Игорь Арье - ГРАЙЛОК - МИР ГРЕХОВ

- Хорошо, опустим ссору императора с археоном. Что было дальше? После Поля Греха?

- Канцлер объявил себя императором.

- Вот так просто? Взял, да и объявил?

- Как и все лорды Джагайи, он состоял в родстве с императорским домом. Может, у других было и больше прав, не знаю… но сила была на стороне Хокси, столица оказалась в его руках, и красные его поддержали. Император Хокси Первый, вот так. Сейчас правит его правнук, а в Джагайе жара. Кое-кто утверждает, - тут эйбон понизил голос, хотя в комнате они были наедине, - что засуха - это наказание узурпатору, а вовсе не плата Солнца за тот грех, что случился на севере.

- Однако наказанием может быть холод? - удивился Морт. - Не жара, а холод? Ведь холод сопутствует греху, верно?

- Как ни объясняй, а джагаи не смогли собрать ни одного урожая при императорах из дома Хокси. И войско погибло на севере, а казна опустела, когда Хокси обещал накормить голодных. Пока он продавал реликвии из императорской сокровищницы, его люди кормили голодных в столице, со всей области туда потянулись разоренные крестьяне и фермеры. К тому же не все лорды признали Хокси, была война, беднота оказалась на стороне императора, потому что он в самом деле раздавал еду неимущим… и великие дома пали. При Вентайне Последнем было пять великих лордов, сейчас остался один, лорд Уолдор. Три дома исчезли, один стал императорским, да вот Уолдор… Ну, то есть, остались какие-то люди, которые унаследовали титулы Джедов, Аганеев и Гройзов, но это такая мелочь! Чего стоят титулы без вассалов и земель? И провинции тут же отложились от Джагайи, а Хокси Первый, занятый войной с лордами, не стал им препятствовать, да он бы и не смог.

- А теперь?

- Теперь Джагайя - выжженная пустыня, а император изо всех сил старается удержать власть, а скудные ресурсы уходят на закупку дешевой жратвы. Помнишь подгнившую рыбу Эгиша? Императоры Хокси дали слово, что при них джагаям не придется голодать. Так что если коренные жители старой столицы и перемрут, то не от голода. Их прикончат жара, болезни… либо они перережут друг друга. В Джагайе каждый день убивают десятки человек, джагаи грешат, чтобы Солнце хоть немного убавило свои милости, и чтобы в столице стало прохладней. Грех там считается благом, а праведность лишь увеличивает зной, а потому осуждаема. Но сколько ни грешат жители старой столицы, жара не уменьшается. Что молчишь?

- Думаю, что ответить, "печальная история" или "поучительная история". Оба ответа нравятся мне одинаково. Или одинаково не нравятся.

- То-то и оно.

- Теперь я лучше понимаю безумства Ожидающих.

- Конечно, они ведут себя как бессердечные твари, чтобы Солнце не так жгло их страну. Надеются, что холод греха остудит Джагайю, но безуспешно. Красные жрецы говорят, что вина Грайлока перед Джагайей слишком велика, чтобы холод маленьких грешков мог пересилить великий зной, который послан империи за то, что города и народы согрешили перед ней.

За окном раздалось негромкое лошадиное ржание. Морт встал, чтобы выглянуть, но на подоконник неожиданно плюхнулся ворон и замер, поводя клювом. Солнечный свет играл разными оттенками гладком оперении, и вспыхивал в круглых глазках птицы.

- Вернулись, - буркнул Махаба.

Вскоре в коридоре раздались шаги, дверь распахнулась, вошел Лайк с увесистым мешком в руках. Посох он зажал под мышкой. Следом, согнувшись в три погибели, протиснулся Туйвин. Коротышка тяжело дышал, его мешок был еще больше, чем у мага, внутри бряцало железо. Туйвин с лязганьем опустил ношу на пол:

- Принимайте, благородный рыцарь. Ваши благородные доспехи. Извольте влезь в них своим благородным телом.

