George Martin - Танец с драконами

– Лорд-десница, – поздоровалась Зелёная Милость. Её лицо скрывала мерцающая зелёная вуаль. – Разрешите сесть? Мои старые кости так и ноют.

– Гразхар, кресло Зелёной Милости.

Розовые Милости выстроились за спиной жрицы, опустив глаза в пол и сложив руки.

– Могу ли я предложить вам выпить? – спросил сир Барристан.

– Не откажусь. Горло у меня пересохло от разговоров. Как насчёт сока?

– Как пожелаете. – Он поманил Кезмию и велел ей принести жрице кубок лимонного сока, подслащённого мёдом. Чтобы выпить, жрице пришлось снять вуаль, и Селми вновь увидел, как она стара. « На двадцать лет старше меня, если не больше ».

– Будь королева здесь, уверен, она вместе со мной благодарила бы вас за всё, что вы для нас сделали.

– Её великолепие всегда отличались великодушием. – Галазза Галар допила сок и снова накинула вуаль. – Есть ли успехи в поисках нашей милой королевы?

– Пока что нет.

– Я буду молиться за неё. И, осмелюсь спросить, что с королём Хиздаром? Дозволят ли мне встретиться с его лучезарностью?

– Надеюсь, в скором времени. Уверяю вас, ему не причинили вреда.

– Рада слышать. Мудрые господа Юнкая спрашивали о нём. Вряд ли вас удивит, если я скажу, что они хотят восстановить благородного Хиздара на престоле, принадлежащем ему по праву.

– Его восстановят, если будет доказано, что он не пытался убить нашу королеву. До этого времени Миэрином будет править совет верных и справедливых. В этом совете приготовлено место и для вас. Я знаю, вам есть чему научить нас всех, ваша щедрость. Мы нуждаемся в вашей мудрости.

– Боюсь, вы пытаетесь умаслить меня пустой лестью, лорд-десница, – сказала Зелёная Милость. – Если вы на самом деле считаете меня мудрой, послушайтесь моего совета. Освободите благородного Хиздара и верните ему трон.

– Это может сделать только королева.

Зелёная Милость вздохнула под вуалью.

– Мир, который мы так старались взрастить, колеблется, как лист на осеннем ветру. Настали суровые времена. Смерть скачет по нашим улицам верхом на бледной кобылице из трижды проклятого Астапора. В небесах парят драконы – пожиратели детей. Сотни миэринцев садятся на корабли и плывут в Юнкай, Толос, Кварт, куда угодно, где их только согласятся принять. Пирамида Хазкаров превратилась в дымящиеся руны, и многие представители этого древнего рода полегли под её закопчёнными камнями. Пирамиды Улезов и Иеризанов превратились в логова чудовищ, а их владельцы – в бездомных попрошаек. Мой народ потерял надежду, отвернулся от богов, стал по ночам предаваться пьянству и разврату.

– И убийствам. Сегодня ночью Дети Гарпии лишили жизни тридцать человек.

– Прискорбно это слышать. Тем больше причин освободить благородного Хиздара зо Лорака, который однажды уже прекратил эти убийства.

« И как же он это сделал, если сам не был Гарпией ?»

– Её величество отдала Хиздару руку и сердце, сделала его королём и супругом, восстановила искусство смерти в ответ на его мольбы. А он отплатил ей отравленной саранчой.

– Он отплатил ей миром. Не отталкивайте этот мир, сир, умоляю вас. Мир – это жемчужина, которой нет цены. Хиздар – из рода Лораков, и он никогда бы не замарал руки ядом. Он невиновен.

– Откуда вам знать?

« Если, конечно, вам не известен настоящий отравитель ».

– Боги Гиса сказали мне.

– Мои боги – Семеро, и Семеро мне ничего такого не говорили. Ваша мудрость, вы доставили юнкайцам моё предложение?

– Всем лордам и капитанам Юнкая, как вы мне и повелели... но, боюсь, вам не понравится их ответ.

– Они отказали?

– Именно так. Мне сказали, что никаким золотом не выкупить ваших людей. Только кровь драконов дарует им свободу.

Именно этого ответа и ожидал сир Барристан. Пожалуй, именно на него он и надеялся. Селми сжал губы.

– Я знаю, что это не те речи, которые вы желали услышать, – добавила Галазза Галар. – Но я вижу в них смысл. Драконы – ужасные чудовища. Юнкайцы боятся их... и не без причины, вы с этим не поспорите. Наши летописи говорят о драконьих владыках грозной Валирии и о том разорении, которому они подвергли народы Старого Гиса. Даже ваша юная королева, славная Дейенерис, именовавшая себя Матерью Драконов... мы видели, как она горела в тот день в яме... даже она не смогла защититься от ярости драконов.

– Её величество не... она...

– ...мертва. Пусть боги даруют ей сладкий сон. – Под вуалью блеснули слёзы. – И пусть её драконы тоже умрут.

Не успел Селми подыскать слова для ответа, как снаружи раздался тяжёлый топот. Двери распахнулись, и в покои ворвался Скахаз мо Кандак в сопровождении четырёх Медных Тварей. Когда Гразхар попытался загородить ему путь, Бритоголовый оттолкнул мальчишку.

Сир Барристан вскочил на ноги.

– В чём дело?

– Требушеты! – прорычал Бритоголовый. – Все шесть.

Галазза Галар встала.

– Таков ответ Юнкая на ваши предложения, сир. Я предупреждала, что вам он не понравится.

« Так значит, они выбрали войну. Да будет так ». Сир Барристан почувствовал себя до странности легко. Война была для него делом понятным.

– Если они думают, что могут сломить Миэрин, швыряя в нас камни...

– Не камни, – голос старухи был полон горя и страха. – Трупы.

Холм был похож на каменный остров в море травы.

Спуск с него занял у Дени половину утра, и она совершенно выбилась из сил, пока добралась до подножия. Мышцы болели, её лихорадило. Руки до крови ободрались о камни. « И всё-таки они заживают », – подумала девушка, потрогав лопнувший пузырь от ожога. Кожа на руках покраснела и стала болезненно-чувствительной, из трещин сочилась бледная сукровица, но, тем не менее, раны заживали.

Снизу холм казался ещё больше. Дени назвала его Драконьим Камнем в честь древней крепости, в которой родилась. Она не помнила тот настоящий Драконий Камень, но этот забудет не скоро. Склоны внизу заросли колючими кустарниками и травой, выше начинались беспорядочные завалы из голых камней, громоздившиеся чуть не до небес. Там, среди разбитых валунов, острых как лезвия гребней и остроконечных вершин, в неглубокой пещере устроил своё логово Дрогон. Дени поняла, что он жил там всё это время, когда впервые увидела холм. Воздух пропах пеплом, все камни и деревья поблизости были опалены и закопчены, а земля устлана жжёными и раздробленными костями. Но для дракона это место стало домом.

Ей ли было не знать, как тянет домой.

Два дня назад, взобравшись на вершину скалы, она заметила на юге воду – тонкую полоску, блеснувшую на закате. « Ручей », – догадалась Дени. Пусть он невелик, но приведёт её к большему ручью, этот больший ручей впадёт в какую-нибудь мелкую речушку, а в этой части света все реки – притоки Скахазадхана. А когда Дени найдёт Скахазадхан, ей останется только идти вниз по течению до самого Залива Работорговцев.