Ольга Подпалова - Ведовство 1. Каникулы в Бухаресте

"Ты же знаешь, что будет дальше…" - даже не спрашивал, а утверждал призрачный голос за спиной. "Знаеш-ш-шь…" - противно растягивая звуки, шептал он с другой стороны…

"А ты ведь могла все изменить… Тогда…" - словно нависая надо мной, шептал он.

"Могла же?.." - переспрашивал со злорадством, будто насмехаясь…

А я заливалась слезами, ощущая их солоноватость на губах, давясь горечью, бессилием и раскаянием…

"Могла" - все не умолкал невидимый собеседник, ставший мне палачом за все это время… Но это ничто, по сравнению с тем, что творилось у меня сейчас в душе…Казалось, кто-то вытаскивает нервы, по одному, наслаждаясь процессом…Они рвались, словно натянутые струны, издавая горький плач, больно раня осколками надежд…

"Могла… А теперь смотри" - жестко сказал голос.

Слезы в мгновения высохли, и я смотрела… Не отвернуться, не закрыть глаза, даже не моргнуть…

Автомобиль все приближался, выехал на мост… Свет фар бьет в лицо… Вдруг, машину понесло… Забывшее даже стучать сердце, вновь продолжило свою безумную скачку… Ничего не изменить… Тогда этого не захотела, сейчас же - не могу… Едва ли не кляня себя, глотая горючие слезы, вижу, как сестра пытается вырулить… На родном, таком знакомом лице паника… А в глазах ужас… Оставляя на белом снегу темные полосы, машина врезалась в ограждение… Я пытаюсь вырваться из стальной хватки, он все не отпускает…

Мгновение… Груда железа замерла на самом краю, словно выбирая: свалится вниз или замереть в шатком спасительном равновесии… Мгновение, второе… Сердце опять не стучит. Оно надеется, что произойдет чудо… Машина качнулась еще раз и полетела вниз…

- Нет! - я, наконец, вырвалась. Правда, теперь меня никто и не удерживал, и, подбежала к краю. - Нет, нет, только не это, - судорожно шептали губы, словно пытаясь убедить, что ничего не было, что все можно вернуть, отмотать, изменить, да хоть задержать на пару мгновений, в конце концов! - Не это! - кричу я, падая на колени, и смотрю вниз, в темноту…

Машина, проламывая еще тонкий лед, медленно погружалась в воду… Она еще жива… Мне потом сказали, что при столкновении она потеряла сознание, а потом… потом захлебнулась водой, пытаясь выбраться, ведь вода в салон набиралась постепенно…

- Нет, нет, нет, - как заклинание шепчут губы. - Почему? Почему она? Почему?!

"А ведь она еще жива…" ненавязчиво напомнил о себе голос, усилив парой слов боль до предела.

- Да-а! Я зна-а-аю! - крик перешел в тихие рыдания…

Сидя на снегу и обхватив колени руками, я мерно раскачивалась, опять не веря в случившееся…

"И ты ничего не сделаешь?" - шептал он. - "Ничего? Совсем? А ведь сейчас из машины, небольшими пузырьками, вытекает воздух… вытесняемый ледяной водой… А ведь она еще жива… еще…"

Я буквально видела, как эти самые пузырьки лопаются, достигнув кромки воды… Как они серебристой дорожкой вьются вверх… Как бьются руки в темные стекла окон… Как воды становится все больше и больше…

Я закрываю глаза, пытаясь избавится от видения… Но оно все не уходит, встает перед глазами…

"И что ты сделаешь?" - тихо, но настойчиво требуя ответа, спросил голос…

Вытерев ладонью слезы, я опять посмотрела вниз и попыталась прыгнуть с моста… Может, еще успею…

В который раз? И сколько еще впереди? Я знала, что, сколько бы ни было, я буду пытаться раз за разом…

"Э, нет, дорогая" - крепкие холодные руки легко подхватили меня и оттянули от края. "Все, что могла, ты уже сделала. Точнее, не сделала" - с расстановкой объяснил он, крепко удерживая руки, никак не реагируя на мои попытки отбиться и шепча на ушко. - "Теперь тебе остается только переживать все заново…"

Меня словно холодной водой обливали, заставляя содрогаться при каждом слове.

Я, широко открытыми глазами смотрела вдаль. Снег прекратился и теперь легким покрывалом укрывал все вокруг… Но я этого уже не замечала, слышала только ледяные правдивые слова… Он прав… Всегда прав…

Жадно хватая ртом воздух, я рывком села в кровати, пытаясь стряхнуть с себя липкую паутину кошмара. В воздухе еще звенел крик ужаса.

- Сон… это всего лишь сон, - донеслось с соседней кровати.

Я резким движением руки заставила зажечься оба бра над кроватями. Лампочка прямо над головой Лики не выдержала мощи магического посыла и взорвалась, обдав девушку осколками и искрами. Но она даже не вздрогнула. А меня поразил ее взгляд. Пустой. Холодный. В ее глазах еще была метель…

А потом она заговорила:

- Машину потом искали два дня. Водолазам было сложно работать в ледяной воде, да и сильное течение отнесло ее на приличное расстояние… Макс тогда на целый день заперся в их комнате… А я давилась слезами и, не веря в произошедшее, успокаивала полугодовалую малышку, которая, словно что-то почувствовав, не замолкала ни на миг. А когда племянница уснула, запивала на кухне горькие слезы валерьянкой… Не знаю, сколько я тогда выпила успокоительного.

Она помолчала, словно собираясь с мыслями. Ее пустой голос жутко звучал в абсолютной тишине, ведь я даже затаила дыхание, пока она спокойно, почти отрешенно рассказывала жуткую историю.

- Ее хоронили в закрытом гробу… Посеревший Макс бездумным взглядом смотрел на этот ящик… Так началась моя жизнь, посвященная Мышке и Максу. Так я пытаюсь искупить свою вину. Он просыпался от моих криков, а я старалась не смотреть ему в глаза, когда он будил меня и успокаивал посреди ночи. Молчала каждый раз, когда он спрашивал о моих ночных кошмарах. Ведь что сказать? Что могла этого не допустить?

- Ты не могла, - хрипло прошептала, дивясь этому вороньему карканью.

- Могла. Понимаешь, могла? - Чертенок впервые посмотрела на меня за время этого душераздирающего монолога. По щеке скатилась слеза, поблескивая в свете единственной слабенькой лампочки. А я была уже счастлива тем, что она демонстрирует хоть какие-то эмоции. - За два дня до этого… всего этого мне приснился сон. Не этот… точнее, его часть: метель, мост, как заносит машину, как она переваливается за край… Детали появились позже. Я не поверила, не предупредила, не спасла… Не захотела.

- Ты ведь не знала, - я чувствовала себя беспомощной из-за того, что не могу сказать ничего кроме банальных и пустых фраз.

- Но должна была, - как-то тупо, словно зазубренный лозунг, прошептала Лика. - Иначе, зачем мне сила, если я не смогла спасти дорогого мне человека?

У меня не было ответов на эти вопросы. Да и были ли они вообще?

- Давай спать, - предложила девушка с улыбкой, тут же слетевшей губ. Видимо, она и сама осознавала, насколько фальшивой та кажется.

А я боялась закрыть глаза, страшась, что снова окажусь посреди бушующей пурги в бледном пяточке электрического света фонаря.

- Сегодня он больше не придет, - уверила меня подруга, да, теперь уже подруга, правильно оценив колебания испуганного сознания. - Можно ложиться.