Евгений Щепетнов - "Маг" (СИ)

В трактире было шумно, возле окна сидела группа вооружённых людей, явно благородного происхождения — судя по бесцеремонным манерам и громкогласному поведению. Влад, задумавшись, внимательно посмотрел на одного, особо крикливого молодого человека — тот громко превозносил достоинства графини Саваловой, говорил, что порубит каждого, кто усомнится в её красоте. И что он — конечно — лучшая партия для неё. Как понял Влад — это был один из претендентов на руку и другие части графини Саваловой. Он ещё раз, с интересом, осмотрел предположительного противника — на его взгляд особой опасности тот не представлял — даже для обычного тренированного воина, не то что для модифицированного 'человека Х'.

Бахвал, заметив взгляд Влада, поднялся, и пьяной походкой пошёл к нему. Охранники Влада приподнялись с мест, чтобы блокировать подходящего, но барон остановил их движением руки и продолжал пить пиво, как бы не замечая подошедшего.

— Что уставился на меня, бродяга?! Как ты смел поднять глаза на графа Красуна, безродный! Отвечай, поганец!

Влад поднял глаза на подошедшего хама, потом приподнялся и быстро ухватив его за лицо пятернёй толкнул от себя, отправив графа под стол к своим спутникам, вскочившим с места и обнажившим мечи. Спутники Влада тоже выхватили мечи, он сам изготовился к драке, когда положение спас Борислав — он выступил вперёд и спокойно обратился к противникам:

— Господа! Перед вами барон Унгерн. Мы отправляемся на турнир в замок Саваловых. Ваш хозяин оскорбил нашего барона непристойными, оскорбительными речами. Я предлагаю урегулировать спор — приведите вашего хозяина в чувство, чтобы он мог что то понимать, и через полчаса мы ждём вашего представителя у себя в номере — обсудим условия дуэли. Сейчас мы удаляемся — он всё равно испортил нам удовольствие от вкушания пищи и пития напитков, ждём вас позже. Влад согласно кивнул головой и они покинули зал под гробовое молчание в зале, воцарившееся после конфликта и последующего выступления Борислава.

Через полчаса в номер постучали, Степан открыл дверь. За ней стоял один из спутников графа Красуна:

— Граф приносит свои извинения за невоздержанность в речах, но не против дуэли, дабы смыть кровью нанесённую обиду. Он предлагает встретиться во время турнира — если жребий сведёт на арене — то спор там и закончится. Если жребий не сведёт вместе — тогда в любое удобное барону время, во время турнира. Оружие дуэли — эстоки, доспехи — по усмотрению дуэлянтов. Сообщите ваше решение, чтобы я мог передать его графу.

— Хорошо, я согласен на ваши условия. Увидимся завтра, в замке.

Посланник кивнул головой и удалился — Степан закрыл дверь и сел на свой топчан.

— Интересно, а какую обиду он должен смывать — поинтересовался с любопытством Влад — я что то не понял — обижал меня он, а чего он там смывать-то должен?

— Ну как чего — вы должны были встать, и вместо того, чтобы запустить его, как нагадившего котёнка, в угол, объявить себя как барона Унгерна, он бы или повинился, или вызвал бы вас на дуэль. Ну, всё как у дворян принято. А вы сразу ему морду бить. — Борислав гулко засмеялся. Теперь он должен смыть со своего вельможного зада прилипшую яичную скорлупу вашей кровью.

— Вона как…ну что же, пусть смывает. Посмотрим. Ну что, давайте спать? Нам ещё завтра смывать и отмывать туеву хучу графов, баронов, и прочую родовитую братию.

Влад улёгся на кровать и закрыл глаза…вспомнилась Марьяна — она рвалась ехать с ним, но и Борислав, и Влад, и остальные соратники остановили её — было бы странно приехать на турнир за руку прекрасной дамы с любовницей. Многие бы это не поняли. Да и мало ли что — вдруг её кто то узнает, даже в этом помолодевшем теле. Наконец он заставил себя уснуть и провалился в сон без сновидений.

Оставшиеся тридцать вёрст они доехали без приключений, буйный граф выехал ещё раньше, так что с ним не встретились. Когда Влад вышел из постоялого двора, лошади были уже осёдланы, повозка, под полукруглым тентом, уже вздрагивала от тянущих вперёд лошадей, к ней, сзади, был привязан боевой конь Влада — могущий нести тяжеловооружённого всадника в латах — вес такого всадника достигал ста семидесяти и больше килограммов, потому обычный конь тут не годился. Этот монстр напоминал владимирских тяжеловозов — как подумал Влад, впервые его увидев, и стоил очень дорого. Впрочем — как и рыцарские латы. Это рыцарство влетало в большую копеечку, не все могли себе позволить подобную роскошь. Только крупные замки могли выставить единовременно десять и более рыцарей с их сопровождением — обычно это были два лучника, пеший копейщик и оруженосец — всё это вместе называлось 'копьё'. Латы, также, одевались и на коня — что тоже стоило недёшево. После полудня показался замок графа Савалова- огромное сооружение, свидетельствующее о том, что у его предков и у него самого были деньги, а так же — что предки Савалова были довольно-таки вредными и деятельными особами, на которых зуб точили множество обиженных: стены были высоки, башни крепки. Замок окружал глубокий ров, наполненный водой и к воротам вёл подъёмный мост. Барон с спутниками проследовали в сторону от замка, где были видны приготовления к турниру — на утоптанном поле строили трибуны, суетился народ, в реке поили лошадей, стояли шатры с развевающимися вымпелами и флагами — у некоторых, количество их, доходило до тридцати-сорока штук, свидетельствуя о том, что их владелец находится в родстве со всеми этими почтенными родами.

Шатры разбили чуть поодаль от остальных, поближе к реке и выше по течению — Владу не хотелось пить воду из-под каких-то уродов, гадящих где попало. С сортирами тут была явная проблема, все кусты оказались 'заминированы' многочисленной челядью рыцарей — сами-то они, конечно, пользовались ночными горшками — не пристало рыцарю с голым задом бегать по кустам. Влада это всё сильно угнетало — чего не хватало ему в средневековье — так это нормальных сортиров и вообще сантехники. Он уже отвык от деревянных сооружений типа 'сортир', а гадить в горшок он отвык ещё в пять лет, в детском саду — тогда он это сделал последний раз. Как только он представлял себя гадящим в горшок, его охватывал истерический смех и он приговаривал: 'Е…твою мать! Грёбаное средневековье! Засранцы!' Посему он сразу приказал своим спутникам выкопать яму и поставить над ней небольшой шатёр, поставить туда бочку, наполнив её водой и ковшик. Одновременно это сооружение могло послужить и импровизированной баней — ну если приспичит. В латах, особенно на солнце, человек просто превращался в ходячий и сильно воняющий кусок мяса, потенциальную жертву теплового удара и сердечных приступов.