George Martin - Танец с драконами

На противоположной стороне стола сир Барристан посадил четырёх бывших телохранителей короля Хиздара – гладиаторов Гогора Гиганта, Белакво Костолома, Камаррона Несчётного и Пятнистого Кота. Селми настоял на их присутствии, вопреки всем возражениям Скахаза Бритоголового. Они уже один раз помогали Дейенерис Таргариен взять город, и об этом не стоило забывать. Пусть гладиаторы и жестокие убийцы с руками по локоть в крови, но они по-своему были верны... королю Хиздару, конечно, но и королеве тоже.

Последним в зал тяжёлой походкой вошёл Силач Бельвас.

Евнух заглянул смерти в лицо, подошёл к ней так близко, что мог бы поцеловать её в губы, был заклеймён ею. Он потерял добрых два стоуна веса и испещрённая сотней зарубцевавшихся шрамов тёмно-коричневая кожа, когда-то туго обтягивавшая внушительные грудь и пузо, висела теперь дряблыми складками, колыхавшимися при ходьбе, точно халат на три размера больше. Шагал евнух медленно и, казалось, не вполне уверенно.

В любом случае, появление Бельваса обрадовало старого рыцаря. В своё время они вместе пересекли полмира, и сир Барристан знал, что может положиться на евнуха, если дело дойдёт до битвы.

– Бельвас. Мы все рады, что ты смог к нам присоединиться.

– Белобородый, – улыбнулся Бельвас. – Где печёнка и лук? Силач Бельвас уже не такой сильный, как раньше, ему надо есть, чтобы снова стать большим. Силача Бельваса отравили. Кто-то должен умереть.

« Кто-то умрёт. Умрут, точнее сказать ».

– Садись, друг мой.

Когда Бельвас устроился за столом, скрестив на груди руки, сир Барристан начал:

– Этим утром, перед самым рассветом, умер Квентин Мартелл.

Вдовец хохотнул.

– Повелитель драконов.

– А, по-моему, просто дурак, – заявил Саймон Полосатая Спина.

« Нет, всего лишь мальчишка ». Сир Барристан ещё не забыл те глупости, которые сам совершал в юности.

– Не говорите дурно о мёртвых. Принц заплатил за содеянное чудовищную цену.

– А остальные дорнийцы? – спросил Тал Торак.

– В настоящий момент взяты под стражу.

Они не оказали никакого сопротивления. Арчибальд Айронвуд, когда его обнаружили Медные Твари, прижимал к груди обожжённое, дымящееся тело принца. Судя по его обгоревшим рукам, дорниец сбил ими пламя, охватившее Квентина Мартелла. Геррис Дринкуотер стоял над ними с мечом, но бросил клинок, как только увидел стражников-саранчу.

– Мы посадили их в одну камеру.

– И пусть вздёрнут на одной виселице, – предложил Саймон Полосатая Спина. – Они выпустили в город двух драконов.

– Откройте ямы и дайте дорнийцам мечи, – попросил Пятнистый Кот. – Я убью их обоих, и весь Миэрин будет выкрикивать моё имя.

– Бойцовые ямы останутся закрыты, – постановил Селми. – Кровь и шум только приманят к себе драконов.

– Быть может, всех троих, – предположил Марселен. – Чёрное чудовище уже однажды прилетело к нам – почему бы ему не явиться вновь? На этот раз вместе с нашей королевой.

«Или без неё» . Если Дрогон вернётся в Миэрин без Дейенерис на спине, город утонет в крови и огне – уж в этом сир Барристан не сомневался. Даже те, кто сейчас сидит за этим столом, вскоре сцепятся друг с другом. Пусть Дейенерис Таргариен всего лишь молоденькая девушка, но это она и только она удерживала всех их вместе.

– Её величество вернётся тогда, когда вернётся, – произнёс сир Барристан. – Мы загнали в Яму Дазнака тысячу овец, наполнили Яму Гразза быками, а Золотую Яму – дикими зверями, собранными Хиздаром зо Лораком для игрищ.

