Дмитрий Воронин - Плечом к плечу

Леди Танжери молча склонила голову.

Таша спустилась в обеденный зал, когда Блайт уже начал всерьез подумывать о том, чтобы приступить к ужину, не дожидаясь госпожи посла. Расположившееся на столе блюдо с молочным поросенком уверяло, что дать этой мечте гурмана остыть — не меньшее преступление, чем нарушить протокол и правила приличия.

Длинное белое платье, традиционный наряд посла, уже благополучно исчезло. Леди Рейвен вообще к белому цвету была неравнодушна — в том смысле, что на дух его не переносила, смиряясь с официальными цветами Ордена лишь тогда, когда избежать этого не было никакой возможности. На приёме у Императора она настолько выделялась, что это послужило ещё одним поводом для раздражения. Не самым главным, но достаточным… поэтому, вернувшись в отведенные посольству покои, она первым делом сбросила стелющийся по полу наряд и переоделась в более удобный костюм из отменно выделанной кроваво-красной кожи.

На поясе поблескивала шпага с рубиновым лезвием. Заметив оружие, Блайт демонстративно вздохнул.

— Да, мой дорогой… Кайл, — глаза девушки смеялись. — Узнаёте? Его Величество оказался настолько мил, что повелел вернуть мне некоторые вещи, которые Консул Тайной Стражи уже давно считал законными трофеями. Признаться, подобного жеста я не ожидала.

— Рад, что коллекция вашего отца вновь начинает пополняться, — не удержался от шпильки Ангер. — А то, насколько мне известно, одна очень деятельная особа изрядно проредила запасы стеклянных клинков в Рейвен-кэре.

Волшебница села напротив своего телохранителя и вздохнула.

— Как аппетитно выглядит… но мне совсем не хочется есть.

— Думаю, бокал хорошего вина способен изменить ваше мнение, леди.

— Разве что очень хорошего.

Левое крыло императорского замка традиционно отводилось для гостей, которые по прихоти Его Величества или по иным причинам не имели возможности поселиться в городе. Сейчас здесь в полном составе разместилось посольство Инталии, и дворцовые повара старались продемонстрировать гостям всё своё умение. Каждому во дворце было известно, что Его Величество принял послов предельно радушно, выразив уверенность в достижении полного взаимопонимания. Видя столь явное расположение Императора к гостям, прислуга сбилась с ног, стараясь угодить инталийцам. И если кто-то и бросал в сторону рыцарей и госпожи посла неприязненные взгляды, то лишь украдкой.

Правда, покои, отведённые самой госпоже послу, великолепием не потрясали, роскошь здесь была не в чести, хотя самая лучшая местная гостиница по сравнению с этими апартаментами смотрелась, пожалуй, вовсе убого.

Слуга принес вино. Таша пригубила, довольно хмыкнула.

— Вы правы, Кайл. Дворцовый погреб может и уступает знаменитой коллекции арГеммита, но ненамного. Этот божественный напиток способен разбудить аппетит и у статуи.

— Я смотрю, вы в хорошем настроении, леди?

Улыбка на губах девушки слегка увяла.

— Да, друг мой… наверное, да. И всё-таки меня беспокоит сговорчивость Его Величества. По сути, нам здесь больше нечего делать, а от заверений в бесконечном уважении ко мне и готовности к вечной дружбе с Инталией меня, признаться, уже начинает тошнить. Что бы там ни думал Метиус, но для подобного рода миссии следовало бы найти другого кандидата… или кандидатку. Я предпочитаю ясность — если враг, то без оговорок, лести и прямой лжи. Или вы сомневаетесь в том, что Инталии и Гурану не суждено бежать в одной упряжке, сколь бы значительной ни была цель?

Блайт подал плечами.

— Это политика, моя леди. Воины вроде арХорна, да будет Эмиал милостив к его душе, в любой момент готовы встретить противника лицом к лицу, но, как говорили древние, извлекаемый из ножен меч свидетельствует лишь о плохом владении языком. Тот, кто вчера был врагом, сегодня может стать союзником, завтра — другом… ну а потом, вполне вероятно, снова превратится во врага, если того потребуют обстоятельства, выгода или иные причины. Я думаю, что Вершитель арГеммит не зря выбрал вас для исполнения этой миссии.

— Да уж, — хмыкнула Таша, — Метиус ничего зря не делает.

— Я не знаю, почему Империя столь рьяно высказалась за участие в кампании. Если только не принимать в расчёт тот очевидный факт, что сейчас война невыгодна не только нам, но и Гурану.

— Гуран сильнее.

— Это так. Он сильнее Инталии, сильнее Индара — но лишь до тех пор, пока Орден и Круг не объединятся. А любая попытка конфронтации неизбежно вызовет подобный исход… при условии, замечу, что Зоран сочтёт Империю виновником обострения отношений. Думаю, именно в этом кроется причина сговорчивости Его Величества. Время сейчас гораздо ценнее мелочных амбиций, и время, как ни печально мне об этом говорить, играет в известной степени против вашего… нашего государства. Сколько, по-вашему, лет понадобится Ордену, чтобы довести численность магов и рыцарей до приемлемого уровня? Десять, двадцать? И это лишь в том случае, если отбор в Школу Ордена станет куда менее тщательным. Но и Гуран в эти годы не будет стоять на месте.

— Так чего ждёт Империя?

— Я бы сказал, что это очевидно. Круг Рыцарей Индара солидарен с Комтуром, но вечно ли это продлится? Сила… — Блайт оглянулся, затем покачал головой. — Душно здесь, леди, вы не находите? Удивительно, почему они не проветривают помещение?

Намек Таша поняла совершенно правильно. Спустя несколько мгновений, вокруг их столика воздух зашевелился, сплетаясь в тугие струи и издавая явственное шипение.

— Так лучше?

— Да… пожалуй.

Теперь подслушать разговор за столиком — а в том, что желающих донести до ушей Императора каждое произнесенное здесь слово найдётся более чем достаточно, Ангер не сомневался — было решительно невозможно. Правда, часть свечей в высоких канделябрах погасла и зал погрузился в полумрак, но это не мешало беседе. Зато неплохо скрывало движения губ.

— Так вот, проблема в том, что сила, брошенная на изменение судьбы Зорана, отнюдь не безгранична. Империя, я надеюсь, считает, что причины, побудившие Зорана поступить так, как он поступил, следуют из понимания Комтуром рыцарской чести, предназначения Индара, принципов благородства… в общем, не думаю, что кто-то подозревает о преломлении Клинка Судьбы. Поэтому, если Его Величество тянет время и делает расчёт на то, что рыцари взбунтуются и откажут Комтуру в доверии, то ждать он может очень долго. Сейчас и лучший в мире убийца не способен помешать Зорану идти выбранным путем, магия Клинка защитит его надёжней сотни опытных стражей. Другое дело, что Комтур немолод, а бессмертия новая судьба ему не подарит. И как только остановится сердце Зорана, магия перестанет контролировать умы рыцарей.