Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

— Мы беззащитны перед этими тварями! — прорычал Плагенс, врываясь в казарму, — И никто не защитит нас от них, кроме нас самих! Плевал я на приказы, пора уходить из чертова замка, уходить прямо сейчас!

Солдаты смотрели на него и молчали.

Плагенс, молчаливый и мрачный Плагенс, произнесший вдруг такую непривычно длинную и пламенную речь, озвучил те мысли, которые давно уже были у всех в головах, но которые никто еще не решался произнести вслух. Дезертировать… Это столь же верная смерть, как и оставаться в замке. Их всех расстреляют, как только они выйдут к своим.

— Я с тобой, — подал вдруг голос Петер Уве, — Нам уже нечего терять. Доберемся до Бухареста, скажем, что в замке не осталось живых. Что мы ушли, когда уже некого было защищать. К тому времени, здесь действительно никого уже не останется.

— Я с вами, — отозвался еще один солдат, — Когда уходим?

— После заката. Ночью никто не заметит нашего ухода, а утром все решат, что до нас добрались вампиры.

Тех, кто решил дезертировать и тех, кто все еще не решался нарушить присягу оказалось примерно поровну. Вильфред не участвовал в обсуждении, он смотрел на расхаживающего по казарме тролля, и думал о том, что морок, которым прикрывается эта тварь, чтобы выглядеть человеком на самом деле не так уж хорош. Можно было бы и раньше догадаться, если бы только он мог предположить, что тролли существуют… Тролли и прочая мерзость…

Вильфред получил то, что хотел. Теперь он видел, — действительно видел всех тварей, населяющих этот мир, и их было столько… столько!.. От одной только мысли, что эти твари всегда были здесь, рядом, невидимые, к горлу подступала тошнота. Люди только корм для них, беззащитные жертвы: мясо, кровь, страх, — от людей можно питаться обильно и разнообразно.

Вильфред скрипнул зубами и закрыл глаза.

Он теперь уже не человек и к жертвам не принадлежит. Его допустили в высший круг настоящих хозяев этого мира, пусть только в статусе Слуги, но Слуга это все же не жертва… Почему же так… Почему же так тошно?!

Побег из замка планировался на вечер, а днем еще предстояло нести службу.

Сам доктор Гисслер обратился к солдатам с речью, в которой помимо обычной чепухи о служении Рейху, было заявление о том, что один из мальчишек, тот которому удалось сбежать в день, когда сошедшая с ума девчонка покалечила Клауса Крюзера, каким-то образом остался жив.

Поведав о событиях минувшей ночи, доктор Гисслер предположил, что мальчишка нашел в развалинах или узнал что-то такое, что помогает ему беречься от вампиров и даже более того — повергать их в бегство. Таким образом, если получится найти его и допросить, вампиров удастся подчинить себе очень быстро.

Сомнительно все это было, но чем черт не шутит, а вдруг и правда что-то такое, с помощью чего в стародавние времена какие-то люди одолели вампиров и заперли в гробах, оставалось спрятанным в замке, и мальчишка это что-то нашел?.. Не выжил бы он иначе в развалинах, никак не выжил бы! Если уж вооруженным и подготовленным солдатам не удается уберечься, то уж ему-то, маленькому, жалкому и слабому это было бы точно не под силу, не попадись ему в руки… что-то…

Таким образом, Митю собирались искать со всей серьезностью и ответственностью, и не только потому, что таков был приказ — в мальчишке увидели шанс на собственное спасение.

— Сейчас день и вампиры не опасны, — говорил доктор Гисслер солдатам, — Вы разделитесь и прочешете развалины. И повторяю еще раз, мальчик нужен мне живым. Это очень важно! Может быть, есть добровольцы?

Вильфред Беккер первым сделал шаг вперед.

Вторым сделал шаг Герберт Плагенс.

То, что именно они с троллем Плагенсом обнаружат спрятавшихся в развалинах мальчишек, не оставляло у Вильфреда никаких сомнений. Он видел, как тролль нюхает, как шевелятся влажные края его ноздрей. Он искал по запаху, как хищник. И шел очень уверенно. В правильном направлении — Вильфред понял это, когда услышал далекий перестук двух маленьких сердец, потом — спокойное сонное дыхание.

Сопение стало вдруг таким отчетливым, как будто мальчишки спали в шаге от него. Вот кто-то из них пошевелился, перевернулся на другой бок — на мгновение сбилось ровное дыхание и восстановилось снова. Должно быть, они считали свое убежище надежным, а, может быть, просто не верили, что солдаты рискнут обыскивать развалины, или просто очень устали и слишком сильно хотели спать. Их было видно даже без особых способностей Вильфреда или его спутника. Куча камней, закрывающая узкий дверной проем смотрелась очень уж искусственно для образовавшейся в результате обвала, слишком ровно лежали камни, слишком целыми казались потолок и окружающие стены, а оставленный между камнями проход так и просил, чтобы в него заглянули.

— Вот они, славные детки, — прошипел тролль.

Яркий луч мощного фонаря выхватил из темноты узкий проход между камнями, метнулся в глубину и осветил две маленьких фигурки, свернувшихся на тонком армейском матрасе, под сереньким одеялом. Мальчишки встрепенулись от ударившего в лицо света, вскочили, ничего не понимая спросонья, ослепли и заметались в панике, ударяясь о стены, и друг о друга. Послышался грохот повалившихся банок, испуганный сдавленный крик, а потом все затихло. Они проснулись окончательно, они поняли, что происходит. Бледные, с перекошенными от ужаса ртами, они смотрели на свет, не видели за ним ничего, но знали, все знали…

— А ну вылезайте, гаденыши, — скомандовал Плагенс, — Быстро, а то хуже будет!

Мальчишки не шевелились, они превратились в каменные изваяния.

— Ну! — зарычал Плагенс и передернул затвор, — Перестреляю, мать вашу!

Вильфред увидел, как изо рта тролля брызнула слюна, как он медленно, хищно облизнулся, щуря глаза и принюхиваясь. Конечно, он же голоден, ему хочется жрать, и сейчас его не волнует приказ доктора Гисслера, какого-то жалкого человечишки. Чудовища не выполняют приказов своих потенциальных жертв.

Мальчишки дернулись, стукнулись головами, и медленно полезли из укрытия. Плагенс схватил за шиворот одного, и как котенка сунул в руки Вильфреду, потом вытащил другого. Приподнял, приблизил к лицу, жадно вдыхая запах волос и кожи. А Вильфред смотрел на Плагенса и видел своего отца, смотрел на повисшего в его руках мальчишку — и видел себя. У отца был точно такой же нечеловечески злобный взгляд, как сейчас у Плагенса, а у мальчишки… Неужели у Вилли когда-то были такие же глаза? Глаза крохотного щенка, которого держит над омутом безжалостная сильная рука. Безжалостная. Сильная. Рука человека, который и не задумывался никогда над тем, что может быть поступает неправильно.

— Идем, Бекер! — Плагенс поудобнее перехватил мальчишку, так, чтобы тот не смог вырваться и убежать, — Что стал, как вкопанный?!