Пока что драконы удовлетворялись бараниной и, проголодавшись, возвращались в Яму Дазнака. Сир Барристан ещё не слышал, чтобы хоть один из них охотился за людьми – в стенах города или за ними. После смерти Харгаза-героя ни один миэринец не был убит драконами – кроме нескольких работорговцев, которым хватило глупости встать на дороге у Рейегаля, когда тому вздумалось обустроить себе логово на вершине пирамиды Хазкаров.

– Нам надо обсудить более срочные вопросы. Я послал Зелёную Милость к юнкайцам заключить договор об освобождении наших заложников и к полудню ожидаю её с ответом.

– Со словами, – сказал Вдовец. – Воронам-Буревестникам ли не знать юнкайцев. У них вместо языков черви, гнущиеся и так, и этак. Зелёная Милость доставит нам червивые слова, а не капитана.

– Если деснице королевы будет угодно вспомнить, Мудрые господа держат в плену и нашего Героя, – напомнил Серый Червь. – И конного владыку Чхого, который приходится королеве кровным всадником.

– Кровь от крови её, – подтвердил дотракиец Роммо. – Его надо освободить. Этого требует честь кхаласара .

– Его освободят, – пообещал сир Барристан, – но для начала нам надо подождать, пока Зелёная Милость не добьётся...

Скахаз Бритоголовый грохнул кулаком по столу.

– Зелёная Милость ничего не добьётся! Может, пока мы тут сидим, она сговаривается с юнкайцами. Соглашения, говоришь, заключить? Соглашения о чём?

– О выкупе, – ответил сир Барристан. – За каждого заложника столько золота, сколько он весит.

– Мудрым господам не нужно наше золото, сир, – возразил Марселен. – Любой из них богаче ваших вестеросских лордов.

– Но наёмникам золото ещё как нужно. А заложники им ни к чему. Если юнкайцы откажутся от выкупа, мы, таким образом, вобьём клин между ними и наёмниками.

« По крайней мере, я на это надеюсь ». Этот план предложила Миссандея – самому Селми подобная мысль никогда бы не пришла в голову. В Королевской Гавани взятками занимался Мизинец, а раздоры между врагами короны сеял лорд Варис. Обязанности сира Барристана были куда как проще и честнее. « Миссандее одиннадцать лет, а она не глупее половины сидящих за этим столом и мудрее всех их ».

– Я дал Зелёной Милости указание предложить выкуп только на общем собрании всех юнкайских командиров.

– Они всё равно откажут, – настаивал Саймон Полосатая Спина. – Скажут, что хотят, чтобы драконов убили, а королю вернули власть.

– Я молюсь, чтобы твои предсказания не сбылись.

« И опасаюсь, что сбудутся ».

– Твои боги за тридевять земель, сир дедуля, – произнёс Вдовец. – Вряд ли они услышат твои молитвы. И когда юнкайцы пришлют старуху обратно с наказом плюнуть тебе в глаза, что дальше?

– Пламя и кровь, – еле слышно произнёс Барристан Селми.

На некоторое время над столом повисла тишина. Потом Силач Бельвас шлёпнул себя по животу:

– Это лучше, чем печёнка и лук.

Скахаз Бритоголовый, пристально глядя на десницу сквозь прорези в маске волка, спросил:

– Так ты разорвёшь мир, заключённый королём Хиздаром, старик?

– Разобью вдребезги. – Когда-то, давным-давно, принц назвал юного Селми Барристаном Отважным, и частица того мальчика до сих пор жила в сердце старого рыцаря. – Мы построили сигнальный костёр на вершине пирамиды, где раньше стояла Гарпия. Пропитали дерево маслом и прикрыли сверху от дождя. Когда придёт час атаки – надеюсь, этого не случится, – мы зажжём этот костёр. Вам огонь послужит сигналом вывести людей из ворот и бросить в бой. Каждому предстоит сыграть свою роль в сражении, так что все вы должны быть готовы в любое время, днём и ночью. – Рыцарь поднял руку, подзывая ждущих наготове оруженосцев. – Я приготовил карты, на которых отмечены позиции наших врагов, их лагеря, осадные линии, размещение требушетов. Если нам удастся разбить работорговцев, наёмники их покинут. Я знаю, что у вас есть сомнения и вопросы – огласите их здесь и сейчас. Выйдя из-за этого стола, все мы должны мыслить, как один человек, и руководствоваться одной целью.