Туйвин с натугой распрямился и утер обильный пот.

- Слава Солнцу, я не рыцарь и мне не приходится таскать такую тяжесть на себе.

Лайк не был настроен шутить. Он, сдвинув седые брови, глянул на Махабу:

- Ты в седле-то сумеешь удержаться?

- Если лошадь не слишком норовистая да резвая.

- На резвую у нас не было денег. Хорошо хоть эту клячу смогли сторговать. Морт, тебе придется шагать с нами пешком, второй лошади мы не купили. Многие собираются удрать из Байвенны. С одной стороны, это хорошо, потому что завтра, едва раскроют ворота, из них хлынет толпа, в которой мы затеряемся. С другой стороны, цены на верховых и вьючных лошадей выросли.

Махаба развязал веревки и вытряхнул из тюка груду доспехов. Когда эйбон стал перебирать железяки, его лицо сделалось озабоченным - он не привык иметь дело с таким снаряжением. Морт поспешил ему на помощь и, как оказалось, он отлично справлялся. Руки сами находили, как ловчей приладить элементы доспеха, и вскоре Махаба был полностью снаряжен.

- Я думал, будет тяжелей, - заметил он. - А в этом даже можно двигаться.

На эйбоне была кольчуга, стальной нагрудник с наплечниками на шарнирах, ноги прикрыли легкие поножи. Доспехи были не новыми, пластины помяты и носили следы многочисленных ударов.

- Похоже, мне приходилось иметь дело с чем-то подобным, - не без удивления заметил Морт. - А у тебя боевой вид во всем этом, Махаба. Сразу видно, что ты - бывалый воин!

Двигался Махаба не слишком уверенно, но доспехи добавляли массивности и без того рослому эйбону, так что смотрелся Черный Рыцарь очень внушительно.

- То, что нужно, - буркнул Лайк, усаживаясь на кровать. Он принялся отделять от посоха набалдашник с кристаллом.

- Эй, а ты что делаешь? - спросил Морт. - Тебе же запрещено… хотя верно, из тебя выйдет отличный оруженосец. Не хуже, чем из Махабы - Черный Рыцарь! Мы все - не те, за кого себя выдаем. Туйвин, а ты? Ты будешь менять платье? Может, мы нарядим тебя девушкой?

- Если бы ты не управился так ловко с железной рыцарской сбруей, я бы решил, что ты в прошлом был балаганным актером, - буркнул Туйвин. - Ты сопровождал армию Вентайна, чтобы смешить имперских солдат.

- Скорей уж, чтобы самому смеяться над ними. А мне обновок не принесли?

- Ослиную шкуру разве что, - буркнул Туйвин.

Вечером пришел Густиль с ужином. Лайк рассчитался с ним и сказал:

- Можешь успокоиться, завтра ворота наконец откроют, и мы покинем город. В три часа пополуночи выпустишь нас, и забудь о том, что у тебя в эти дни были постояльцы.

- Что такой кислый, хозяин? - подмигнул Морт. - Разве ты не мечтал выставить нас поскорее? Завтра нас здесь не будет!

Густиль махнул рукой:

- Завтра-то все и начнется. Может, и мне отправиться с вами? Хотя нет, в наших краях теперь не будет спокойствия… Жаль, что мой "Ласковый голубь" не корабль. Теперь разве что за морем я смогу найти тихую пристань. Снялся бы с якоря, да поплыл…

- О чем он толковал? - спросил Морт, когда хозяин ушел.

- На выборах победили те, кто добивается независимости Байвенны, - объяснил Лайк. Кристалл он снял с посоха и упрятал в потайной карман в рукаве. - Город заявит о том, что не подчиняется больше Джагайе, сюда придет война, и гнилая сельдь капитана Эгиша вырастет в цене. Вероятно, Байвенна скоро окажется в осаде.