здесь только «темный зов» поможет, который нам будут преподавать на шестом курсе.

— Эльдан… — заныла девушка, глядя на меня щенячьими глазами.

Может быть, на меня этот истинно женский способ давления и подействовал бы, но хилые Релькины мощи не позволяли воспринимать ее как существо женского пола.

— Даже не надейся! — отрезал я. — «Темный зов» используется для создания боевой нежити, а тебя просили сделать одного-единственного разнесчастного зомби.

Поднятый мною труп бодро ходил по периметру пещеры, иногда издавая какие-то странные звуки и буквально разваливаясь на ходу. Я сомневался, что зомби продержится до того момента, когда преподаватель соизволит проверить наши успехи, и поэтому старательно подпитывал мертвое тело энергией. Вечно мне подсовывают какую-нибудь тухлятину, мотивируя такое бессовестное отношение тем, что я, дескать, любого сумею поднять. Можно подумать, мне приятно возиться с воняющим, разлагающимся и ни на что не годным трупом… Но что поделать, приходится оправдывать репутацию потомственного некроманта в третьем поколении.

На первом курсе всем студиозусам старательно вколачивали в их пустые головы, что наличие или отсутствие предков, избравших для самосовершенствования магическую стезю, не играет совершенно никакой роли, но уже через полгода любой неуч знал: чушь полнейшая. Я был тому наглядным доказательством.

— Ну, студиозусы, посмотрим на ваши шедевры! — провозгласил мэтр Илис, материализовавшись посреди зала для практикумов. — И, Эльдан, остановите, в конце концов, вашего зомби, у меня уже в глазах от него рябит.

Мой покойник бодренько наворачивал круги по пещере, понемногу наращивая скорость.

— Мэтр, если я его остановлю, он развалится, — честно предупредил я.

— Ну и Тьма с ним, — махнул рукой преподаватель, как всегда, не желая проявлять излишнего внимания к моей работе. — Зачтено.

Я с облегчением разрушил ложный узор жизни в теле своего мертвяка. Тот с жалким чавканьем развалился на куски и осел дурно пахнущей склизкой кучей.

Мэтр огляделся и удрученно сообщил:

— Плохо, плохо, студиозусы! Великие темные маги древности поднимали армии мертвецов, а у вас один жалкий зомби в лучшем случае ползает. Не позорьте коллег по цеху!

Злые и уставшие студиозусы (практикумы всегда проводились по ночам, так как это самое удачное время для магии смерти, но вот только организм любого нормального человека считает, что по ночам нужно спать, а не дурью маяться) смотрели на старого мага, как упыри на младенца.

— Пересдача через неделю, — сообщил преподаватель и, не дожидаясь от группы ответной реакции, испарился в неизвестном направлении.

Ребята облегченно вздохнули и быстро расползлись по комнатам отсыпаться. Было уже четыре утра, а первую лекцию никто ради нас отменять, разумеется, не станет.

В половине десятого я с трудом продрал глаза и принялся расталкивать Анджея и Рема, одногруппников и друзей по совместительству, а процесс этот был трудоемким и опасным для здоровья: боевую магию нам начали преподавать еще с первого курса, и теперь любой недоучка мог с успехом засветить чем-нибудь не особенно приятным.

— Ребята! — гаркнул я что есть мочи. — Встать! У нас первой парой — этика!

Я неплохо насобачился поднимать мертвецов с помощью различных заклинаний, но самое действенное, на мой взгляд, заклятие: «У нас этика!» После этой фразы даже мертвый студиозус встанет и покорно потопает в аудиторию приобщаться к знаниям, которые щедро вбивала в бестолковые головы начинающих магов преподавательница Тэмар Гэнн. Это была приятная во всех отношениях дама, но у нее имелся один пунктик: она не прощала студиозусам даже малейшего пренебрежения к своему предмету. А еще мэтрэсса Гэнн обожала устраивать внеочередные проверки посещаемости. Соответственно желающих пропускать ее лекции не находилось. «Этику» нам усиленно преподавали в течение трех лет, надеясь таким образом предотвратить нежелательные эксцессы в поведении будущих мастеров смерти. Вообще-то некроманты срывались ничуть не чаще любых других магов, но почему-то считалось, что именно выпускники нашего факультета представляют наибольшую опасность для общества. Вот только воспитание нравственности в будущих магах смерти было довольно сложным делом, поскольку «Этику» нам читали параллельно с «Основами жертвоприношений» и «Теорией и практикой ритуального мучительства».

Первым от подушки оторвал сонную помятую физиономию Ремуальд, лучший студент курса и староста нашей четвертой группы. Каштановые волосы торчали «ежиком» в разные стороны, на лице отпечатались складки ткани, глаза — мутно-зеленые, толком не продранные, но взгляд уже довольно осмысленный для человека, который спал всего четыре с половиной часа. Поднявшись с кровати, Рем тут же осчастливил пинком Анджея, непредусмотрительно повернувшегося лицом к стене и тем самым оставившего задницу без защиты. Тот неуклюже дернулся, перекатился на кровати и грохнулся на пол, помянув при этом всю свою родню и отдельных Ремовых родственников.

Едва нарисовалась наша троица, коридоры сразу опустели. Обычная история. Студенты других факультетов, завидев некромантов, шарахались в сторону, суеверно сплевывали через плечо и исчезали различными способами. Представляю, какое впечатление производит толпа худых, неестественно бледных, одетых во все черное парней.