George Martin - Танец с драконами

– Это тебе следовало устроить пир в честь моего возвращения, – возразил Рамси, – и он должен был состояться в Кургане, а не в этом нужнике.

– Курган и его кухни не мои, чтобы я ими распоряжался, – мягко произнёс его отец. – Я всего лишь гость. Замок и город принадлежат леди Дастин, а она тебя не выносит.

Лицо Рамси потемнело.

– А сможет она меня выносить, если я отрежу ей сиськи и скормлю моим девочкам? Сможет ли она меня выносить, если я сдеру с неё кожу и сделаю себе сапоги?

– Вряд ли. И эти сапоги дорого нам обойдутся. Они будут стоить нам Барроутона, верности Дастинов и Рисвеллов.

Русе Болтон сел за стол напротив сына.

– Барбри Дастин – младшая сестра моей второй жены, дочь Родрика Рисвелла, сестра Роджера, Рикарда и моего тезки Русе, кузина остальных Рисвеллов. Она любила моего покойного сына и подозревает, что ты причастен к его гибели. Леди Барбри – женщина, знающая, что такое затаить обиду. Будь благодарен за это. Барроутон предан Болтонам во многом потому, что она все ещё винит Неда Старка в смерти своего мужа.

– Предан? – бушевал Рамси. – Да она поплёвывает на меня свысока. Придёт день, когда я спалю её драгоценный деревянный город. Пусть плюёт на него, посмотрим, сможет ли она погасить пламя.

Русе сделал такое лицо, будто эль, который он пил, неожиданно прокис.

– Иногда ты заставляешь меня сомневаться, моё ли ты семя. Мои предки много кем были, но только не глупцами. Нет, замолчи, я слышал достаточно. Да, сейчас мы сильны. У нас есть могущественные друзья в лице Ланнистеров и Фреев, и неохотная поддержка большей части севера… Но что, как ты думаешь, произойдёт, когда объявится один из сыновей Неда Старка?

« Все сыновья Неда Старка мертвы , – подумал Вонючка. – Робб убит в Близнецах, а Бран и Рикон… Мы обмакнули их головы в смолу… »

В голове стучало, он не хотел вспоминать прошлое до того, как узнал своё имя. Это слишком тяжёлые воспоминания, почти такие же болезненные, как нож для свежевания Рамси...

– Волчата Старка мертвы, – сказал Рамси, глотнув еще немного эля из чаши, – и таковыми и останутся. Пусть только покажут свои мерзкие рожи, и мои девочки разорвут этих волков на куски. Чем раньше они объявятся, тем скорее я снова их убью.

Старший Болтон вздохнул.

– Снова? Это, конечно же, оговорка. Ты никогда не убивал сыновей лорда Эддарда, этих двух прелестных мальчишек, которых мы так обожали. Это работа Теона Перевёртыша, помнишь? Сколько наших сомнительных друзей, по-твоему, осталось бы с нами, если бы открылась правда? Только леди Барбри, которую ты хочешь пустить на сапоги… Плохие сапоги, кстати. Человеческая кожа не такая прочная, как бычья, и не будет так же долго носиться. Указом короля ты теперь Болтон. Постарайся вести себя соответственно. О тебе ходят слухи, Рамси. Я слышу их отовсюду. Люди боятся тебя.

– Хорошо.

– Ошибаешься. Это не хорошо. Обо мне никогда не ходили слухи. Думаешь, иначе я сидел бы здесь? Твои забавы – это твоё дело, я не буду попрекать тебя ими, но стоит быть более благоразумным. Мирная земля, тихий народ. Это всегда было моим правилом. Сделай его своим.

– За этим ты оставил леди Дастин и жирную свинью-жену? Чтобы прийти сюда и велеть мне вести себя тихо?

– Не совсем. Есть новости, которые ты должен услышать. Лорд Станнис наконец покинул Стену.

Рамси приподнялся, улыбка заиграла на его широких влажных губах.

