Надежда Ожигина - Путь между

Столица веселилась и пела Священные Гимны Победы.

Столица утопала в цветах.

Столица любила День Светлых Богов.

Путь короля лежал в Светлый Храм Итанора. И вот уже изящные тонкие башенки показались за домами, сверкнули золотом купола, и вскоре все волшебство белокаменного кружева, созданного эльфами Пресветлой Эариэль, в который раз пленило сердце Денхольма; и опять он стоял на Площади Ветров, оглушенный и счастливый, тщетно пытаясь вздохнуть и двинуться дальше, слушая ликующую песнь колокольного перезвона, не в силах отвести взгляд от дивных переплетений арок и колонн.

Великий Жрец Света вышел на ступени и протянул королю Каменную Чашу. Король спешился, смочил в потоке загустевшего Света руку, коснулся ею лба и обернулся к Ташью. Прекрасная, как Сама Волшебница Эариэль, девушка коснулась ладони короля, с которой стекали бесценные капли. Денхольм стиснул ее пальцы, и вместе, рука в руке, они вошли в храм. Сзади неясной тенью проскользнул верный Санди.

Внутри храм был еще прекраснее, чем снаружи. Изумительные яркие фрески и сверкающие шитьем гобелены, созданные руками несравненных эльфийских мастеров, пленяли не меньше, чем внешние барельефы. А на алтаре, грозно подняв золотое копыто, стоял Единорог. Единорог Пресветлой Эариэль, гордый Кельм. Статуя была выполнена так правдиво, что короля снова и снова охватывал священный трепет, и он ждал, что прекрасный Зверь стукнет копытом, высекая искры из мраморного пола, и ударит по врагам грозным золоченым рогом. Но Зверь стоял неподвижно, из века в век, и мудрая радость читалась в его каменных зрачках.

Король подошел к алтарю, преклонил колени и долго молчал. Что мог он сказать Зверю Праматери Королей Элроны? Разве нужны были слова?

Наконец Денхольм стряхнул неожиданно навалившееся оцепенение и торжественно возложил на каменное ложе Праздничный Дар — дивный опал в драгоценной оправе. Подумав немного, он сорвал с пальца перстень со Священной бирюзой и пристроил рядом с медальоном.

— Для Йоссы, — пояснил он изумленно вскинувшему брови жрецу.

Старик понимающе кивнул и снова отступил от алтаря.

«Спасибо тебе, ласковая Йосса. Прими это в благодарность за весточку о брате. И за мою спасенную жизнь».

«Разве только я помогала тебе, Потомок Богов? — изумленно откликнулся в его голове задорный голос. — Что бы я смогла без помощи братьев? Мне ли сражаться с Той, За Которой Нет Даже Света?»

Король встал и нахмурил брови. Йосса права. И кто, кроме короля, осмелится нарушить установившиеся обычаи! Он поклонился Зверю, склонил голову перед жрецом и решительно вышел из храма. Следом за ним устремились встревоженные Ташью и Санди.

На Площади Ветров ждали продолжения праздника. На небольшом возвышении поставили малый королевский трон, напротив крикливо разряженные лицедеи готовились позабавить Светлого Короля сценами Победы над Пустотой. Денхольм раздраженно отвернулся от импровизированной сцены: после ночного кошмара и вопля измученного призрака его мутило при взгляде на верзилу в драном плаще, призванного изображать ненасытную Венду.

Король отпихнул растерявшегося церемониймейстера и снова вскочил на коня. Вырвав из рук глашатая серебряный рог, он затрубил сигнал атаки и поскакал по улице Священного Круга, не слишком заботясь об отставших придворных и криком заставляя толпу расступиться. Наконец очередной поворот вынес его к подножию Великой Стрелы, устремленной в небо. Таким привиделся храм Равновесия мастеровым гномам Итани, высекшим из серого гранита огромную стелу и увенчавшим ее сверкающей Искрой Истины.

Король спешился и склонился перед выбежавшим из храма изумленным жрецом. Дрожащей рукой старик протянул Денхольму Стальную Чашу, полную речного Тумана и предутренней Росы. И король опустил в нее руку, проведя прохладной влагой по глазам.

За спиной нарастал изумленный гул, и вскоре вся Площадь Дождя была полна народу. Король обернулся и не очень удивился, увидев рядом запыхавшегося Санди. Ташью затерялась где-то в толпе. Денхольму показалось, что он различает золото ее волос и слышит ее крик, но нетерпение жгло ему пятки. Кивнув жрецу, король вошел в храм.

Он ни разу не был в Храме Равновесия и теперь с любопытством оглядывался по сторонам.

Почему в храме так пусто? — наконец спросил он жреца, склонившегося перед простой гранитной плитой, заменявшей алтарь. — Я пришлю вам мастеров, они достойно украсят храм Итани…

— Что вы, государь! — неожиданно рассмеялся жрец. — Гномы сделали, как просил Сам Серый Рыцарь. Идущий Между не берет лишнего в дорогу.

Король внимательно посмотрел на жреца. Тот поглядывал на Денхольма, пряча в усы насмешку. И не было в нем ни капли почтения.

— Меня зовут Эстикар, государь, — поклонился жрец. — Простите, но вам нужно позабыть все то, чему учились с детства, чтобы постичь Пути Итани…

— Неугомонного Итани, — с улыбкой поправил король.

— Как? — Насмешка слетела с лица Эстикара так быстро, что Денхольм растерялся. — Почему… неугомонного?

— Так его назвал Йоттей, — пояснил король, преклоняя колени перед Зверем своего предка.

Гномы вырубили Крылатого Коня из куска гранита, не слишком заботясь о законченности линий. Но, раз взглянув, король не смог отвести взгляда от бредущего сквозь клочья тумана Зверя, раскинувшего два крыла, уходящих в поднебесье. «Где древние мастера достали такой камень?» — вертелось на языке короля. Серый, местами переходящий в белесый, местами падающий в темноту… А по спине Коня небесными огнями перетекали серебристые искры, неуловимые, словно Истина, постоянные, словно Время. Элмот, Звездная Пыль… Конь стоял и смотрел прямо в сердце короля, минуя бесполезные зрачки, и по телу Денхольма разливалась спокойная мудрость.

Король пришел без подарка и задумчиво перебрал все, что имел при себе. Что порадует Итани?

— Не терзайтесь, государь, — вновь прочел его мысли жрец. — Итани не нужны дары. Я уже говорил, он не берет в дорогу лишнего. Он всегда дарит сам. — И протянул Денхольму свиток.

— Летопись? — удивился Денхольм.

— В ней можно прочесть правду о Победе Союза Трех Сил. Ваш брат Йоркхельд часто ее перечитывал, но в дар принять отказался.

— Тогда, наверное, и я откажусь. — Король с сожалением вернул свиток жрецу.

— Не читая? Государь, ваш брат тогда был немного моложе, но мудрее. Он мог отказаться. Вы — нет. Путь Между закрыт для вас. Пока…

И Денхольм принял летопись, прижимая к груди бесценный свиток. Рука брата касалась пожелтевшей кожи, его пальцы скользили по неразборчивым строчкам!

Выхватив из-за пояса кинжал, король срезал прядь волос и возложил на алтарь: он менял часть жизненной силы на приобретенную мудрость. И на этот раз жрец промолчал. Чудный нефритовый пояс лег рядом с темною прядью — для Йоххи. И жрец не осудил подарок.