Ольга Подпалова - Ведовство 1. Каникулы в Бухаресте

С Гелой мы тогда встретились часа за два, если не раньше, до отправки поезда. Сидели в кафе, делились впечатлениями, чаяниями, рассказывали друг другу то, что не успели еще обсудить в переписке. Мне до сих пор немного странно, насколько порой мы совпадали в своих суждениях, образе мыслей, привычках… даже отчества оказались одинаковыми. Наверное, основной причиной всего этого была наша принадлежность к ведьмам, до этого в качестве ведуний я знала только свою мать и ее лучшую подругу, но никого из сверстников. Если моя мама была носителем силы Земной стихии и, соответственно, травницей, то я росла ведьмой Огня. Хотя, стоит признать, огненная я странная. У огневиц обычно взрывной, яркий характер, в них пылает страсть, кипит кровь, я же всегда отличалась рассудительностью, им несвойственной. Мама посмеивалась, говоря, что не нашелся еще тот человек, который бы во мне страсть разжег настоящую, но мне казалось, что это скорее какой-то мой недостаток. Тогда, встретившись с Гелой, я почему-то испытала прилив уверенности в собственных силах.

Новая подруга ради развлечения предложила погадать. Идея была поддержана на ура. Раскидывая прямо на столике карты таро, она будничным тоном, без всяких потусторонних подвываний, которые так любят гадалки, сообщила, что любви до гроба в ближайшем будущем для меня она не наблюдает. Будет увлечение, но лучше я сразу буду предупреждена, что закончится оно не счастливым концом. Я поверила. И если уж на то пошло, то предсказание сбылось буквально на следующую же неделю, после моего возвращения с курсов. Видимо, что-то во мне тогда поменялось, может, ведьмовской огонь моей стихии теперь жарче разгорелся в глазах, но парни за мной табунами теперь ходили. Но суть не в этом.

Договорившись о совместном проживании, мы были жестоко разочарованы по прибытию в общежитие. Оказывается, при расселении наши пожелания совершенно не учитывались.

Шла я в свою комнату, волоча за собой неподъемный чемодан, далеко не с радужным настроением, что отнюдь не способствовало бы налаживанию дружеских отношений с соседкой по комнате.

Каким же было мое удивление, крупными буквами, должно быть, проступившее прямо на лбу, когда девушка, уже занимавшая жилплощадь, оказалась личностью небезызвестной. Именно эта нахалка не так давно испортила мне замечательный сон, бесцеремонно проникнув в ночные видения.

- Ты?! Я что, снова сплю? - раненым зубром взревела ведьмочка. - Только не это! И за что меня боги наказали таким талантом?

- Лучше бы спала, так бы смогла тебя сразу притопить, как в прошлый раз, и не мучилась бы, - огрызнулась я, запихивая ношу под кровать и надеясь в душе, что там чисто.

- Перемирие? - решила все же рискнуть. Враждовать с соседкой с первых минут как-то не хотелось

- Ок, чай будешь? Я его только заварила, - предложила зеленоглазая.

- Спасибо, - поблагодарила от всей души, и, поспешно представилась: - Меня Огнеславой зовут.

- Лика, или Чертенок, - отозвалась моя собеседница.

- Чертенок, значит… Тебе подходит, - улыбнулась и пригубила чай.

Как по мне, он мог быть и погорячей. Опустив в чашку кончик указательного пальца, подождала, пока вода забулькает, и удовлетворенно вздохнула. Вот теперь он настолько горячий, чтобы удовлетворить температурой ведьму Огня.

- А тебе Огонек подходит, не против, если буду так называть? - девушка заинтересованно следила за моими махинациями.

- Можно, - сейчас я уже симпатизировала этой зеленоглазой путешественнице по снам, - меня так только мама раньше называла. Но ты ведь все равно не сдалась бы, даже если бы я против была, не так ли? - и подмигнула. Мне казалось, я правильно определила заводную натуру Лики.

- Угу, только аккуратно и чтобы ты не слышала. Ну, или ты бы вскоре привыкла и смирилась,- покраснев, тихо пробормотала девушка, а потом громче добавила: - Еще чаю? А пирог с яблоками будешь? Сама пекла!

- Похоже, я удачно подселилась, - захихикала я. Поят, кормят, еще и спать уложат, с этим проблем нет - вон кровать стоит. Красотища! Живем!

Я блаженно вздохнула и устроилась на кровати, по-турецки поджав ноги и водрузив на колени подушку, а на нее тарелку с пахучим кулинарным шедевром.

Спустя еще два часа разговоров и веселых историй, мы решили укладываться. Я и не подозревала, насколько устала, пока не коснулась головой подушки, моментально провалившись в сон.

…Резные снежинки белым пухом носятся в воздухе, подчиняясь сильным порывам ветра. Зима. Самое ее начало, когда дети носятся по улицам, радуясь первому снегу. Но это днем, а ночью они спят, и, наверное, видят белые сугробы… А снег таинственно поблескивает в желтых лучах фонаря… Из-за белой пурги не видно даже луны…

Снежинка размытым пятнышком мелькнула перед лицом и пролетела сквозь руку, которую я подняла, чтобы отогнать красавицу. Одна из тысяч, но, настолько же, неповторимая…

…Сердце сжалось, уже наперед зная, что будет дальше…

Я стою в белом легком платьице посреди метели. Сверху льется электрический свет, тускло освещая небольшой пятачок припорошенного асфальта вокруг… Я поёжилась… Нет, не от холода…

Мост, один из многих в Киеве. Послышался звук проехавшего мимо поезда метро. Но только послышался, ведь белая каша надежной пеленой закрывала от меня мир… пока. Я ведь знаю, что когда не захочется ничего видеть, она пропадет…

"Боишься?" - тихо прошептали сзади.

Он… Безликий голос моего ужаса, от которого леденеет кровь и подгибаются колени одеревеневших ног. Иногда он громкий… Кажется, слова произносятся прямо в голове, причиняя невероятную боль, иногда же… тихий шепот, еле слышный, но он проникает в самую душу… В нем нет эмоций, наималейших чувств, лишь иногда мелькает то ли злорадство, то ли насмешка… Он… Посыпающий солью слов рану, не заживающую его стараниями… Старую душевную рану…

Холод волной прошелся по позвоночнику, будто на плечи легли тяжелые ледяные руки…

"Или все-таки боишься?" - нашептывал мне на ухо.

"А чего боятся?" - проникновенно спрашивал, перемещаясь обратно за спину.

Тело колотит дрожь, а я с ужасом смотрю, как по пустынной дороге к мосту подъезжает машина… Нет силы, или воли, чтобы закрыть руками уши, чтобы не слышать, не слышать этот голос… Бессильно дрожат губы… И не закрыть глаза что бы не видеть сквозь резко прекратившуюся пургу, машину…

Я ведь знаю, что дальше будет…

Бешено колотится сердце… Нет чтобы развернутся лицом к нему, прогнать из снов, через которые он проникает в мою жизнь… Ставшую просто невыносимой… Глаза наполняются слезами, размывая все вокруг… Нет чтобы броситься навстречу автомобилю… Да, глупо… но это сон, может, хоть здесь, я смогу все изменить, раз не спасла сестру, когда это было возможно… Слезы катятся по щекам… Они срывались вниз, кружились в круговерти со снежинками, обжигая своим горем, и пропадали где-то в темноте…