– Он идёт на Дредфорт?

– Увы, нет. Арнольф не понимает этого. Он клянётся, что сделал всё, что мог, чтобы тот заглотил наживку.

– Подозрительно. Поскреби Карстарка и найдёшь Старка.

– После того как Молодой Волк поскрёб лорда Рикарда, это утверждение может быть не так справедливо, как прежде. Но это не важно. Лорд Станнис отобрал Темнолесье у железных людей и вернул его дому Гловеров. Что хуже, к нему присоединилась горные кланы: Вуллы, Норри, Лиддлы и все остальные. Его сила растёт.

– Наша больше.

– Пока.

– Самое время раздавить его. Позволь мне пойти на Темнолесье.

– После твоей женитьбы.

Рамси стукнул чашей о стол, и остатки эля разлились по скатерти.

– Мне надоело ждать. У нас есть девчонка, дерево и достаточно лордов, чтобы засвидетельствовать. Я женюсь на ней завтра, засажу ей между ног сына и выступлю ещё до того, как высохнет её девичья кровь.

« Она будет молиться, чтобы ты ушел , – подумал Вонючка, – и молиться, чтобы ты никогда не вернулся к ней в постель ».

– Ты засадишь в неё сына, – согласился Русе Болтон, – но не здесь. Я решил, что ты женишься на девчонке в Винтерфелле.

Эта перспектива явно не обрадовала лорда Рамси.

– Я разрушил Винтерфелл, или ты забыл?

– Нет, это ты забыл… Железные люди разрушили Винтерфелл и вырезали всех его жителей. Теон Перевёртыш.

Рамси подозрительно взглянул на Вонючку.

– Да, это сделал он, и всё же… свадьба в этих развалинах?

– Даже разрушенный Винтерфелл остаётся домом леди Арьи. Какое место подойдет лучше для свадьбы, осуществления брака и заявления о твоих правах? Но это только часть дела. Было бы глупо самим выступать на Станниса. Пусть Станнис сам идёт к нам. Он слишком осторожен, чтобы атаковать Барроутон… но он обязан явиться в Винтерфелл. Его горцы не оставят дочь их драгоценного Неда такому, как ты. Станнис либо выступит, либо потеряет их… А учитывая, какой он осмотрительный полководец, Станнис призовёт всех своих друзей и союзников. И Арнольфа Карстарка.

Рамси облизал свои потрескавшиеся губы.

– И попадётся нам.

– Если так будет угодно богам.

Русе поднялся на ноги.

– Ты женишься в Винтерфелле. Я сообщу лордам, что мы выступаем через три дня, и приглашу их к нам присоединиться.

– Ты Хранитель Севера. Прикажи им.

– Приглашение даст тот же результат. Власть вкуснее, когда подслащена хорошими манерами. Тебе лучше запомнить это, если надеешься когда-нибудь править.

Лорд Дредфорта взглянул на Вонючку.

– Да, и освободи своего питомца. Я его забираю.

– Забираешь? Куда? Он мой. Ты не можешь его забрать.

Русе это, кажется, позабавило.

– Всё, что у тебя есть, дал тебе я. Не забывай об этом, бастард. Что до этого… Вонючки… раз уж ты не сломал его окончательно, он всё еще может быть нам полезен. Сходи за ключами и сними с него цепи до того, как я начну жалеть о том дне, когда изнасиловал твою мать.

Вонючка видел, как скривился рот Рамси, и на губах заблестела слюна. Он опасался, что тот запрыгнет на стол с кинжалом в руке. Вместо этого Рамси покраснел, отвёл взгляд своих блеклых глаз от ещё более блеклых отцовских и отправился на поиски ключей. Но когда он встал на колени, чтобы снять кандалы с запястий и лодыжек Вонючки, то наклонился и прошептал:

– Не говори ему ни слова и запоминай всё, что он скажет. Я верну тебя, что бы эта сучка Дастин ни говорила. Кто ты?