Дмитрий Воронин - Плечом к плечу

Говорили, что во время торжественного сожжения тела убитого какому-то ловкачу удалось добраться до трупа и отрезать палец — считалось, что нет амулета от сглаза вернее, чем палец покойника с костра, подожженного лично Святителем (да-да, сам Верлон соизволил оторваться от сверхважных государственных дел и поднести Блайту прощальный факел — этакая «дань уважения достойному противнику»). Если верить всем, готовым «за недорого» продать чудодейственную вещицу, пальцев у Блайта было не меньше трёх десятков… на каждой руке.

Говорили, что планируется рассылка посольств в Гуран, Индар и чуть ли не в Кинтару. Кто поедет и зачем — строились самые разные домыслы, иногда далёкие от истины настолько, что это было совершенно ясно не только слушателям, но и самому рассказчику. Дилана запоминала информацию, по привычке пытаясь отсеять зерна от плевел. Очень не хватало надёжного источника в самой Обители…

Говорили ещё много чего. Первые два дня город напоминал растревоженный муравейник, повсюду сновала стража, явно получившая приказ «искать», но не представляющая, кого именно. Потом пришли тяжёлые мрачные облака и город начал постепенно впадать в спячку.

Самое время его покинуть.

Дилана искренне жалела, что Блайта пришлось пристрелить. Не потому, что его жизнь что-либо для неё значила… хотя нет, именно потому. Она предпочла бы не даровать бывшему Консулу легкую смерть от стрелы. Куда интересней было бы наблюдать его возвращение в Империю, временное (наверняка временное!) возвышение — а затем стремительное, неудержимое падение в бездну.

Но что сделано — то сделано. И работа выполнена отменно, раз уж в народ просочились слухи о причастности Индара к этому убийству, значит, непогрешимый Квестор попался-таки на подставленные ему улики. В том, что первое впечатление от арбалета и прочих мелочей Дега проигнорирует, леди Танжери не сомневалась. На всякий случай она предоставила Квестору столько следов, что даже тупой солдат догадался бы — что-то здесь нечисто. Парлетт не туп, он сообразит… и он достаточно умен, чтобы догадаться — ему чуть ли не пальцем показывают на причастность Империи к убийству. А Квестор не любит, когда его, говоря образно, ведут под руки.

Так что работу в Торнгарте можно считать законченной. Пора вернуться к Императору и получить толику его благодарности. Карета готова, вещи собраны, специально обученная женщина ещё несколько дней будет создавать видимость присутствия в доме хозяйки — пока не развеется простенький «фантом». Дилана не особо старалась, творя заклинание, дня четыре ей было вполне достаточно. Дальнейшая судьба служанки, которой предстояло заменить госпожу «в кресле у окна», леди Танжери ни в малейшей степени не интересовала. Да и вряд ли ей что-то грозило — Квестор наверняка продолжал искать стрелка, но рассматривать в качестве объекта подозрения скучающую даму… это надо иметь совершенно болезненную подозрительность.

Выходя из до смерти надоевшей комнаты, волшебница едва удержалась, чтобы не хлопнуть дверью. И когда карета, влекомая четвёркой лошадей, выехала со двора, не обернулась — в любом случае, возвращаться в эти стены она не собиралась.

— Вершитель арГеммит, не соблаговолите ли уделить мне толику вашего драгоценного времени?

— Какой тон! — восхитился Метиус, откидываясь в кресле и насмешливо разглядывая посетительницу. — Сколько пафоса и мировой скорби. Да, леди, я непременно отложу все дела, чтобы иметь удовольствие от беседы с вами.

— Мировую скорбь я, по вашему наущению, старательно изображаю вот уже который день, — мрачно заявила Таша и, не дожидаясь приглашения, заняла кресло по другую сторону широкого стола, отделанного тёмно-красным, словно запёкшаяся кровь, деревом. — Удовольствия, кстати, не обещаю. И кто-нибудь угостит даму вином?

Метиус демонстративно оглянулся, словно в надежде высмотреть где-нибудь у стены, за портьерой или под стулом случайно оказавшегося здесь слугу, затем изобразил удивление.

— Кто-нибудь, надо полагать, это я?

— Надо полагать, — благосклонно кивнула гостья.

— Много чести, — хмыкнул хозяин кабинета. — Вино на столике, бокалы там же… леди придётся обслужить себя самой.

— Вот так всегда, — в голосе Таши сквозило разочарование напополам с упреком, но глаза смеялись. — Всё, ну совершенно всё приходится делать самой. Впрочем, ради вина из ваших запасов, учитель, стоит пренебречь некоторыми светскими правилами.

— Ага, — удовлетворённо кивнул арГеммит, — прогресс налицо. Стало быть, я опять учитель. Это радует… это, признаться, почти единственное, что меня радует в столь мерзкий день.

— Почти?

Таша прекрасно знала, что Метиус — а, точнее, его верный Квестор — развернул активную деятельность по поимке подлого убийцы. Как обычно бывает, со стороны любое дело кажется простым и, что немаловажно, претворяемым в жизнь не так, не теми и не в то время. Леди Рейвен считала, что имей она достаточно власти — сумела бы организовать облаву куда лучше. Бессмысленно снующие по улицам толпы стражников если кого и способны поймать, то разве что слепого, глухого и немого воришку. Если таковой вообще существует. Остальные злоумышленники, вне зависимости от ранга, пристрастий и жизненного опыта, сразу же расползлись по потайным щелям, дабы не оказаться в петле по истинному обвинению, продуманному навету или просто так, случайно.

Обитель была завалена жалобами трактирщиков и содержателей доходных домов на многочисленные облавы и обыски. При этом — леди Рейвен готова была дать руку на отсечение — едва ли один из десяти стражников хотя бы примерно представлял себе, кого искать. К жалобам местных жителей стоило ожидать и ноты от Индара — не менее полусотни вооружённых до зубов гостей из неприветливого северного государства были подвергнуты обезоруживанию, обыску и (при сопротивлении) мордобитию. Оружие и ценности позже вернули, выбитые зубы возместили звонкой монетой, а синяки и ссадины устранили целители Ордена — но, как говорится, неприятные воспоминания не выкупить и не выкинуть.

— Вот думаю, посвящать ли тебя, Таша, в вопросы государственной важности, — Метиус повертел в пальцах перо, затем бросил его на стол. — Как считаешь?

— Можно не посвящать, — милостиво разрешила леди Рейвен, подарив наставнику ехидную улыбку. — Но ведь я разберусь сама, вы меня знаете, Вершитель. Так будет лучше?

— Не думаю, — согласился арГеммит. — Поэтому, для начала…

— А может, для начала, произойдет та встреча, ради которой я демонстрирую всем, кому это интересно, своё горе?

— Э-э… ну, если ты настаиваешь. Встань-ка девочка, а то я уже, как ты можешь заметить, стар. Встань и дёрни во-он за ту веревочку, да, среднюю. Таша, Эмнаур тебя раздери, я сказал дёрнуть, а не оторвать!