Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга II

Рольф опустил цепь и ухмыльнулся. Он знал эту черту Ралы. Тогда, в лесах, она иногда пугала его до смерти своей безрассудной отвагой. Иногда она пропадала на некоторое время, а Рольф оставался на одном месте и ловил вибрации, похожие на те, что он ощущал сейчас в своей камере. Это не имело никакого отношения к его обонянию. Это были ощущения, связывающие брата и сестру.

Но тогда она всегда возвращалась, часто растрёпанная и поцарапанная, иногда облитая кровью, но всегда с трофеем для брата: с рогом, с когтем или оторванным щупальцем. Рольф ни в коем случае не был трусом, но каждый раз он испытывал облегчение, когда такая рискованная ситуация подходила к концу. Рале же всегда было мало.

Он растянулся на твёрдом полу и попытался уснуть. Если он хочет осуществить свой план, то должен быть хорошо отдохнувшим. Он решил сменить стратегию. Не было никакого смысла подчиняться ритуалам театра и надеяться, что появится возможность для побега – охранники слишком хорошо выполняли свою работу.

План Рольфа выглядел так: захватить короля в заложники. Это было не просто, но и не совершенно невозможно. Хотя стены арены и были высокими, но они не были построены в расчёте на защиту от вольпертингеров. Если кому и под силу преодолеть их в два-три мощных прыжка, то только Рольфу. Он хотел запрыгнуть прямо в королевскую ложу, сначала разобраться с тем тощим парнем, а затем захватить в заложники маленькую обезьяну, которая, судя по всему, была королём. Карлик взамен на Ралу.

У дверей его камеры что-то загремело, и она почти бесшумно открылась. В проёме стоял кровомясник, выглядевший необычно тупым. В руке он держал факел. Рядом с ним стоял советник короля. Фрифтар оценивающе разглядывал Рольфа.

– Он в хорошей форме, – сказал Фрифтар. – Пока он больше не будет сражаться. Можешь закрыть дверь. Теперь ты лично отвечаешь за то, что выбранные мною вольпертингеры до моего приказа остаются в своих камерах. Как тебя зовут?

– Кромек Тума! – проскрипел кровомясник. – Вес сто шестьдесят килограмм, рост два метра двадцать семь сантиметров, сорок семь наград за смелость в бою, артиллерист.

– Да-да, – отмахнулся Фрифтар. – Теперь отведи меня к пленникам по имени Ушан де Люкка и Урс Снежный. Я хочу и их увидеть.

Когда дверь закрылась, Рольф тихо зарычал.

– А что с солнцем? – спросил Укобах. – Можно на самом деле сгореть в его лучах?

– Конечно,- соврал Румо.

– А воздух? Он ядовитый?

– Конечно! – сказал Румо. – Только те, у кого больше трёх лёгких, как у нас, могут там выжить.

– Значит всё-таки так! – вздохнул Укобах.

– Чушь! – сказал Рибезел. – Он просто над тобой издевается.

Румо ухмыльнулся. Укобах и Рибезел вели себя как дети.

– А деревья, на которых растёт еда, тоже существуют? – спросил Укобах.

– Куча, – сказал Румо. – Там есть свежий воздух и чистая вода. Есть облака.

– А что такое облака? – спросил Рибезел.

– Облака, – сказал Румо, – облака… это такие…такие…

Он запнулся. А чем на самом деле были облака?

– Это вода, которая может летать! – сказал он.

Чем глубже они спускались вниз, тем сильнее и невыносимее становился запах, который уже несколько часов лез в нос Румо. Это был запах моря, гниющей рыбы, мёртвых ракушек и тухлых водорослей, разлагающихся на влажных камнях. Это был отвратительный аромат Чёртовых скал, усиленный во много раз. Но к нему примешивался и другой отвратительный запах: кислый угар, который висел над Вольпертингом.

– Почему здесь внизу пахнет морем? – спросил Румо.

– Почему у вас летает вода? – спросил в ответ Укобах. – Это запах врахоков.

Они уже давно прошли Мёртвый бор и шагали теперь по огромным пещерам. Единственными живыми существами здесь, судя по всему, были летучие мыши, которые так низко летали, что Румо и его пленники должны были постоянно отгонять их руками.

– Врахоки находятся здесь?

– В следующей большой пещере, – сказал Рибезел. – Ты же сам этого хотел. Зайди туда, посмотри на них и тогда ты поймёшь, что мы имеем в виду. В конце концов, мы всё равно пойдём вокруг. Какая растрата времени!

Вольпертингер пошёл вперёд, а Укобах с Рибезелем вздыхая и сокрушаясь, шли за ним. С каждым шагом желание Румо повернуть назад и не смотреть на то, что издаёт такой запах, возрастало.

Они долго спускались по чёрной частично созданной природой, частично высеченной кем-то каменной лестнице, пока не вышли на плато, упирающееся в каменные ворота. На дверях были высечены незнакомые символы.

– Пещеры врахоков, – сказал Укобах.

Когда они остановились у каменного входа, вонь было практически невыносимой. Румо услышал странные звуки.

– Их охраняют? – спросил он.

– Их не нужно охранять. Хватает их запаха, что бы всех и вся удерживать от них на расстоянии многих километров. Их необходимо только время от времени кормить и усыплять. Это происходит примерно раз в месяц. Остальное время они тут находятся одни, – объяснил Укобах.

– Ну, давай, входи, – сказал Рибезел.

– Когда ты это увидишь, – сказал Укобах, – ты поймёшь, что видел всё в своей жизни.

Румо прошёл через ворота и оказался в гигантской пещере. Было похоже, что пещера эта долгое время омывалась водой: все камни были гладкие, круглые и блестели, как отполированный янтарь. Каменная платформа, на которой стоял Румо, находилась примерно посередине между полом и потолком пещеры, которая была примерно двести метров высотой и около двух километров длиной. Но самым любопытным была не пещера, а то, что в ней находилось.

Если из-за множества приключений в последнее время Румо было сложно чем-то удивить, но то, что он увидел сейчас, чрезвычайно его поразило. Это были самые изумительные и самые огромные существа, которых он когда-либо встречал. Некоторые из них достигали ста метров в высоту. Большинство же было не такими огромными – некоторые двадцать, некоторые пятьдесят, некоторые всего десять метров – но все они казались гигантами, хотя Румо и смотрел на них сверху. Когда он их в первый момент увидел, они напомнили ему сразу же многих зверей: больших морских пауков в панцирях, живших в колодцах на Чёртовых скалах, светящихся медуз из тех же колодцев и безглазых насекомых, населявших стены подземного мира. Отдалённо они напоминали нурний, хотя у врахоков было больше ног – дюжина. Если бы Румо пришлось делать точное описание врахоков, то у него бы не хватило слов.

– Двенадцать ног, как у морских пауков, покрытых жёлтым панцирем, растут из светло-голубого тела краба, – проворчал Укобах. – Ни глаз, ни ушей, ни крыльев, но зато примерно четыреста длинных белых щупалец, достающих до пола. Спина покрыты крайне твёрдым панцирем, в отличие от них животы представляют собой надутую, прозрачную мембрану, внутри которой пульсируют голубоватые органы, включая двенадцать сердец. Посередине живота расположен длинный прозрачный хобот, который в развёрнутом виде достаёт до земли. С помощью него врахоки дышат, питаются и ощущают запахи. За это описание на уроке биологии я получил пятёрку!