Сергей Пономаренко - Ведьмин подарок

Не буду я ломать себе голову над тем, что это — сон, галлюцинация или невероятная реальность? Мне важно другое — зачем все это? Наверное, я не просто так оказываюсь в прошлом Ларисы Сигизмундовны; это происходит с определенной целью, пока мне не известной. Скопцы, пропавшие девочки, помещик Сосницкий… В моей жизни и так полно проблем — угрозы по телефону, недавнее нападение. Впрочем, я надеялась, что, похитив рукопись, неизвестные мне злоумышленники достигли желаемого результата и теперь оставят меня в покое. Позвонил по телефону Валентин:

— Если ты не имеешь каких-нибудь грандиозных планов на сегодняшний день, то предлагаю поехать в лес за грибами.

— Не поздно ли — ведь уже десять часов? Наверное, все грибы из лесу уже вымели подчистую, — засомневалась я, а на самом деле мне не очень хотелось бродить по мокрому после ночного дождя лесу.

— Я знаю такие места, откуда с пустыми корзинками мы уедем. Там есть грибные поляны — хоть косой коси.

— Такие места находятся далеко — пока доедем, уже начнет смеркаться. Давай отложим до следующего раза, Валик.

— Час на сборы, два с половиной на дорогу и два на сбор грибов. У меня все просчитано — мы сегодня еще успеем приготовить жаркое с грибами.

Словно подтверждая слова Валентина, пасмурное небо прояснилось и робко выглянуло солнышко. «В самом деле, в такую погоду будет здорово побродить по лесу, подышать свежим воздухом/позабыть на время о страхах».

— Обязательно и в следующий раз тоже. Вот ты пробовала печеные на углях грибы? Соглашайся, и я тебе преподнесу эту вкуснятину прямо в лесу! — продолжал настаивать Валик.

Мои метания из комнаты в комнату создали в квартире беспорядок, но за двадцать минут до оговоренного времени я уже была готова к поездке: затянулась в джинсовый костюм, надела кроссовки и набросила курточку. Оставшееся до прихода Валика время я решила использовать, чтобы дозвониться Марте. Ее рабочий телефон вновь молчал, и я позвонила на мобильный.

Я не могла поверить, что этот прерывающийся истерическими всхлипами голос принадлежит Марте.

— Что с тобой? — встревожилась я.

— Инга! Моя девочка! Она пропала! — простонала Марта. — Уже два дня я не знаю, где она, что с ней!

— Успокойся, Марта, и все толком расскажи, — попросила я, но Марта захлебывалась слезами и была не в силах говорить.

— Ты где? Дома?

— Лес, грибы отменяются. По крайней мере для меня. Моей подруге очень плохо — у нее горе, что-то случилось с дочерью. Я еду к ней.

— Хорошо, давай я тебя подвезу — у меня машина перед подъездом, а то пока ты дойдешь до стоянки…

Через полчаса я была у Марты и поразилась, увидев, насколько та изменилась. Всегда улыбчивая, спокойная, опрятная, сейчас она представляла собой клубок нервов и была готова в любое мгновение сорваться в истерику. Опухшее лицо с размазанной тушью под глазами, что напоминало синяки, растрепанные волосы, руки, дрожащие мелкой дрожью, словно у алкоголички. Они беспрерывно двигались, им все время требовалось что-то мять, вертеть. Речь у нее была несвязная, неожиданно перескакивающая с одного на другое, сопровождающаяся всхлипами, вздохами. Я поняла, что прежде всего надо привести подругу в порядок, и, несмотря на возражения, затащила ее в ванную под контрастный душ. Переменно обрушивавшаяся на нее ледяная и горячая вода сделала свое дело, и Марта немного пришла в себя. Она уже самостоятельно приняла горячую ванну, вымыла голову, и тут на нее навалилась жуткая сонливость. Заметив ее состояние, я уложила подругу спать, а сама присела рядом, вслушиваясь в ее прерывистое дыхание.

Чтобы чем-нибудь себя занять, я взяла с тумбочки книгу с закладкой посредине. К моему удивлению, это оказалась «История запорожских казаков» Дмитрия Яворницкого. «Никогда не предполагала, что Марта увлекается подобной литературой. Хотя, скорее всего, книгу читала Инга — по-видимому, это было внеклассное чтение. Бедная девочка — где она теперь?» Я открыла книгу на закладке и попала на описание казачьих восстаний конца шестнадцатого столетия. Незаметно для себя я вскоре увлеклась чтением. Восстание запорожских казаков под предводительством шляхтича Косинского началось из-за потери им пожалолованого польским королем имения в Ракитном, и лишь позднее был выдвинут лозунг «За сохранение православной веры, против униатов и польских шляхтичей!».

Косинский с армией, состоящей из казаков-запорожцев и примкнувших к ним низших слоев населения, жег города и имения, придерживаясь в отношении польских шляхтичей и украинских магнатов ставшего позднее пролетарским лозунга «Грабь награбленное», щедро давая клятвы и нарушая их, пока не погиб в пьяной драке в корчме. Через два года следующее восстание возглавил бывший сотник князя Острожского Северин Наливай ко, до этого принимавший активное участие в борьбе с Косинским. Чтобы привлечь на свою сторону запорожцев, враждебно относившихся к нему из-за Косинского, он подарил им полторы тысячи Лошадей из богатой добычи, захваченной в Молдавии. И вновь горели города, имения, происходили грабежи и насилие, вырезались семьи ненавистных униатов и шляхты, челядь, живность. Часто такими акциями руководил брат Северина Наливайко — священник Демьян. Войска шляхты также не церемонились с захваченными пленными казаками и поддерживающими их крестьянами — изощряясь в пытках и казнях, уничтожали их семьи под корень. Посулив осажденным повстанцам, находившимся в безвыходном положении без воды и провианта, жизнь и свободу при условий выдачи руководителей восстания, шляхта вероломно нарушила слово. Получив Наливайко и Лободу [14] Предводитель запорожского войска, действовавший вместе с Северином Наливайко. , шляхтичи бросили войска на лагерь казаков. Были вырезаны все, кто там находился, в том числе семьи казаков — несколько тысяч женщин, детей. Казнив всех пленных, лишь одного Наливайко отвезли в Варшаву и на протяжении десяти месяцев предавали невероятным пыткам, после чего казнили; сама казнь, для еще больших мучений казацкого предводителя, продолжалась несколько дней. Эти события породили легенду: якобы столь длительное заключение Северина Наливайко перед казнью было связано с тем, что шляхта пыталась у него выведать, где он спрятал свою казну — золото и драгоценности, — не обнаруженную в разгромленном казацком лагере. Предполагалось, что сокровища были спрятаны во время поспешного отступления в окрестностях крепости Белая Церковь. Но Северин Наливайко выдержал все мучения и не выдал тайну. А может, и не было никакого спрятанного клада?

— Как можно было терпеть невыносимую боль на протяжении стольких месяцев и ничего не рассказать? — Я содрогнулась. — Разве что откусив себе язык.